— Уже в курсе событий?
— Работа у меня такая. Из Питера приехал полковник Трифонов. Мрачная личность.
— Ты установила жучки в кабинете своего шефа?
— Вряд ли они нам помогут. Трифонов и Колычев — старые друзья, полковник живет на квартире генерала, а не в гостинице. Думаю, что там они и ведут свои беседы. В кабинете можно услышать лишь короткие отчеты. Противники у нас серьезные. Задорина — самый опытный следователь в конторе, и с Трифоновым они составят непобедимую команду. Вся надежда на разлад.
— Что ты имеешь в виду?
— По причине несовместимости. Задорина очень амбициозна, привыкла одна всеми командовать. Непререкаемый авторитет. У Трифонова свои методы. Он хладнокровен, спокоен, нетороплив. Они слишком разные, не смогут сработаться.
— Не делай скоропалительных выводов.
— Я высказываю не свое мнение, а коридорное. В женской курилке услышишь больше интересного, чем в кабинете начальника. Пришлось и мне стать курящей. С секретаршами и дознавательницами я дружу. Уже даю им в долг на косметику.
— А как к тебе относится генерал?
— Он задал мне вопрос, я ответила, и он меня зауважал: с «Наташи» перешел на «Наталью Павловну». Надеюсь стать его консультантом. Он очень отстал от жизни, наблюдая за ней из окна кабинета.
— Великолепно. Тебе бы пошли погоны офицера юстиции. Глядишь, и сама вести дела станешь.
— Совесть не позволит, Боря. Я убийца. Кроме меня самой и, пожалуй, еще тебя, никто мне оправдательного приговора не вынесет. Месть в цивилизованном обществе узаконенной быть не может, так же, как самосуд. Рано или поздно, но нас возьмут, и я сменю приемную большого начальника на тюремную камеру. Меня это не пугает, я уже все видела. Меня пугает другое. Боюсь, что мы не успеем довести наше дело до конца.
— Успеем. Что касается Детского реабилитационного центра, то ты попала в точку. Половина детей из твоего списка проходила через кабинет Варвары Александровны Пекаревой.
— Только половина?
— Зря удивляешься. Не во всех же семьях по одному ребенку. Ты выписала всех, а исследование проходил один или одна, брат или сестра. Если Пекареву заинтересовал брат, то мать вывозила не только его в Иорданию, а и сестренку тоже. Вот и получается половина. Мне пока еще не ясно, по каким признакам и критериям отбирались дети, но все их медкарты побывали в руках Пекаревой.
— Что ты о ней еще знаешь?
— Не очень много. Биография путаная. Возможно, она живет по чужим документам. Но есть детали, заслуживающие особого внимания.
— Например?
— Варваре Пекаревой тридцать восемь лет, а ее мужу шестьдесят четыре. Сергей, сын мужа, рожден от первого брака, и мачеха старше его всего на один год. Еще интересная деталь. Она вышла замуж за профессора Пекарева в девяносто пятом году, и в тот же год была создана фирма «Магда-тур». Но я сомневаюсь, что идея принадлежит Варваре. Скорее всего, она выполняет чьи-то указания или является сообщницей главаря.
— Ты имеешь в виду кого-то конкретно?
— Конечно. Человека, который создал эту организацию. Кандидатов на роль лидера я не нашел. Мы его не знаем. Помнишь магнитофонную запись?
— Беседа на рыбалке между Вайсбергом и Гурвичем?
— Именно. Так вот, Вайсберг перешел в МИД в девяносто восьмом, после чего погиб его заместитель. Гурвич пришел в тот же год, заняв место погибшего Сазонова. Значит, они не могут быть главарями. Они сменили на своих постах неугодных хозяину лиц. К этому добавим, что Шибаршин умирает в госпитале, а Зудов — один из помощников министра — взрывается в собственной квартире. Но Зудов, в отличие от всех погибших, единственный, кто в девяносто пятом году уже работал в МИДе и занимал пост помощника министра иностранных дел. Остальные участники пришли позже и заняли солидные должности. Без санкции Зудова в такие кресла люди со стороны не садятся. Никто из них не имел специального образования и МГИМО не оканчивал.
— Но Зудов тоже погиб.
