— Что это? — тут же сунулся сидящий рядом с Костей Влад.
Костя резко одернул рукав.
— Это клеймо, — ответил за него Рик чужим, сдавленным голосом и вскочил. Резко колыхнулась тень, вытянувшись до потолка. — Клеймо раба. Этот жабий выродок клеймит свою собственность! Святой Вакк!
— Но у Минки не было никакого клейма, — возразила Аля. — Я бы заметила.
Рик как-то странно взглянул на нее:
— Девушкам клеймо не ставят. Девчонкам тоже.
— Хороши порядочки! — яростно вскинулся Алешка.
Кадет мотнул головой:
— Нет, просто кто-то помечает свои вещи, а кто-то нет. Сволочь! Ублюдок драконий! — Рик метнулся к окну, чуть не загасив светильник.
— Это больно? — Влад передернул плечами.
— Только сначала. Потом чем-то намазали, и все.
— Подождите, — вмешался Славка, — ну, клеймо. Что беглые, так это и так видно будет. Чем оно помешает?
Алешка вскинул на него удивленные глаза, Рик даже не повернулся. Смотрел за окно, хотя что там можно было увидеть — сплошная чернота.
— Рик, ну что не так? — позвал его Славка.
— Помолчи, — сквозь зубы процедил Алешка.
Наступила тишина. Взгляды всех скрестились на спине Рика. Тот, наконец, повернулся:
— Я не могу, — выдавил он. — Не могу вернуться в Семиречье с клеймом.
— Но ты так и так был в плену, с клеймом или нет, — осторожно подбирая слова, сказала Маша.
— Нет, не так! — яростно выкрикнул Рик. — Это сейчас — в плену. А когда заклеймят — это уже рабство! Мой отец... — он не договорил, рывком отвернулся к окну.
«Неужели тут не умеют сводить ожоги? Впрочем, Рик все равно будет знать, что клеймо — было», — подумала Аля.
— Мы все равно не можем это изменить, — сухо заметил Влад. — А если кто будет рыпаться, то всех по головке не погладят.
Алешка дернулся что-то сказать, но его остановил Рик:
— А ты лучше молчи. Знаю я таких управляющих. Он все подсчитает, и как решит, что такого держать — проблем больше, чем выгоды, так убьет. И не поморщится. Ему это, что котят в ведре утопить. Слышишь, Лешка?
Аля подумала, что Рик почему-то предупреждает только одного. Не Славку, который вел себя достаточно благоразумно. Не Влада, готового вопить и насмехаться, но только среди ребят — при управляющем он будет молчать как рыба. Не Антона, из которого и так слово не выдавишь. Не Даня, слишком спокойного, даже меланхоличного. А именно Алешку.
Славка встал:
— Так, давайте расходиться спать. День завтра еще тот будет. И мы действительно пока ничего не можем изменить.
— Спокойной ночи, — грустно сказала Маша, выходя из комнаты.
«Ну, Машка!» — поразилась Аля. Пожалуй, только от нее эта фраза воспринималась как утешение, а не издевательство.
Назойливый голос ввинчивался в уши. Аля попыталась накрыться подушкой, но никак не могла нашарить ее. Наконец сообразила, что подушки просто-напросто нет, и с досадой открыла глаза.
— Быстрее, вставайте! — кричала Минка, стоя на пороге комнаты.
Аля поморщилась недовольно: еще бы спать и спать.
— Быстрее! — тормошила Минка. «До чего противный голос!» — раздраженно подумала Алька. — Нужно убрать столовую и гардеробную, пока не проснулся хозяин. Живо на кухню, вам Барба тряпки даст. Шевелитесь! И вы тоже вставайте, — обратилась она к Машке и Симе. — Завтрак у нас готовят рано.
Аля с неохотой сползла с лавки, в нее тут же полетела брошенная Минкой одежда. Почище чем та, что получили от Варлама, но все равно ношеная и штопанная. Девушка уже вылетела из комнаты.
