— А чего надо сделать? — заинтересовался Геракл и
посмотрел на купюру боковым зрением, но зорко, словно воробей, заметивший
корочку.
— Надо донести до машины одну вещь. Крупную.
— Где машина? — поинтересовался тот.
— Там, возле редакции «Московских новостей».
— А где вещь?
— Вот вещь, — сообщила Настя, махнув рукой на
Петрова.
— Где? — тупо переспросил Геракл.
— Вот она сидит, — рассердилась та. — В
итальянских ботинках и рубашке «поло».
Геракл привстал на цыпочки и спросил:
— Вы, наверное, имеете в виду вещь, которую потащили
куда-то патлатые типы?
Настя подпрыгнула от неожиданности и резко обернулась назад.
Петров больше не сидел на скамейке — он был переброшен через плечо жутко
лохматого парня, который, словно снежный человек, какими-то дикими прыжками
несся по бульвару. Зад похищенного Петрова подпрыгивал у него на плече, словно
поплавок, сигналящий о поимке сумасшедшей рыбы. Рядом бежал еще один
длинноволосый хомо сапиенс, только на пару размеров мельче.
— Караул! — закричала Настя. — Грабят!
Не помня себя от ярости, она бросилась в погоню, вопя, как
торговка, уличенная в обвесе. Геракл, гремя бутылками, стремглав помчался за
ней.
— Догоним! — ободрил он Настю. — Они
груженые, а мы налегке.
Однако длинноволосые мастерски уходили от погони. Они успели
перебежать на зеленый сигнал светофора и оставили бы преследователей щелкать
зубами на другой стороне улицы, если бы Геракл не выскочил на середину дороги и
не принялся размахивать мешком с бутылками у себя над головой. Надсадно гудя,
машины медленно тронулись с места, однако дали-таки Насте перебежать дорогу —
Вон они! — крикнул Геракл. — Нырнули во двор!
Когда Настя свернула за угол, у нее едва не подкосились ноги
— патлатые засовывали Петрова в машину, усердно сгибая ему конечности, которые
вяло распадались, словно ноги у дохлой курицы. Конечности категорически не
лезли в салон автомобиля, желая остаться снаружи.
— Не успеем! — в отчаянье крикнула Настя. —
Увезут!
И тут позади нее кто-то аккуратно нажал на клаксон. Один
раз, потом второй. Обернувшись, она увидела возле себя «Волгу», за рулем
которой сидел придурок из «Сабвея».
— Насколько я понял, у вас тут погоня? — спросил
он, высовывая нос и очки в полуоткрытое окно.
— Гады, видишь, украли нашу вещь! — сообщил
Геракл, мотнув подбородком на взревевший автомобиль, начиненный патлатыми и
Петровым в придачу.
— Садитесь! — велел очкарик. — Я, конечно, не
Шумахер, но постараюсь не ударить в грязь лицом.
— Кто такой Шумахер? — шепотом спросил Геракл у
Насти, отчаянно дергавшей дверь.
— А какую вещь? — в свою очередь поинтересовался
очкарик, помогая ей.
— Они утащили моего парня! — отрывисто бросила
Настя, приплясывая на заднем сиденье. — Петрова. Вы могли видеть, как его
засовывают в машину.
— Почему же вы сказали — вещь? — удивился очкарик.
— Он надрался, — сообщил Геракл, — и понимает
сейчас не больше, чем стул.
— Ну-у… — протянул очкарик. — Не завидую я вашему
стулу.
— Почему? — вопросила Настя.
— Потому что я знаю этих ребят. Они «голубые».
Геракл крякнул, а опешившая Настя спросила:
— С чего это вы взяли?
— Я вхожу в интеллектуальную элиту города! —
хвастливо заявил очкарик, разгоняясь и закладывая крутой вираж на повороте.
— Дуется по вечерам в шахматы на бульваре, —
пояснил Геракл. — Только щас его вспомнил. Как тебя звать-то, академик?
— Вельямин, — гордо сообщил тот. — А
эти, — он подбородком указал на удирающую «девятку», — тусуются возле
общественного туалета, пристают к гуляющим студентам и вообще ведут себя на
редкость агрессивно.
Геракл наклонился к Насте и хихикнул:
— Наверное, кто-нибудь из «этих» потрепал его по
коленке.
— Никогда не слышала, чтобы «голубые» среди бела дня
похищали людей! — сказала огорошенная Настя, хватаясь двумя руками за
спинку переднего сиденья, опасаясь выдавить дверь и вывалиться на мостовую:
Вельямин показывал настоящий класс.
Сама она разрумянилась, а волосы у нее стали дыбом. От встречного
ветра, бьющего в лицо, Геракл раздухарился и стал громко кричать в окно:
— Гомики не уйдут! Держи каналий!
Вместо того чтобы сердиться, Вельямин громко хохотал и бил
ладонью по клаксону. Настя подумала, что с такой компанией можно запросто загреметь
либо в вытрезвитель, либо в сумасшедший дом. Впрочем, выбора у нее не было — не
попадись эти двое ей под руку, Петров исчез бы безвозвратно.
Погоня закончилась так же внезапно, как и началась.
«Девятка» нырнула в переулок, проскочила двор и, в последний раз рыкнув,
воткнулась в бордюрный камень. Вельямин, намеревавшийся повторить ее маневр,
был заловлен и прижат к тротуару материализовавшимся прямо из воздуха
гибэдэдэшником.
— Ешкин кот! — возопил Геракл. — Подсекли на
вдохе!
Гибэдэдэшник с деланой неспешностью приближался к «Волге».
Массивность его загривка и суровость лица явно не соответствовали пустячности
нарушения.
— Куда летим? — спросил он, глядя на Вельямина
из-под тяжелых век, которые разбухли на государственной службе, словно вареники
в кипятке.
Настя, по глупости даже обрадовавшаяся вмешательству
человека в форме, высунулась в окно и крикнула:
— Сержант! Там «голубые» человека похитили! А мы за
ними гонимся!
Сержант посмотрел на нее без всякого выражения и снова
обратил взор на Вельямина.
— Гонитесь, говоришь? «Формула один», говоришь?
Документики, Шумахер!
Геракл повернулся к Насте и шепотом спросил:
— Откуда он знает его фамилию?
— Кого?
— Водителя нашего, Шумахера?
Настя несколько раз открыла и закрыла рот, после чего
сообщила:
— Фамилию теперь на номерах пишут. Внизу. Мелким
шрифтом.
— Я фигею, — пробормотал тот, погромыхивая
бутылками, которые он все это время прижимал к животу — И хрен ли мне в таком
разе машину покупать?
Чтоб меня каждая собака могла по фамилии окликнуть!
— Сержант! — строго сказала Настя, выбираясь из
автомобиля и принимая позу колхозницы, на время опустившей серп, чтобы дать
отдохнуть руке. Одно ее плечо воинственно выдвинулось вперед. — Мы
сообщили вам о преступлении, между прочим!
