Однако САМ безмолвствовал. ОН пока не проявлял ни безразличия, ни грубой агрессии к приготовлениям властителя антимира. ЕГО действия, по-прежнему, оставались непонятными для Дьявола. Их можно было определить как уверенность добра в своей силе. В то же время, они были очень похожи на нежелание Создателя подставлять свою главную истину под удар сомнений небожителей и человечества о ее перводанности разуму Божьего царства. Великому изгою оставалось признать, что единственно верным из возможных вариантов подхода к СОБЫТИЮ и НЕЧТО, становится вариант провоцирования конфликта добра и зла на участке Земли, будущее которого никаким образом не может потревожить, издревле сформированные позиции главных истин во Вселенной. Из конфликта Дьявол должен был вынести только знание о средстве, приготовленном САМИМ для использования в борьбе со злом на Земле. Остальное — мусор конфликта — оставлялось Дьяволом людям. Когда-то он выработал для себя принцип совершенства своего разума и ни разу от него не отошел. «Излишне, — считал хозяин вселенского зла, — нагружать себя знаниями, получение которых ты не планируешь. Им не удастся сделать твой разум искуснее. Но в их возможностях — его засорить, а значит, сделать слабее».
До начала конфликта времени оставалось меньше, чем чуть-чуть. Сделать следовало всего-ничего: подтолкнуть разум Грифона к линии касания с разумом, ведущим к логову НЕЧТО. И вот здесь… Все, что так блестяще просчитал и сложил Дьявол в далеко идущую схему действий антимира против Создателя, было разом перечеркнуто Фошем. Не его предательством или отказом подчиняться воле хозяина, не внезапной трусостью или страхом, выбивающими из его разума, данное некогда САМИМ, звериное, дикое мужество, Ничего подобного. Он, просто, унизив проделанную разумом Дьявола работу, выбрал свою необходимость. Ту, которую посчитал очевидной.
Дьявол отказывался поверить своему разуму, когда услышал от него объяснение поступка Фоша. Однако поверить пришлось. Умнейший из ушедших от Бога заставил себя признать: нельзя пренебрегать тем, что презираешь. А он пренебрег. На исправление ситуации времени уже не осталось. Скорее всего, вмешиваться в ее развитие было бесполезно. То, что Дьявол презирал, считая совершенно лишним чувством небожителей Божьего дома и, конечно же, человека победило разум зверь-птицы. Это оказалась — любовь. Ее особый, наиболее развитый у рабов и животных, вид. Любовь к хозяину.
Была и другая причина, которую разум не захотел означать своему владельцу. На привлечение ее в качестве объяснения случающихся у Дьявола, не сказать, что неудач, а точнее, срывов настроения, властителем антимира был наложен вечный запрет. Ни одно событие во Вселенной, даже такое, которое происходило на Земле, не могло заставить разум Дьявола вытянуть эту причину из своего самого надежного тайника. Там, взаперти от глаз соратников, жил самый страшный для разумных существ порок — зависть. Из-за нее Дьявол раз и навсегда предал Создателя, но, по-прежнему, снедаемый ею, вновь решился встать против Бога, приготовив разящий удар по организованному ИМ СОБЫТИЮ.
Случилось так, что эти две причины, не завися друг от друга, но имея одну направленность — СОБЫТИЕ, сделали выполнение плана Дьявола нереальным. Великий изгой слишком завидовал Создателю, чтобы быть до конца объективным в расчетах. Они никогда не могли стать абсолютно беспристрастными, так как «зависть» не входила в инструментарий оперативного анализа Дьявола. В свою очередь, Фош слишком любил хозяина, чтобы сразу не воплотить в действие его намек на прямую связь людей и СОБЫТИЯ. Когда любят по-звериному, любой намек хозяина воспринимается как команда «Фас». Она не исполняется только в единственном случае: если зверю не указан объект атаки. Поторопился Дьявол давать Грифону намеки, поддавливая ими его разум. Не перегни он с этим, и тогда, с точностью до микрона Фош бы пошел к СОБЫТИЮ по касательной с разумом, скрывшимся в НЕЧТО.
