Большего для СЫНА СВОЕГО и людей Создатель делать не стал. ЕГО ВОЛЯ, сквозь разум которого САМ пропустил частицу СВОЕЙ силы, рационально использовал данное ему могущество, обеспечив беспрепятственный приход на Землю СОБЫТИЯ. «Теперь, с первого вздоха, воплощенного в Богочеловека Спасителя, Я только смотрю и жду!» — передал первому ангелу Создатель, как всегда, коснувшись этой мыслью его разума. «Все остальное, что совершите для человечества МОЙ СЫН и ТЫ, останется либо его достоянием, неотторгаемым разумом, либо неиспользованным шансом, возобновления которого для людей уже не будет никогда».
Создатель закутался в температурную нейтраль энергии пространства-времени ДО НАЧАЛА ВСЕГО (в этой сфере ЕГО БЫТИЯ отсутствовали такие состояния Вселенной как тепло и холод) и приготовился ждать и смотреть. Время новой эры человечества понеслось в неизвестное ни людям, ни Дьяволу будущее.
А антимир гудел. Приказ Дьявола открыть все ворота дома зла и пороков огромными толпами погнал соратников к выходам. Жажда поглощения душ людей, все еще завороженных захватившим их разум небесным явлением, порождало в клевретах Дьявола опьяняющее чувство безнаказанности и неограниченности власти над убогостью человечества. Воспитанные своим хозяином на основополагающем принципе антимира — «Можно все, что не запрещено!» — они торопливо набивали разум пороками, предвкушая близость неимоверного наслаждения от их обмена на людские души, от властного издевательства зла над зачахшим в человечестве добром. Тем более что запрещено в антимире было лишь единственное — снисхождение и попытка спасения отторгаемого самим человеком добра.
Однако Дьявол не торопился выпустить на пир безумства зла «готовых на все». Не из-за боязни за их судьбу в реальном мире, в который, как он считал, пришел САМ. Судьба этой бездушной, но, пока еще крепко зависимой от него массы разума соратников беспокоила хозяина антимира только в одной плоскости: когда и сколько их голов необходимо будет отдать ради воцарения власти зла, то есть лично Дьявола, во Вселенной. Он уже давно, что там давно — с самого ухода вместе с ними из Божьего Дома, смотрел на падших ангелов как на расходно-разменный материал. «Какое беспокойство может быть за тех, чьи души у тебя в руках, — рассуждал он, когда сталкивался с неизбежностью жертвы разумом соратников в своих властных интересах. — Сгинут, унеся с собой каждый в небытие десятки, тысячи, сотни тысяч поборников добра, — значит, отработают эпохи буйства в мире людей и упоение сладостью подаренного им мной зла. Нет предмета для сожаления. Мне не составит труда воплотить их души в новые бестелесные существа, отделив им мизер моего неисчерпаемого разума». Но в этот раз только одному ему присущее его неимоверное дьявольское чувство опасности сдерживало его от того, чтобы отпустить «готовых на все» в очередной безоглядный набег на человечество. Сколь бы радостным и будоражащим гордыню Дьявола не было это зрелище.
Через анфиладу залов иерархии, забитых до отказа соратниками, безнадежно больными, подобно их хозяину, властью, а потому выстроивших в антимире свою систему соподчинения, Дьявол пристально всматривался в реальный мир Земли. Его интересовал тот ее довольно пустынный кусок, на который был сфокусирован исходящий из глубин небес луч света. «Там! ОН там, в нищете и подлости униженного народа иудейского, — повторял Дьявол задумчиво. — Нет никаких сомнений, что все задействованное и произошедшее на Земле, могло быть подготовлено и осуществлено только ИМ САМИМ ради СЕБЯ САМОГО. Никому другому ОН никогда не позволит стать во главе возрождения в разуме человечества созданных ИМ истин. Банально прогуляться по Земле или стать сторонним наблюдателем власти над разумом людей кого-либо из СВОИХ назначенцев ОН не столько не захочет, сколько сочтет это нерациональным и, по сути, бесполезным. М-да-а, сочтет, сочтет… Допустим, так оно и есть. Тогда почему после стольких знаковых явлений на Земле все так спокойно, обыденно, однообразно, до щемящей мой разум скуки. Где же ЕГО сущность, решающая все сразу и навсегда?
