Или попытаются сначала вытянуть из меня все, что я знаю? А
что, если я под пытками скажу, что знаю?
И разболтаю им про Люсю, про Никифорова… Господи, какой
ужас!"
Настя просквозила один пролет по лестнице и неожиданно
остановилась, как будто налетела на препятствие. Кто-нибудь из людей Ясюкевича
должен стоять на этой чертовой лестнице. Это ведь выход, а выходы они должны
перекрыть! Настя попятилась в незнакомый коридор и быстро пошла к лифту. Здесь
оказалось довольно оживленно — на площадке топталось целых четыре человека, и
Настя подумала, что, может быть, ей и повезет добраться до первого этажа. Но
как потом она выберется на улицу?
Когда двери лифта открылись, Настя напряглась, ожидая
увидеть в нем своих преследователей. Однако кабина была благословенно пуста, и
у нее вырвался невольный вздох облегчения. В лифт вошли по очереди злобно
сопящий дядька с красной, словно обваренной кипятком, лысиной и женщина,
которая что-то тихо и озабоченно говорила ему. Затем внутрь ступила
сосредоточенная девушка, прижимающая к груди папку, за ней высоколобый молодой
человек с криво застегнутыми пуговицами и драным портфелем в руке. Настя вошла
последней и спросила:
— Всем вниз?
Они нестройно ответили:
— Да.
Лифт поехал, и Настя, к неудовольствию пассажиров, полезла в
глубь кабины.
— Извините, — нервно улыбалась она. — Мне
нужно поправить ремешок на босоножке. Простите.
Мягкий толчок — и лифт остановился. Двери поехали в стороны.
Поверх голов Настя сразу увидела шофера микроавтобуса — того, который приезжал
к Мерлужиным на дачу. Хорошо, что он не видел ее тогда, этот шофер.
— Послушайте! — потянула она за локоть нескладного
молодого человека с портфелем. — Вы не поможете мне дойти до туалета?
Кажется, я подвернула ногу.
Надо сделать холодный компресс.
— Конечно! — растерялся тот и неуклюже подставил
руку, оттопырив тощий локоть. — Держитесь за меня.
«Они ищут девушку в единственном числе, — подумала
Настя, направляя своего спутника по тому пути, который казался ей наименее
опасным. — Поэтому на меня пока не обратили внимания. Как умно я
придумала! И оделась неброско. — На ней была юбка цвета мышиной шерстки и
делового покроя блузка. — В таком виде я похожа на одну из участниц
конференции».
Участники конференции почему-то до сих пор не закрыли дверь
в зал. Они роились внутри — все с одинаковыми папками в руках, создавая
равномерный гул, похожий на гудение турбины.
— Ой, а проводите меня туда! — сказала Настя,
кивнув подбородком в конференц-зал. — Я там посижу немного.
Молодому человеку было без разницы, куда ее деть.
Он довел ее до кресла и, рассеянно кивнув, удалился.
Настя смотрела, как он движется к выходу из здания, как
двери раскрываются перед ним, как он выходит на улицу и исчезает в мировом
пространстве. "У меня такой финт не пройдет, — отрешенно подумала
она. — Меня задержат еще на подступах. Вон тот нервный тип, шныряющий
между колонн. Или вон тот, который стоит, словно изваяние, и водит глазами по
сторонам.
Или шофер, которого я знаю в лицо".
Не успела она подумать про шофера, как он вошел в
конференц-зал и остановился у двери. На нем был светлый костюм и неприятный
глазу рябой галстук. Он заложил руки за спину и стал внимательно разглядывать
присутствующих, медленно переводя взгляд с одного на другого. Настя поняла, что
сидеть отдельно от толпы нельзя, он ее сразу заметит. Поэтому тихонько
поднялась и присоединилась к ближайшей группе людей, что-то горячо обсуждавших.
— В условиях неразвитости правовой системы России к чему
это приведет? — обратился к Насте какой-то мужчина с козлиной
бородкой. — К экологической катастрофе, вот к чему!
— Я тоже так считаю, — горячо согласилась она.
— Кстати, мы незнакомы, — мужчина посмотрел на нее
поверх очков. — Саничев Василий Петрович, фракция «Яблоко».
Настя тоже посмотрела на него поверх очков, потому что очки
Эльвиры были настоящие, с диоптриями, и в них она не различала лиц.
— Левитан Мария Никифоровна, — в свою очередь
сообщила она, протягивая ладошку — «Женщины-центристки».
Краем глаза Настя заметила, что шофер двинулся с места и
медленно пробирается через толпу как раз в ее направлении. Она поспешно перешла
к следующей группе. Здесь говорили о территориях, свободных от проблемы
йододефицита.
— Таких территорий в России нет! — заявила дама,
похожая на собаку, и рубанула ребром ладони воздух.
Настя как раз оказалась в ее воздушном пространстве.
— Вот вы кто? — грубо спросила женщина, наставив
на нее палец с желтым собачьим когтем.
— Врубель, — тотчас же ответила Настя. —
Бэлла Врубель. Движение «Женщины против расизма».
— Очень хорошо! — гавкнула та. — Во всем мире
недостаток йода в рационе восполняется за счет йодированной соли. Сейчас в мире
восемьдесят процентов всей соли йодировано. А у нас? У нас потребность в ней —
более пятисот тысяч тонн в год! Разве мы ее удовлетворяем?
— Конечно, нет! — возмутилась таким ужасным
положением дел Настя. И зачем-то добавила:
— Мы вообще никогда и никого не удовлетворяем.
Стоявшие кругом плохо одетые мужики, из числа тех фанатов
науки, кто еще в юности променял и без того неярко выраженное либидо на красный
диплом и кандидатский минимум, ни смешком, ни возгласом на двусмысленность не
отреагировали.
Тем временем неутомимый шофер продолжал грести в ее сторону.
«Только не смотреть на него!» — приказала себе Настя. Заложила вираж и
присоединилась к следующей группе дискутирующих.
— Постановление было принято правительством еще в
девяносто втором году! — рассуждал узколицый молодой человек, собравший
вокруг себя порцию сочувствующих. — И до сих пор оно работало. А тут вдруг
Верховный суд признал, что взимать штрафы за загрязнение окружающей среды
незаконно! Вы представляете, к чему это может привести? К беспределу! Ведь
так? — обратился он к Насте.
«И почему на меня все сразу обращают внимание?» —
раздражилась та. Вероятно, от страха в ее внешности проступило что-то
энергичное, государственное.
— Так, — подтвердила она и поправила очки.
— А вы, простите?.. — спросил молодой человек.
Все, кто стоял в кружке, повернулись и внимательно
посмотрели на нее.
— Ангелина Васнецова. Женское движение «Идущие в
ногу», — без запинки ответила Настя.
— Во что только они не объединяются! — сердито
сказал какой-то старик, покачав большой седой головой.
— Кто?
— Женщины, — ответил тот. — Вот что такое
«Идущие в ногу»? С кем вы идете в ногу? И, главное, куда?