Дьявол, презирая любовь и опасаясь своей зависти, забыл или не захотел вспомнить, что и та и другая могут с одинаковым успехом уничтожить и человека, и ангела и… да-да… даже того, кто считает себя первым после Бога. С гарантированным результатом это происходит при определении ими — любовью и завистью — необходимости достижения разумом поставленной цели. Зависть определила необходимую общую цель Дьявола — заменить собой Бога во Вселенной, не дав реализоваться СОБЫТИЮ на Земле. Любовь Фоша к хозяину указала ему путь к цели, необходимость которого не была признана владельцем его разума.
Зависть и любовь не слились в единое целое. Бросившийся к людям Фош, порвал тщательно сплетенную хозяином нить управления его разумом. Правда, витала слабая надежда, что лев-орел, выбравший непредвиденный Дьяволом путь к СОБЫТИЮ, вынудит, скрываемое им НЕЧТО, все-таки, соприкоснуться разумом с посланцем антимира. Не исключено, что тогда у Дьявола забрезжил бы призрачный, но для его могучего разума — реальный шанс развернуть ситуацию в сторону спланированного конфликта.
Может быть, и забрезжил. Кто его знает. Для этого требовалось выполнение губительного для добра условия. Кто-то в Божьем доме должен был опять предать Создателя и донести до Дьявола, что путь Фоша к СОБЫТИЮ определяют не люди и НЕЧТО, а сила, которую оставил ЕГО ВОЛЕ САМ для зашиты, прибывшего на Землю Спасителя.
Таких в доме Бога не нашлось. Сотворивший НАЧАЛО ВСЕГО, давно отделил от себя предопределенностью судьбы всех, кому выпало навсегда остаться бездушным рабом истины зла. Остальным, безоговорочно вставшим на сторону Бога, ОН подправил душу, устранив из нее все, что мешало ей стать и вечно существовать совершенной, то есть знающей зло, но полностью его отрицающей. Способ существования такой души — верность и преданность Создателю. Ее искренность, гарантированная ЕГО ВОЛЕЙ, устраняла присутствие рядом с ней какого-либо подобия предательства. Без него — наиболее гнусного из пороков, определившего окончательную судьбу всех изгоев Божьего дома, шансов спровоцировать конфликт с разумом НЕЧТО у Дьявола не было. Ни призрачных, ни тем более реальных.
Они исчезли не потому, что могущество разума Дьявола оказалось меньшим, чем у САМОГО. Гений зла еще не встал вровень с Богом. Дело было в другом: в возможностях охвата противостоящими сторонами общего состояния разума на всем протяжении пространства-времени. Причем не только в момент прихода на Землю СОБЫТИЯ, но и непосредственно перед его возникновением. Ясно, что нужда не гнала Создателя искать эту возможность. Такого рода потребность не возникает у того, кто инициировал НАЧАЛО ВСЕГО и владел истинами ВСЕГО и ВСЯКОГО. Все ЕГО возможности произошли из сущности, образовавшей пространство-время до становления Вселенной и рождения истин, наполняющих смыслом ее развитие. Но даже ОН, готовя, а затем, организовав СОБЫТИЕ, счел необходимым взять под полный контроль движение разума во Вселенной, на Земле и, с особой тщательностью, в антимире. Естественно, что особых сложностей ОН не испытывал. Все разумное, что наполняло эти сферы пространства-времени, имело предопределенную им судьбу и контролировалось объективностью, заложенного в ней развития.
Дьявол же, как изначально тварное, впоследствии возлюбленное и в итоге, за предательство, изгнанное Богом существо, свои возможности должен был искать или создавать. Ему удавалось это осуществлять с успехом благодаря мощи своего разума. Привлеченные и порожденные им возможности были почти безграничны. Но только почти: он все же не был творцом НАЧАЛА ВСЕГО. Следовательно, никогда не мог иметь три из главных известных возможностей САМОГО: владеть бесконечностью пространства-времени, механизмом придания разуму души и предопределения судьбы. Без них Дьявол был не в состоянии превращать рассчитанные им варианты действий, как это естественным образом получалось у Создателя, в процессы, начинающиеся с установления объективной необходимости действия и заканчивающиеся заранее предопределенным результатом. Обладание навыками такой метаморфозы не позволило бы Дьяволу, бросившись в поток эмоций, поднять восстание против Всевышнего. Его разум сразу бы зажег красный свет, предупреждающий, что в восстании отсутствует объективная необходимость, но зато сразу же присутствует предопределенность его трагического поражения. Зависть и жажда власти не являются объективной необходимостью для попытки изменения, установленных в НАЧАЛЕ ВСЕГО, законов управления Вселенной.