— Черт возьми! Рассветать еще даже не собирается, — проворчала Маша.
Дерюжка, такая неуютная с вечера, утром казалась желанным и удобным ложем. Аля тряхнула тяжелой со сна головой: нужно вставать. А за дверью-то как тихо, все еще спят.
Подгоняемые шепотом Минки, уборку провернули быстро. Алю поразило обилие ткани в комнатах: занавески, портьеры на дверях, даже стены затянуты шелком. Комнаты изнутри походили на большие безвкусные шкатулки. Диванчики, кресла и пуфики тоже блистали всеми цветами яркой обивки. Аля разочаровалась — такой интерьер, по ее мнению, подходил престарелой кокотке, но никак не тэму.
— Я буду накрывать на стол, а вы учитесь, — скомандовала девушка.
«Куда в него столько влезет», — сердито думала Аля, таская тяжелые подносы. Кухня далековато от столовой, да и пристройка к дому сделана неудобно — высота этажей не совпадала, и приходилось бегать по ступенькам. Подносы для тэма искушали ароматами стоявших на них блюд. У девочки хватило ума не тронуть ни куска на тарелках, она только глотала слюну, чувствуя, как усиливается резь в желудке.
— Все, — наконец сказала Минка. — Идите на кухню, там Фло должна быть.
— Меня ноги не держат, в таком темпе носиться, — спускаясь по лестнице, пожаловалась Аля.
Лера согласна кивнула.
На кухне Фло тут же нашла им дело:
— Закончили уже? Чистите вилки, — протянула она куски жесткого полотна. — Да чтобы блестели!
— Нас кормить будут? — шепотом спросила Аля у Маши, отмывавшей в большой лохани закопченный чугунок.
— Сказали, когда тэм уедет, — Маша раздраженно шваркнула по чугунному боку тряпкой.
— Ты чего злая такая?
— Да не на тебя я, на эту чертову кастрюлю!
— Мальчишек видела?
Маша помотала головой.
Печка топилась вовсю, наполняя кухню жаром. От недосыпа болела голова, под веки словно песок насыпали. И зверски хотелось есть. Аля не помнила ни минуты в этом мире, когда она не была голодна. Если, конечно, не считать первые часы после похищения, проведенные на домашнем завтраке. Девочка вдруг ясно представила себе кухню: занавески в бело-зеленую клетку, за ними — чернота улицы, разбавленная светом от фонаря на углу и несколькими освещенными окнами в доме напротив. На стене громко тикают часы в виде расписанной под палех тарелки. Мама ставит на застеленный зеленой клеенкой стол тарелку с котлетами: «Завтракать нужно хорошо. А со своих бутербродов ты на первой же перемене есть захочешь. И не надо мне говорить про диету. Во-первых, ты растущий организм. Во-вторых, так и язву заработать недолго. В-третьих, в твоих бутербродах калорий больше, чем…»
— Тэм проснулся, — влетела на кухню Минка и перебила Алины воспоминания.
Фло схватила кофейник и начала аккуратно наливать в чашку тягучую коричневую жидкость. Запахло шоколадом, и Аля сглотнула слюну.
— Вот-вот, — проворчала Маша. — А мы с утра это нюхаем. Желудок уже сам себя переваривать начал.
Минка подхватила поднос и умчалась. За ней вышла Фло. Без нее на кухне стало как-то уютнее. Если бы еще не тревога за мальчишек... А если Алешка чего выкинет? Михан церемониться не станет. Аля снова провалилась в свои мысли, натирая одну и ту же вилку. Алешка может… Или нет? Все-таки ревел он как салага. И потом с такой траурной рожей ходил, что хоть вешайся. Побоится — решила Аля. Нет, лучше уж относиться ко всему проще. Девочка с досадой откинула вилку: лучше-то лучше, но из-за этого Лешки чувствуешь себя каким-то моральным уродом.
