При всем этом, Дьявол, как никто среди его окружения, понимал, что мстить Творцу напрямую — глупо. Невозможно определить сам объект мести и средства, необходимые для разящего удара. Он был циничный прагматик, не позволяющий себе распыление сил на заранее обреченные поступки. Неудавшаяся месть считалась им таким же оскорблением достоинства, как и вызвавшая ее причина. Аналогично и несостоявшийся мститель, невзирая даже на объективные причины своей неудачи, причислялся к еще более униженному существу. В антимире, с момента его образования, презирался разум, не способный успешно исполнить обязанность мести.
Лучшим объектом мести Грифона Богу Дьявол посчитал человечество. Сосредоточив на нем ненависть Фоша к Всевышнему, он позволил зверь-птице идти к цели по людским трупам, невзирая на их количество. Храня авторство первого убийства человека на Земле, Дьявол не сомневался, что, вкусив один раз человеческую кровь, Фош навсегда останется людоедом. А такие изверги — не приручаемы. Это означает, что Грифон не склонится перед человеком, не прельстится жизнью раба Божьего. Он дойдет до цели ради того, чтобы там — в центре СОБЫТИЯ — завершить до конца свою месть Богу, напав на посланное ИМ людям НЕЧТО.
Такую память получил Фош вместе с разумом от Дьявола. Ему хватило времени на осознание ее роли в его миссии на Земле. Он начал реально ощущать, сколь тяжелым бременем она становится, когда хранит только результат своей личной драмы, не раскрывая до конца всю череду, сопутствующих ей событий. Нужны были видения прошлой жизни. Без них разум тормозил выход Фоша из облюбованного убежища. Но Дьявол ждал… Ждал, когда отделенный им от себя разум, окончательно связав сознание Грифона местью, привлечет к себе внимание сил, обеспечивших появление на Земле СОБЫТИЯ. Для царя антимира было очевидно: эти силы никогда не оставят без внимания любого, вознамерившегося мстить Богу. Особенно в момент ЕГО личного присутствия на СВОЕМ собственном творении.
Как и предполагал Дьявол, реакция из божьего Дома последовала незамедлительно. Фош еще не успел в необходимой хозяину мере ощутить себя карой человека, как его разум испытал давление неведомой ему воли, указывающей направление следования зверь-птицы по Земле. Грифон с надеждой обратился за советом и помощью к Дьяволу. И тут!.. Дьявол остался безгласным. Зато Фош узнал все о своем прошлом. Память открыла ему все эпизоды его земной жизни. От рождения до спасения Дьяволом. С этого времени он с полным правом мог считать себя существом в разуме. Зная свое прошлое, в нем не могло появиться сожаление о содеянном в настоящем.
Дьявол безжалостно обошелся с Грифоном. Он скрутил его прошлое в струну. Каждый завиток в ней отражал очередность, выхолощенной для мести, а следовательно, односторонне представленной информации об истории рода Фоша. Это была ложная правда. Ее классический образец. Ложью было все, в чем Дьявол позволил удостовериться зверь-птице о причинах и инициаторах исчезновения его вида с лица Земли. К правде относилось реальное существование Грифонов. Незаурядное прозябание по принципу — «дабы выжить». Гибрид льва и орла более чем достойно занимал свое место в мире до появления в нем людей. Не потерял он своего достоинства и в эру завоевания ими себе и потомкам жизненного пространства. Так выглядела интерпретация Дьявола.
Мнение Создателя об исчезновении с Земли этой твари никто не знал. Да и был ли ОН, вообще, к этому причастен, предопределяя, задолго до появления, судьбу всех и каждого? Вопрос, на который никогда не получить ответа. Именно на это и уповал Дьявол. Он не дал проникнуть в память Фоша мысли, что предопределенность судьбы воспринимается с покорностью. Ей покоряются одинаково и законченные мерзавцы, и праведники, а не покорившиеся — погибают, так и не поняв, что их гибель стала результатом предопределенности их непокорности. Все разумное идет по жизни в ее неизменном русле. На все вопросы о ней — ответа не бывает, потому что он уже дан. Стать посвященным в него можно только в конце существования данной разуму судьбы.
Дьявол знал, что подобные мысли нет-нет да и вползают украдкой от него в разум соратников. При всей своей власти над ними, он еще не добился устранения из антимира рудиментов наследия Божьего дома. Какой разум пришел с ним в антимир, с таким ему и приходилось уживаться. Ничего не поделаешь, когда у тебя есть все, кроме возможности создавать разум!
Дьявол не мог допустить, чтобы мысль о покорности судьбе проникла и закрепилась в разуме Фоша. Она бы моментально выкорчевала из него, взращенный хозяином, корень мести. Кто же мстит своей предопределенности существования, которую, хотя и определили люди, но все же по велению Разума, сотворившего всех и всякое. Эту мысль Дьявол и заблокировал ложной правдой. Отделить в ней одну сторону от другой было невозможно. Обе с полным правом претендовали на абсолютную объективность; обе в любой момент могли поменять свое лицо на противоположное. Никто во Вселенной, кроме Дьявола, не был способен столь блестяще трансформировать ложь в правду и наоборот. Никому, кто когда-либо ощутил на себе касание разума Дьявола, не удалось уличить его в подтасовке фактов — настолько убедительными для их сознания всегда оказывались, демонстрируемые им выверты ложной правды.
Убедили они и Грифона. Память зверя облачилась только в те одежды, которые преподнес Дьявол, а мысли обратились в сторону, где уже запылала огнем неуемности месть. В Фоша вошло его прошлое, чтобы остаться с ним навсегда. Он отрешился в своем укрытии от окружающего мира. Дьявол позволил ему эту слабость, чтобы ни один из скомпонованных им эпизодов дикой, свободной и непокорной земной жизни Фоша не оставил в нем сомнений в необходимости и, самое главное, справедливости мести человечеству. И тому, кто управлял им из неизвестно каких глубин Вселенной, а может быть, и вовсе из-за ее пределов.
Один этап за другим Дьявол прокрутил в разуме Фоша всю его жизнь. Сначала в деталях, многочисленность которых обеспечила правдивость повествования и видений. Это не было лишним. Грамотно подобранные, логично связанные и выстроенные в последовательную цепь событий, к месту и времени преподнесенные, они прекрасно замаскировали тогой правды ложь Дьявола. Но их оказалось слишком много для разума, которому предстояло сконцентрироваться только на единственной цели — СОБЫТИИ. По этой причине, вслед за подетальными подробностями, Дьявол сбил жизненный путь Грифона в крупные этапы. Он резонно рассудил, что в такой компоновке память зверь-птицы не будет перегружена частностями прошлого, уже сыгравшими свою роль.
Грифон поверил в легенду хозяина. Теперь ее следовало потеснить в его памяти. В ней должно было остаться необходимое количество мест для советов и наставлений властелина антимира. Дьявол посчитал достаточным, чтобы обобщающие этапы драмы всего вида Грифонов и рода Фоша, в частности, остались в памяти льва-орла неиссякаемым источником генерации мести людям. По задуманной им схеме, любому действию зверь-птицы, направленному против человечества, предстояло начинаться и заканчиваться воспроизведением его памятью прошлого, напоминающим, ради чего совершается задуманное и чему посвящается сделанное. Это прошлое превратилось в смысл существования Фоша, к чему, в конечном итоге, приходят все, чьи разум и плоть оказались на Земле в полном одиночестве. Дьявол знал, что делал: живущие прошлым одиночки не страшатся ни настоящего, ни будущего. Их страх остается за входной дверью этого времени.
