Толпа было бросилась исполнять приказ князя, как вдруг послышался чей-то громкий крик:
— Постойте!
На площадь вышел Траян. Его лицо было окровавлено, рубашка порвана в нескольких местах. Рядом с ним словно бы ниоткуда появилась Гонгона. Она подняла тонкую руку, похожую на паучью лапку и указала на главу табора:
— Траян обвиняет Михая в измене и вызывает на поединок!
В зале настала мертвая тишина. Такого поворота дел никто не ожидал.
Князь медленно спустился с помоста и сделал несколько шагов в сторону молодого цыгана.
— Все-таки не удержали тебя наши охраннички, — произнес он и сплюнул на пол. — Вот дерьмо! Но может, это и к лучшему. Давно вижу, что ты подбираешься к моему креслу, Траян. Мало тебе девок, мало лучшей жратвы и лучшего вина. Хочешь весь табор к рукам прибрать! И прибрал бы, да уж больно рано голову из норы своей высунул. Небось, это стерва Селия тебя на бунт подбила. Что ж, обоих сегодня и похороним. А к ним для компании добавил и Гонгону. Сам виноват, по доброте душевной согрел змею на своей груди. Больно ты была жалкая, ничтожная да уродливая да жалкая, соплей можно зашибить. И чем ты отплатила своему благодетелю, неблагодарная тварь?
Гонгона рассмеялась, обнажив свои кривые редкие зубы.
— Благодетель? Сильно сказано! Разве ты забыл, Михай, как жестоко изнасиловал меня в первый же день? Надоели тебе рослые и красивые цыганки, захотелось поиметь уродку. Что ты со мной выделывал, жутко вспомнить. А потом хотел убить, да пожалел. И все потому, что только я могла прочитать описания тех лекарств, что мы нашли в Аптеке…
— Замолчи! — рявкнул князь.
— Нет, я больше молчать не буду! Путь люди табора знают, чем ты тайно занимался вместо со своей любимой женой Лидарой. Разве не вы тайно торговали лекарствами из Аптеки, и многими таинственными механизмами. Что вы украли из Технического Музея? Я знаю все, потому что без меня вы к этим штукам и прикоснуться боялись, потому что некоторые из этих машинок иногда сами собой взрывались. А мне бог дал умение читать на всех языках, и я…
Князь возопил и, выхватив из-за пояса один из кинжалов, метнул его в грудь девушки. Траян попытался перехватить его в воздухе, но опоздал.
Кинжал пронзил хилую грудь девушки, и она беззвучно рухнула пол. Лицо Гонгоны ничего не выражало, даже страдания. Собрав последние силы, она посмотрела в сторону Селии, и что-то беззвучно сказала. А затем дернулась всем телом и испустила дух.
Вновь настало тягостное молчание.
— Вот, значит, какие дела, — из толпы послышался чей-то суровый мужской голос. — А я-то думаю, что это за ящики мы грузим на наши корабли! А это, оказывается, наш князь потихоньку приторговывает Наследством Ллорнов. И много наторговал?
Князь вперил в толпу хищный взгляд.
— Это кто там пасть раскрыл? По голосу, мой дружок Стас. Выходи, вошь, мы поговорим по-мужски. Давно хотел тебе кровь пустить, да все время находил.
Толпа заволновалась. Послышались выкрики: «Пусть объяснит!» «Какие такие ящики?» «Нет, братья, здесь надо разобраться!» «Чего т Траян молчит?»
Услышав, что то там, то здесь люди стали называть его имя, Траян уверенно зашагал к князю и остановился рядом с ним. И тогда стало заметно, что ростом молодой цыган превосходил нынешнего главу табора. Преимуществе в силе, конечно же, было у Михая, но разве одна сила решает исход поединка?
— Слышишь, что говорят братья цыгане? — насмешливо спросил Траян. — Давай разберемся, Михай, что и как.
Князь хотел что-то сказать, но его опередила Лидара. Выбежав вперед, она заслонила собой князя.
— Да кто ты такой, щенок, чтобы судить князя? — завопила она. — Забыл обычаи нашего племени? Вопросы князю может задавать только сход старейшин. А твое дело портить девчонок — больше ни на что ты не способен!
Траян повернул голову и выразительно посмотре6л на Селию. Она кивнула, и несколько мгновений спустя жена князя вскрикнула и рухнула без чувств на пол.
Князь процедил сквозь толстые губы:
— Ведьма… Так я и знал, что эта отступница — настоящая ведьма! Надо было зарезать ее еще там, в Аптеке…
— Так что же это были за ящики? — спросил Траян. — Объясни, князь. Ты нам всегда говорил, что Наследство Ллорнов — это скверна, что к их вещам и механизмам нам даже прикасаться не следует. Сжечь, сломать — это другое дело, это разрешается. А сам, выходит, тайком собирал разные вещички да в ящики складывал. И кому же ты всю эту скверну продавал?
Князь схватился за второй кинжал, но вдруг почувствовал, что его губы зашевелились словно сами собой:
— На… Голконду…
— Ого! Но ведь этот мир вроде бы закрыт для чужаков? Как же ты сумел туда пробраться?
Впервые за многие годы князь испытал невыразимый ужас. Нет, он не боялся Траяна, и не боялся суда. Но еще никогда он не ощущал чьей-то власти над собой. А сейчас кто-то заставлял его говорить о вещах, которыми он делился только с Лидарой, да и то не всегда.
— Гонгона… она родом с этой планеты…
— Ах, вот в чем дело! То-то ты держал бедную девочку в своем шатре на привязи, словно собачонку. Ну ладно, об этом мы потом поговорим. Сначала поведай нам, сколько же ты наторговал с Голкондой, и где находятся эти утаенные от табора денежки.
Князь понял, куда клонит его молодой противник. Траян собирался опереться на тот самый закон, с помощью которого была только что осуждена Селия!
— Дьявол… Нет у меня этих денег! Здесь нет…
Последнюю фразу он вновь произнес отнюдь не по своей воле. Селия крепко держала его под своим контролем.
— А где же они?
— На Альдее-3, в тамошнем банке. Ну, и еще на трех мирах…
Траян обернулся и выразительно посмотрел на толпу цыган. Те ошеломленно молчали.
— Слышали, братья цыгане? Вот, оказывается, что задумал наш дорогой князь и его любимая женушка Лидара! Они поняли, что табору здесь, в туманности, не удержаться. Рано или поздно кто-то нас отсюда прогонит. А возраст у Михая уже немалый, неохота на склоне лет снова странствовать по Галактике… Вот он и решил скопить нашими руками немного деньжат, чтобы в один прекрасный день бежать из табора и оставить нас на произвол судьбы! Что скажете, братья цыгане?
Толпа безмолствовала. Слишком велик был авторитет Михая, слишком много лет безраздельно хозяйничал он в таборе. Пресловутая свободолюбие цыган было лишь пестрой ширмой, за которым скрывался жесткий, а порой и тиранический склад жизни табора. Красивые легенды имело очень мало общего с реальностью, и Селия сразу же поняла — нет, эти люди не готовы так сразу подняться с колен.
И действительно, с разных сторон площади послышались нестройные, робкие голоса:
— А что, может так и надо…
— Князь Михай знает, что делает!
