— Ты живешь здесь? — спросил один из всадников.
— Да, — тихо ответила Полли. — Я живу у дороги в Балморале. А тут собираю хворост для очага.
— Говори громко и отчетливо, когда к тебе обращаются, девчонка! — рявкнул другой солдат. — Что тебе известно о местонахождении принцессы Элизы?
Полли молчала.
— Отвечай немедленно! — закричал он, поднимая севиль.
Без всякого предупреждения он ударил Полли плашмя по лицу. Удар был такой силы, что она упала на землю в нескольких футах от меня да так и осталась сидеть, прижимая руку к щеке и молча глядя на солдат.
— Довольно, — спокойно сказал третий голос, и у меня перехватило дыхание. — Может, ты что-нибудь слышала об Элизе Виндзор?
Нелегко было удержаться и остаться в укрытии, не взглянув на Уэсли. Так хотелось в последний раз увидеть его лицо при свете дня и спросить, почему он не сказал мне правду о том, кто он такой. Спросить, почему он тогда стоял на крыше рядом с отцом, когда мог стоять рядом со мной.
Полли поднялась на ноги. Руки у нее были содраны в кровь.
— Если поможешь нам ее найти, Корнелиус Холлистер вознаградит тебя деньгами или едой, выберешь сама, — сказал Уэсли.
Полли кивнула.
— Это значит «да»? — строго спросил первый солдат.
— Да, — совсем тихо сказала Полли.
— То есть ты знаешь, где принцесса?
Его лошадь заволновалась, и он натянул поводья.
— Скажи нам! У нас не так много времени.
У Полли задрожали руки.
— Элиза Виндзор, принцесса Англии…
Я приготовилась выйти из кустов и сдаться.
— …похоронена рядом со своей матерью на Королевском кладбище в Лондоне.
Всадники молчали, сбитые с толку. Было слышно, как бряцает сбруя.
— Она мертва? — переспросил солдат почти разочарованно. — Она была нужна нам живой. Откуда ты знаешь? Уверена?
— Да, — пробормотала Полли, опустив глаза. — Она умерла от столбняка. Ее тело нашли на дороге в Балморал. Думаю, она шла сюда умирать. Мой отец был среди тех, кто увез ее в Лондон, чтобы похоронить. Он сказал, она была страшно худая, ее едва узнали, — печально закончила она свой рассказ.
Лошади нетерпеливо рыли землю копытами, на дороге поднялась пыль. Я слышала, как всадники переговариваются, но Уэсли молчал.
— Тогда продолжать поиски бессмысленно, — сказал он наконец тоном, лишенным выражения. — Мы уже забрали из замка все ценное, так что давайте вернёмся в восьмой дивизион, нам еще предстоит рейд на Ньюкасл.
Всадники развернули лошадей, и топот копыт на Северной дороге постепенно затих.
— Полли! — Я выбралась из зарослей и подбежала к ней, обнимая. — Спасибо! Ты такая смелая, ты спасла меня!
Я смотрела на красную отметину на ее лице там, куда пришелся удар. Полли побледнела, ее трясло.
Мы присели на каменную ограду, чтобы прийти в себя.
— Этот солдат, светловолосый, — я рассеянно водила пальцем по тонкому шраму на руке, стараясь говорить спокойно и беззаботно, — он… не казался расстроенным, когда ты сказала, что я умерла?
Полли как-то странно посмотрела на меня.
— Элиза, — медленно выговорила она, — он приехал, чтобы схватить тебя.
— Правильно. — Я удивилась внезапному уколу боли. — Конечно.
Я встала и пошла по тропинке, чтобы скрыть нежданные слезы. Мне была ненавистна сама мысль о том, что от одного звука его голоса, от осознания, что он рядом, я могу расплакаться. После всего случившегося я ненавидела себя за то, что мне все еще было небезразлично, испытывал ли он ко мне какие-то чувства.
— Все хорошо? — догнав меня, спросила Полли.
— Не хочу уезжать, — честно сказала я, смахивая слезы.
Она опустила глаза.
— Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала.
— Это отвратительно — спасаться бегством, когда еще есть шанс, что брат и сестра живы и их можно спасти.
— Понимаю. Но ты должна верить моему отцу и мне, когда мы говорим, что для их спасения делается все возможное. Однако сначала нам надо спасти тебя.
Тут мы услышали позади, в лесу, какой-то шум и пригнулись, прячась за изгородью и крепко держась за руки. Тяжелые шаги зазвучали ближе и вдруг замерли. Затрещали ломающиеся ветки.
Я медленно выпрямилась, выглядывая из-за ограды. На опушке леса щипала травку рослая пегая лошадь.
— Калигула!
Перескочив через изгородь, я побежала ей навстречу. Запустила руки в спутанную гриву и почувствовала, как по щеке катится слеза. Она не бросила меня, она ждала! Сегодня я уеду из Балморала не одна. Я возьму ее с собой в Уэльс, и будь что будет.
27
Когда мы с Полли верхом на Калигуле подъехали к замку, то увидели несколько сотен мужчин и женщин. Ополчение, которое отец Полли собрал по деревням. У некоторых было оружие, изготовленное кузнецом, как и говорила Полли, у других — самодельные луки, стрелы и мечи. Все были в обычной одежде — куда там до формы с блестящими медными пуговицами, которую носила Новая стража. У меня сердце замерло при мысли, как их мало, и я остановила Калигулу. Небо темнело, и воздух был влажный: скоро пойдет дождь. Мне осталось провести здесь не больше часа.
Я подумала о долгом ночном путешествии в Уэльс. Дорога будет опасной: бандиты, бродяги и, что хуже всего, армия Холлистера. Не было никакой гарантии, что до Уэльса мы доберемся живыми, но, по крайней мере, у меня есть Калигула.
На ступеньках замка, возвышаясь над толпой, стоял генерал Уоллес. Со времени последнего парадного обеда в Букингемском дворце он сильно постарел. Переворот и гибель короля стали для него сильным ударом, он поседел, под глазами залегли темные тени.
Когда генерал увидел нас, он вышел навстречу.
— Принцесса, — приветствовал он меня, склонил голову. — Мне так жаль.
Подошла Клара, и я быстро спрыгнула с Калигулы и подбежала к ней. Сердце тревожно билось.
— Жаль? — переспросила я срывающимся голосом.
Клара крепко обняла меня, ее слезы закапали на мои волосы и потекли за воротник рубашки.
— Только что объявили… по радио…
Она закрыла лицо руками и разрыдалась, Джордж поспешил к ней, все еще держа в руках радиоприемник с поникшей антенной.
— Корнелиус Холлистер назначил день казни твоих брата и сестры, — мрачно сказал он. — В воскресенье. Утром.
— Не могу поверить, что дожил до такого, — тихо сказал генерал. — Это конец дома Виндзоров.
Единственная слеза текла по его лицу. Все вокруг плакали, кричали, размахивали руками. Все, кроме меня.