Пришел ОН на Землю не за человеком, а за мной и всеми теми, кто за меня, и всем тем, что принадлежит мне. Человек — это всего лишь ЕГО средство уничтожения моего разума как носителя и хранителя моей истины — зла. И уж если он спустился на одно из бесчисленных своих творений, чтобы взять ИМ возжелаемое, то почему медлит, ничего не делает, не проявляется как истина НАЧАЛА ВСЕГО, как высшая власть во Вселенной? Помнишь, — Дьявол заставил вернуться свой разум на миллиарды лет назад, преступив данный себе обет презрения своей жизни в Божьем Доме, — ОН сотворил всех нас — ангелов и человека — всего за один день. Не важно, что нас раньше, человека позже. Важно, что всего за один день. Наверно, настроение было хорошее, Я бы сказал — располагающее к неторопливому творчеству. А мог бы сделать все это за мгновенье. На создание-то Вселенной ЕМУ понадобилась всего одна секунда. Р-раз, и все: бесконечное пространство-время стало бескрайним и неисчерпаемым вместилищем всего материального и разумного. Что, в таком случае, памятуя об опыте прошлого, мешает ЕМУ столь же стремительно решить обеспокоившие ЕГО проблемы с властью истин антимира на Земле? Я думаю, ничто не препятствует. Однако ОН ничего не предпринимает. Находится на Земле, и все остается, как было до ЕГО прихода».
Дьявол очередной раз внимательно посмотрел в расширяющийся просвет главного входа антимира на Землю. «Да! Ничего не происходит. Вопреки и наперекор ЕГО сущности! — Стиснутый гордыней разум Дьявола, по-прежнему, не допускал мысли, что ему недоступно понимание сущности Создателя. — Даже там, — убеждал он себя, — где небесный луч коснулся Земли, обозначив место, выбранное САМИМ для появления среди людей, нет ничего похожего на присутствие ЕГО энергии, готовой одним волновым колебанием уничтожить в человечестве все, на что Я потратил… не буду даже вспоминать, сколько лет. Фактически столько, сколько я существую в созданном мной антимире.
Что-то здесь не так. Опасность всегда велика, когда САМ что-то делает. Ни одно из ЕГО деяний ничего хорошего мне не несет. Но кто сказал, что бездействие Создателя менее опасно, если это бездействие является частью задуманной ИМ атаки на антимир? Или — беспрепятственного выкорчевывания из разума людей истин, которые они приобрели у меня в обмен на их души. Еще хуже, если ОН затаился, чтобы выманить меня и соратников из надежной защиты антимира. А в открытой Вселенной что нас ожидает? Мое отважное, но, в сущности, алчное до власти и потенциально продажное меньшинство против ЕГО ВОЛИ вместе с закованным в латы преданности САМОМУ большинством. Чем это может закончиться — знаю! Уже проходил. Повторение недопустимо! Рано. Ко всему прочему, инициатива не на моей стороне, ставя меня в положение обороняющегося. А Я это делаю неважно. Не хватает квалификации и необходимого для длительной и эффективной защиты искусства. Привык-то всегда нападать. И не по фронту, а сзади, со спины противника. Здесь мне равных нет, потому что САМ и ЕГО ВОЛЯ — этот принципиальный чистоплюй Всевышнего — на такое никогда не пойдут!»
Оборвать свои размышления Дьявола заставил холод молчания, который исходил от «готовых на все». Подобная атмосфера всегда устанавливалась в антимире, когда его покидали соратники Вселенского изгоя. Это был ритуал, заведенный им самим. В нем, как он считал, был очень глубокий смысл. Никто из падших ангелов не должен был с радостью покидать свой новый дом, а главное, расставаться без грусти со своим благодетелем. Молчанием выражалась преданность всему, что составляло ценности их разума. Но зато какова была компенсация загнанным в глубь разума эмоциям, возвращающимся назад из похода на Землю соратникам! Рык влюбленного льва выглядел жалким щебетанием колибри по сравнению с восторженным воплем, сломя разум мчащихся назад, домой клевретов хозяина антимира. Еще бы! Добычу, нередко немалую — души людей, у них никто в антимире не отнимал. Они ее просто сдавали хозяину на ответственное хранение, незамедлительно получая назад, на время, если возникало непреодолимое желание ощутить аромат власти над своими жертвами.
