— Ну… Ладно…
— Мао Ло У почтительнейше спрашивает славного маршала Чжао Фэня, чем тот занимается, имея такой великолепный прибор. Маршал подумал и милостиво ответил, что это пульт управления стратегическими ракетами, а он зорко следит за тем, чтобы враг не посягнул безнаказанно на Великий Китай.
Пхадонг снова открыл было рот, но под бешеным взглядом Ли тут же его захлопнул. Ли Донг облегченно продолжил:
— Мао Ло У спрашивает: «А мне можно немного побыть при нем вместо вас?»
Славный маршал Чжао Фэнь подумал и разрешил.
— «Только ни в коем случае, мой расторопный ординарец, не нажимай вот на эту яшмовую кнопку…» И показывает огромную кнопку размером с панцирь черепахи Ше. После чего удалился.
Мао Ло У забрался в кресло, начал смотреть на экраны, переключать тумблеры… И вдруг осенила его крамольная мысль: «А что будет, если нажать яшмовую кнопку?» И решил он быстренько нажать ее и снова вернуть на место, в надежде, что славный маршал Чжао Фэнь ничего не узнает. Но только нажал он ее, как лампы замигали, завыли, словно взбешенные драконы, сирены и вбежал не успевший привести свою одежду в порядок славный маршал Чжао Фэнь…
— И что?..
— Громко сказал он безрассудному Мао Ло У: «Быстрее бери нож для соскабливания неверно написанного и пойдем стирать с карты Америку и Россию!..»
И первым захохотал, сотрясаясь в воздухе, будто огромный комок желе.
Пхадонг криво усмехнулся и поплыл мимо колыхающегося шутника к иллюминатору.
В этот момент из люка в научный отсек показался бледный, как рисовая бумага, лейтенант Фао Джу И.
— Смотрите! Смотрите вниз!..
Бросив все дела, космонавты приникли к иллюминаторам.
В следующий момент они превратились в подобия терракотовых солдат из гробницы Цинь Шихуана
[79]
…
И было с чего.
Вместо громады Азиатского материка, обычно видимого лишь частично, внизу расстилалось что-то невообразимое: верхнюю часть иллюминатора занимали отлично узнаваемая российская Восточная Сибирь, завершающаяся рыбообразным силуэтом Сахалина, и Японские острова, которых здесь по определению не могло быть. Виток пролегал значительно южнее, но главным было даже не это…
Сразу под российским Приморьем, торчавшим узким полуостровом, смахивающим на аппендикс, на глади океана раскинулся архипелаг многочисленных островов, прикрытый с юго-востока редкой облачностью. Еще южнее виднелся желто-бурый гигант, очертания которого ни с чем нельзя было перепутать.
— Это же Филиппины, Новая Гвинея и Австралия? — прохрипели хором космонавты. — Где же Китай?..
Туманный архипелаг сменился ширью океана.
— Где же моя родина? — прорезался, наконец, голос у Пхадонга. — Где Лаос?..
Эпилог эпилога
Место это можно было назвать «местом» лишь с огромной натяжкой.
Ни видимых границ, ни верха, ни низа здесь не было, как не было ни света, ни темноты…
В самом центре (хотя, почему же «в центре», может быть, наоборот, с краю?) висели над странным предметом, напоминающим многогранную ячеистую сферу, две фигуры.
Вернее, фигура была только одна, похожая на сидящего по-турецки плешивого старика, с хитрым прищуром больших выпуклых глаз, остроконечными ушами и реденькой, буквально в три волоска, бороденкой. Сидевшее (висевшее?) напротив него фигурой можно было назвать с большой натяжкой — так, сгусток какой-то смахивающей на грязноватый дым полупрозрачной субстанции.
Атлант (а это был, конечно, он), запустив руку внутрь шара, что-то там передвинул с одной из многочисленных плоскостей (слоев?) на другую.
— Тебе шах, дорогой мой Зурх! — заявил он, с притворным сожалением разводя руками.
Призрак перелился в другую форму, будто пожал плечами, и в глубине шара, который, как вы уже поняли, представлял собой «доску» для пространственных шахмат, перескочила с места на место ярко-зеленая фигура в виде мягкого конуса сглаженной формы.
— Ах ты так? — наморщил лоб Йода и ушел в раздумья…
— Интересно… Интересно… — проблеял он через какой-то продолжительный промежуток времени, который в этом мирке без верха и низа измерять было просто нечем. — Неплохой ход… Это нужно будет обдумать на досуге…
Зурх снова безмолвно пожал плечами.
— Ничью ты, конечно, не примешь… — думал вслух джедай, задумчиво играя снятым с «доски» удельсаантом. — Давай отложим партию… Скажем, на столетие. Согласен?
Призрак неуловимо перелился в некое подобие вопросительного знака.
— Вижу, что согласен… А теперь — за дело!..
Кому же еще заниматься судьбами мира, как не нам с тобой, старина, тем более что вечность приходится коротать на пару…
