Теперь он мог передвигаться практически бесшумно. Все кондиционеры и вентиляторы в огромном здании не работали, и потому воздух был горяч и неподвижен. Именно поэтому Чейн в самый последний момент отказался от кольчуги. Она сковала бы чувствительную кожу на его спине и во многом лишила бы молодого варганца того, что называется чутьем.
Вместе с Бангом и Дилулло он провел немало часов над разработкой тактики будущих действий. Что лучше — сразу же помчаться к центральной арене, где можно не опасаться коварного удара из-за угла? Но тогда Чейн сразу становился удобной мишенью для арбалетов, поскольку скрыться на арене решительно негде. Или же, напротив, надо с самого начала уйти в периферийные коридоры, стараясь зайти противникам за спину? Но в этом случае возможность для маневра у него минимальная…
В конце концов было решено, что Чейн должен действовать по обстановке, но все же продвигаться к центру Дворца как можно медленнее. И основное внимание уделять противнику слева. По жребию им стал один из самых слабых бойцов — Франц Штольберг. А вот правый коридор, опять же по жребию, оказался пустым. Где-то за ним, в следующем коридоре, сейчас с оружием в руках крался Шарим. За ним в других радиальных коридорах, если считать против часовой стрелки, находились Роджер Камп, Рей Горн и через второй пустой коридор — Алгис Аббебе, фаворит соревнований. Он же, само собой, являлся ближайшим соперником слева по отношению к тому же Францу Штольбергу. Вот такова была начальная диспозиция. Но предстоящая игра куда хитрее самой сложной шахматной партии. Любой из игроков мог в считанные секунды добежать до внутреннего кольцевого коридора и занять один из двух пустующих радиальных коридоров. И этим маневром полностью изменить первоначальную расстановку фигур в этой жуткой игре. По крайней мере Джон Дилулло полагал, что именно так и поступит в самом начале турнира коварный Рей Горн. Да и от Роджера Кампа можно было ожидать главным образом тактических, выжидательных перемещений. А вот Шарим и Аббебе скорей всего сразу же ринутся в погоню за соперниками послабее, больше надеясь на силу своих мышц и умение владеть оружием.
Чейн очень медленно шел по радиальному коридору, поглядывая то налево, то направо. Он был сейчас относительно расслаблен и ощущал себя одним большим ухом. Пройдя несколько закрытых дверей, он оказался перед двумя узкими кольцевыми коридорами, уходящими в обе стороны. В его памяти тотчас всплыл план здания. Вроде бы левый коридор, сделав несколько изгибов, упирался в тупик. В нем располагались шесть небольших игровых залов. Через один из них можно было попасть в бар, а затем через туалет — в левый радиальный коридор. А вот коридор, ведущий направо, делал три крутых поворота и выходил в правый радиальный коридор — пустующий или по крайней мере пустовавший в самом начале турнира.
Именно оттуда Чейн всей кожей своего обнаженного торса ощутил легкое дуновение. Возможно, причиной этому была небольшая разница температур в разных зонах огромного здания. А может…
На всякий случай Чейн остановился и прислушался. Как бы он хотел сейчас иметь такой же острый слух, каким обладал Рангор! Но все же постепенно он убедился — по правому кольцевому коридору кто-то тихо крался.
Неужели это Шарим? Что-то уж слишком быстро он здесь оказался. Казалось бы, для него сейчас куда выгоднее заняться своим соседом справа, Роджером Кампом, чтобы этим несколько обезопасить свои тылы. Неужели планы личной мести перевесили соображения здравого смысла?
Шаги были слышны уже вполне отчетливо. Чейн облизнул пересохшие губы, повесил секиру за спину, а сам взялся обеими руками за арбалет. Он встал за углом выхода из кольцевого коридора и стал ждать.
Минуты через две на дальней стене появилась согбенная тень. Какой-то человек еле слышно крался по кольцевому коридору, держа в одной руке шпагу, а во второй кинжал.
Чейн поднял арбалет и прицелился. «Что-то слишком легко все получается, — недовольно подумал он. — Через несколько секунд этот мудак появится из-за поворота, и тогда я уложу его первой же стрелой. Шансов у него никаких. Но мои соперники не очень похожи на дураков. А если это ловушка? Но какая?»
И тут его потная, обнаженная спина уловила легчайшее дуновение воздуха. Не раздумывая, Чейн бросился в кольцевой коридор прямо навстречу надвигающейся тени.
Он не столько заметил, сколько почувствовал, как сзади, всего в нескольких сантиметрах от его тела, просвистела стрела. Чейн рванулся вперед, нырнул за угол — и увидел «человека с саблей».
По полу неспешно двигалась на колесиках небольшая черная коробочка. Она издавала звук крадущихся шагов. На ее боковой стороне были сделаны вырезы, освещаемые неяркой лампочкой, расположенной в самом центре машинки. Эта лампочка и создавала легкую тень якобы человека.
Чейн поднял машинку и с изумлением осмотрел ее. Примитивней ничего и представить нельзя: крошечный моторчик, магнитофон с записью шума шагов человека и лампочка. И на эту железную дрянь он едва только что не купился!
Со стороны радиального коридора послышался взрыв хохота.
— А ты не дурак, Чейн, — зазвучал голос Рея Горна. — Но это даже хорошо. Ты мне нравишься, волчище! Живи пока. Встретимся в финале на центральной арене!
И все снова затихло. Чейн вытер мокрый от пота лоб тыльной стороной ладони. Ему захотелось изо всех сил швырнуть коварную машинку об пол. Но, поразмыслив, он вернулся в «свой» радиальный коридор (разумеется, он уже был пуст) и запустил машинку в левый кольцевой коридор. «Надо порадовать старика Франца», — с усмешкой подумал Чейн.
Когда шум «шагов» стал удаляться, Чейн торопливо пошел вперед. Насколько он помнил, метров через двадцать ему должен был встретиться очередной левый кольцевой коридор. С помощью него можно зайти старику Францу за спину и постараться проделать с ним шутку, которая едва не удалась Рею Горну.
Вот и второй радиальный коридор. Но… он почему-то погружен в глубокую тьму.
Чейн нахмурился. Судьи обещали, что освещение во всех залах и коридорах Дворца будет равномерным. Однако под потолком этого коридора не горело ни одной лампочки. Случайность? Или…
Варганец сделал несколько шагов вперед — и внезапно остановился с поднятой босой ногой. Чутье говорило ему, что опускать ногу совсем не обязательно, а лучше ее вернуть на шаг назад.
Встав на колени, Чейн убедился: на полу были разбросаны десятки острых, как бритвы, осколков стекла. Ай да старина Франц, ах да молодец! До потолка было метров десять, не меньше.
Попасть снизу в лампочки с такого расстояния — дело совсем не простое. Ай да метатель шаров! Хруст раздавленного стекла мог предупредить Штольберга о приближении противника. А если этот противник еще и решил разуться, то старик Франц получал сразу двойную пользу. Хромающий человек, из ног которого хлещет кровь, был для умного соперника уже почти не опасен.
Умного? Интересно, где сейчас находится умный человек, разбивший лампы в длинном узком коридоре? Конечно же, он должен прятаться за одной из дверей этого коридора. Стоило ее распахнуть в нужный момент и метнуть в затылок только что прошедшего врага бильярдный шар…
