— И что вы мне предлагаете?
— Здесь рядышком есть пустой коттедж. Думаю, не будет
ничего страшного, если вы проведете там некоторое время. Полежите, придете в
себя, а чуть позже я сам отвезу вас в Москву. Договорились?
— У вас что, совершенно случайно выдался свободный
денек? Вам завтра разве не нужно на работу?
— Работаешь каждый день, — сообщил Артем,
осторожно поднимая ее на руки, — а потрясающих женщин встречаешь один раз
в жизни.
— Вы меня не донесете, — запротестовала Настя,
цепляясь за его шею.
— Конечно, донесу. Вы такая легкая.
"Льстит, — про себя подумала она, подбирая зад,
чтобы он не провисал слишком сильно. — Определенно, во всем этом есть
некая закономерность. Сначала мне встретился потрясающий Иван. Но когда я
сказала, что люблю брюнетов с родинкой на щеке, Иван испарился, и появился
Владимир. Владимир тоже не пришелся мне ко двору. Я пожаловалась на его
характер и вспомнила Киану Ривза. И вот — пожалуйста!
Меня несет на руках парень, очень похожий на него.
Разве это может быть совпадением? С другой стороны, если это
не совпадение, то что же? Черт возьми, здесь есть, над чем подумать!"
— От вас исходит такой нежный аромат, — тихо
заметил Артем, ткнувшись губами в ее волосы. — Это «Шанель»?
— «Антикомарин». Действует четыре часа, пахнет до тех
пор, пока не вымоешься.
«Господи, наверное, со мной что-то случилось, — в
панике подумала Настя, которая совершенно не привыкла к подобному поведению
мужчин. — Может быть, мой организм начал вырабатывать какой-нибудь
неизвестный науке гормон, от которого у противоположного пола едет крыша? Если
это будет усугубляться, во что превратится моя жизнь?»
Артем открыл дверь коттеджа и поставил Настю на пол. Она тут
же подскочила к зеркалу, чтобы проверить, нет ли каких-либо зримых изменений в
ее внешности. Ничего похожего не наблюдалось. Кроме синяка на плече,
естественно. На всякий случай она высунула язык и оттянула оба нижних века.
Потом повернулась к своему спасителю и, глядя на него в упор, смело спросила:
— Скажите честно, я вам нравлюсь?
Тот прижал ладонь к груди и проникновенно сказал:
— Безмерно. Как только я увидел вас, лежащей там,
поддеревом, я сразу же почувствовал шквал эмоций!
«Ну, так и есть. Внутри меня происходит какая-то аномалия. А
что, если на мне проводят опыты? Тот компьютерщик, Владимир, сначала вырубил
меня, а потом сделал какой-нибудь укол… Впрочем, Иван познакомился со мной еще
до Владимира… Ничего не могу понять!»
— Так вы и в самом деле поможете мне добраться до
Москвы?
— Я буду помогать вам во всем! Останусь рядом.
Настя не знала, что и думать. Артем заставил ее лечь на
кушетку, а сам устроился в кресле. Она то и дело ловила на себе его ласковый
взгляд. Размышляя обо всем странном, что с ней произошло за последние дни, Настя
незаметно для себя задремала.
Разбудили ее беспокойные голоса на улице.
— Что там такое? — сонно спросила она у Артема,
который стоял в дверях и наблюдал за тем, что происходит снаружи.
— Что-то случилось у воды.
— У воды? — испуганно переспросила Настя, одним
рывком сбрасывая ноги на пол. — Вы сказали: у воды?
— На реке. Если хотите, я пойду узнаю.
— Да, да, я хочу. Пойдите, конечно!
Настя почувствовала во рту странную горечь — предчувствие
беды было таким осязаемым, что пришлось встать и попить из-под крана, чтобы
сбить его металлический привкус. В «Садах Семирамиды» Аврунин должен был
провести «операцию на воде». У женщины, говорили они с Ясюкевичем, имеется
отличный мотив. И почва вроде как унавожена. Господи, какими зловещими теперь
кажутся эти слова!
Артема не было довольно долго.
— Одна молодая дама покончила с собой, — сообщил
он, возвратившись назад. — Пошла ночью на реку и утопилась. Ее фамилия
Харузина.
— А имя? Имя? — полушепотом потребовала Настя.
— Инга.
— Откуда… Откуда стадо известно, что Инга покончила с
собой? — дрожащим голосом спросила Настя. — Может быть, это
несчастный случай?
— Она оставила в номере предсмертную записку Настя
схватилась руками за горло. Неужели именно предсмертную записку сочиняла Инга
Харузина, когда Насте удалось заглянуть в окно ее номера? У нее был
сосредоточенный вид, это так. Но она не выглядела несчастной и должна была
встретиться с Авруниным в два часа ночи. Выходит, Аврунин отослал ее писать
предсмертную записку? А позже собирался присутствовать при самоубийстве? Бред
какой-то.
— А… А что там, на реке? — продолжала допытываться
она.
— Там стоит большой зонт, а под ним валяется розовая
кофточка. Тело, как я понимаю, уже вытащили.
Милиция приехала, врачи. В общем, для пансионата
большая-большая неприятность.
— Ясно, — пробормотала Настя, хотя на самом деле
ей ничего не было ясно. В голове набухала туча, готовая разразиться совершенно
дикими предположениями. — А что слышно о предсмертной записке? Что говорят
люди?
— Что у этой женщины и в самом деле был мотив для
самоубийства. Серьезный мотив. Если можно так сказать — уважительная причина.
Месяц назад у нее погиб муж. Он был бизнесменом, и его застрелили прямо в
подъезде. Молодая вдова написала, что очень любила его и сильно страдает.
«У женщины отличный мотив», — снова пронеслось в
Настином сознании. Ей захотелось обсудить происшедшее с Люсей. Конечно, когда
она узнает обо всем, что случилось, то будет вопить, как рассерженная ослица.
Однако эту неприятность вполне можно пережить.
— Я не хочу здесь больше оставаться, — заявила
Настя, поднимаясь на ноги.
— Нет проблем, — мгновенно отозвался Артем и
направился к ней.
Она тут же отпрыгнула в сторону:
— Не надо тащить меня на руках!
— Почему? — искренне изумился тот.
— Я могу привыкнуть, а потом будет трудно отвыкать.
— Зачем же отвыкать? Я готов делать это всю жизнь!
Его проникновенность смахивала на плохо приготовленную
манную кашу, обильно посыпанную сахаром. «Он похож на человека, которого
пинками выгнали на сцену и заставили читать роль по бумажке, — подумала
Настя. — Или я просто полна необоснованных подозрений? Глаза у него, по
крайней мере, чертовски невинные».
Глава 6
Геннадий Ерасов ходил по кабинету милого сердцу загородного
дома, вздернув вверх уголки губ, что означало безмятежную улыбку. Лицо его было
ярким, с крупными чертами и широко расставленными глазами. Такая внешность
могла бы вдохновлять поэтов на вольнолюбивые стихи. Поднятые жалюзи на окнах
открывали хозяйскому взору пасторальный пейзаж с упитанными коровами на заднем
плане.