— Да. Пришел домой, включил свет и взорвался. Непонятно, как он не учуял запах газа! Зудова разнесло на куски, и его хоронили в закрытом гробу.
— Кто же может быть хозяином? На кого работает Вайсберг, семья Пекарева и полковник Гурвич?
— Все они входят во второй эшелон, они сменили старую гвардию. На роль идеолога и командира никто попросту не тянет. Каждый отрабатывает определенный комплекс задач. Да и мозгов ни у кого из них не хватит воротить организацией, столько лет успешно работающей в очень опасной сфере.
— Опять тупик.
— Это не тупик, Наташа, это кропотливый труд. Тут нельзя упускать ни одной детали, надо взвешивать все «за» и «против». Мы, как саперы, не имеем права на ошибку. Мы в открытую уничтожаем целое звено — вербовщиков. Если нас не вычислит следствие, то это сделают руководители клана.
— Догадываюсь. Я хочу дать тебе задание. В Москве на Большой Ордынке есть охранное бюро «Аллигатор», руководит им бывший подполковник ФСБ Самсон Белов. Бюро основано тоже в девяносто восьмом году, когда, как ты говоришь, начал свою деятельность второй эшелон.
— Подозреваешь, что под шапкой «Аллигатора» скрываются ликвидаторы? Где взяла информацию?
— Можно сказать, с неба свалилась. Не исключаю, что след ложный. Но проверить надо.
— Я займусь этим вопросом. А что с твоей схемой?
— Шестой квадрат оказался пустышкой. Некий ЭдуардХохлов к эстафетам не причастен. Тогда не понятно, кто завладел паспортом Леонида Муллера. В схеме остался последний квадрат. Сын Пекарева — Сергей. Тот самый, который набрал всех вербовщиков. Из него я выжму все соки. Вот только не уверена, что он сам участвует в перевозках и присвоил себе паспорт Муллера. А это значит, что схема Охлобыстина не полная. Существуют еще какие-то люди, работающие в этом звене.
— Несомненно.
— Значит, ты со мной согласен?
— Конечно. У нас, Наташа, сложились странные взаимоотношения. Ты мне многого недоговариваешь, а то, о чем умалчиваешь, я догадываюсь, но не комментирую. Спросила, я ответил. Не спросила, я молчу. В конце концов, ты умная женщина и знаешь, что делаешь. А я так, просто погулять вышел.
— Извини, Боря. Конечно, я не права, но у тебя и без того работы хватает.
— Хорошо. Тащи закуску, есть хочется.
6
Утреннее совещание в кабинете генерала, которое Наташе удалось прослушать, дало одну очень важную информацию: следствие продвигалось быстрее, чем она предполагала. Можно сказать, что сыщики наступали Наташе на пятки.
Когда она услышала фамилию Муллер, то непроизвольно вздрогнула, и если бы в приемной кто-то находился в этот момент, то заметил бы, как секретарша генерала изменилась в лице. Наташа приучила всех сотрудников к мысли, будто она страстная меломанка и музыка не мешает ей в работе. Она печатала на компьютере важные бумаги, не вынимая из ушей крохотных наушников, провода от которых тянулись к миниатюрному плееру, висящему на шее. Никто не догадывался, что в плеере был встроен приемник, и слушала она не музыку, а разговоры в кабинете генерала, где установила несколько мини-микрофонов. Наташа приходила на час раньше своего начальника, готовила его кабинет к работе. Она чувствовала себя там хозяйкой. Недоступен ей был только сейф, ключи хранились у Колычева, и он носил их всегда с собой. Но содержание сейфа Наташу не интересовало, ей нужна была свежая информация. Сегодня подполковник Задорина неожиданно вспомнила об одном убийстве. Речь шла о Юрии Бродяжникове. Убийцу поймали, им оказался Константин Гавриков, который сейчас отбывает свой срок. Обычная ножевая драка, но интересна одна деталь — в квартире убитого был найден загранпаспорт с фотографией Бродяжникова, выписанный на имя Леонида Михайловича Муллера. Вот в этот момент Наташа и вздрогнула. Теперь стало ясно, кто пользовался паспортом пропавшего Муллера. Из показаний Рамазанова известно, он встретил Бродяжникова в аэропорту Тель-Авива и они вместе летели в Москву. Потом Бродяжникова убили.
