Когда дошли до Юхани, Настя попыталась вмешаться:
— Этот человек приехал к нам в гости из Финляндии.
— Мой документ в гостинице, — важно сообщил
Юхани. — Мы можем ехать туда с господами.
— Где ваша одежда? — спросили его.
— Мой одежда есть мой частный собственность, —
заявил финн. — Не есть можно ее брать без спросу.
— Посмотрите в кровати и под ней, — велел главный
омоновец.
Купцова выпутали из одеяла и водрузили в кресло.
Под подушкой нашли его очки, которые он тотчас же признал
своими и водрузил на нос, после чего доктор стал смотреть на него с
подозрением. Затем под кроватью обнаружили летний костюм Юхани.
— Не мой вещи, — замотал головой тот.
Настю страшно удивили его слова, потому что именно в этом
костюмчике она подобрала его сегодня на автобусной остановке.
— Не мой, — уперся Юхани.
— Финн, говоришь? — переспросил омоновец, листая
обнаруженный в пиджаке паспорт. — Не твой, говоришь? А лицо то же самое.
Белов Константин Алексеевич. Прописан в матушке-Москве с незапамятных времен,
как я погляжу. Откуда же акцент?
— Я хотеть говорить наедине, — заявил Юхани, ни на
кого не глядя.
Его вывели в коридор, а Настя под усмехающимися взглядами
оставшихся «масок» сделала два шага на цыпочках в ту же сторону.
— Ну, дурил бабе голову, хотел обаять, — журчал,
словно родник, Юхани на чистом русском языке. — Бабы, они же все на
иностранцев западают. Я уже почти уложил ее в постель, а тут этот придурок с
винтовкой!
— Ах ты, змея! — воскликнула Настя, попытавшись
прорваться в коридор. Ее не пустили, а мнимый Юхани тут же забился в угол.
Дверь в комнату захлопнули. Настя стала расхаживать
туда-сюда и размахивать руками.
— Поверить не могу! — Потом подскочила к Купцову и
понизила голос:
— Вот кого нам надо допрашивать, Игорь! А не каких-то
там людей из «КЛС». Но зачем этот гад затесался в нашу компанию? И почему не
предупредил своих, что Шинкаря не будет? Ведь он же сам играл его роль! А эти
типы явились как ни в чем не бывало…
Купцов, знавший слишком мало для того, чтобы строить версии,
только качал головой. Все его мысли были направлены на винтовку, которую
омоновцы, естественно, собирались забрать с собой.
— Как мне ее жалко, — бормотал он. — При всех
своих связях я вряд ли вытащу мою ласточку из этой переделки.
«Меня никто не называет своей ласточкой, — думала
Настя, — и не пытается вытащить из переделки». Ей было обидно, грустно и
немного страшно. То ли из мужской солидарности, то ли по каким-то своим
соображениям, но омоновцы отпустили так называемого Юхани на все четыре
стороны. Купцов был слишком опечален расставанием с любимой винтовкой, чтобы
преследовать его. А Настя в своем красном белье меньше всего склонна была
нестись на улицу. Доктор и санитар уехали, не попрощавшись.
Представители закона дождались, пока они с Купцовым
оденутся, и выдворили их из квартиры, так как они не были в ней прописаны.
Когда они наконец остались одни возле подъезда, на «Тойоте» подкатил вдрызг
расстроенный Шинкарь.
— Я уж было думал, вас прямо оттуда этапируют в
тюрьму, — сказал он. — Страшно переживал. Ведь это я должен был
находиться в той квартире! Что там произошло?
— Появилась масса посторонних личностей, —
призналась Настя. — Они все жутко запутали.
— Я видел людей с буквами «КЛС» на комбинезонах. Двое
вошли в подъезд, но внутри микроавтобуса их было гораздо, гораздо больше.
— Милиция отпустила голубчиков, потому что у них
оказалась отличная отмазка. Если бы не случай, мы бы прижали их к ногтю!
— Значит, ничего не вышло? — Шинкарь, кажется,
даже испытал облегчение.
— Ничего, — вздохнула Настя. — А вы, пока
сидели в машине, не видели никого из знакомых?
— Нет, — покачал головой тот. — Кстати,
почему ваш Юхани улетел, словно истребитель? Я ему посигналил, но он даже не
глянул в мою сторону. Поймал машину и был таков.
У Насти сделалось кислое лицо. Посвящать Шинкаря в
подробности происходящего ей не хотелось.
И смысла в этом тоже не было. Поэтому она отделалась общими
фразами:
— Извините, что вам пришлось потерять столько времени.
Надеюсь, Юхани, — она произнесла это имя с отвращением, — оставил
ключи зажигания в машине, как мы и договаривались.
— Пришлось не спускать с машины глаз, — признался
Шинкарь. — Честно говоря, я за нее боялся: мимо все время бегали то с
оружием, то с носилками.
Кстати, вы не хотите прийти на съемки моего следующего шоу?
Ах да, да! Вы ведь резко против. Но… Если вдруг передумаете — звоните.
Он всучил ей визитку и, пересев в свою «Хонду», немедленно
надавил на газ. Настя осталась наедине с Купцовым, которого с головой
захлестнула печаль после потери винтовки.
— Куда тебя подвезти? — устало спросила она.
Глава 9
Заснуть в эту ночь Насте удалось только с валерьянкой. На
следующий день она отправилась к Люсе, которая осаждала ее звонками и требовала
немедленно рассказать, что случилось накануне. Рассказ получился длинный.
— Представь себе мое состояние, когда я услышала, как
Юхани шпарит по-русски! — в заключение сказала Настя. — Запудрил мне
мозги: поселился в гостинице, наврал, что у него пытались украсть мою сумку,
даже извалял ее в пыли для правдоподобия. Я тут же уши и развесила.
— Может, я покажусь тебе однообразной, — начала
Люся, — но тебе самой не кажется, что надо завязывать? Брось все это, пока
не поздно!
— То есть ты считаешь, что я смогу просто выбросить из
головы шайку, которая убивает людей? — возмутилась Настя. — Они нашли
какой-то оригинальный способ маскировать убийства под самоубийства и несчастные
случаи. Милиция запросто проглатывает все эти предсмертные записки, все эти
ДТП, а я, зная, где находится паучье гнездо, спокойненько буду коптить воздух?
— Настя, это несерьезно! Ты должна всю свою энергию
направить на то, чтобы убедить милицию в причастности фирмы «КЛС» к смерти четы
Мерлужиных и этой Инги из пансионата.
— И к смерти Севы Маслова.
— Хорошо, пусть так.
— Кстати, по дороге я заехала в «Металлоремонт», где
изготавливают ключи. Показала им тот ключик, который Сева спрятал в кошачьем
корме. Они считают, что он от «дипломата» или в крайнем случае от чемодана.
Думаю, все же от «дипломата», чемодан для кассеты слишком велик. Вероятно, Сева
просмотрел запись сразу после того, как ее принесли. Понял всю ее важность,
запер в «дипломат» и куда-то отнес. Куда?
Люся, куда бы ты отнесла «дипломат»?
