Он дочитал почту, сделал несколько пометок и подошел к окну. Огромные стекла были так чисто вымыты, что казалось, их просто нет. Осень перекрасила деревья за окном во все оттенки желтого и красного, луга за рекой тоже сменили цвет. Но Сидорина совершенно не волновали «багрец и золото». Просто он когда-то прочитал, что, если часто переводить взгляд с кончика носа на очень далекие объекты, это помогает долго сохранять хорошее зрение. У него вошло в привычку ежедневно проделывать у окна это упражнение. А на красоты природы ему было наплевать.
Закончив тренировку, он уселся за компьютер и работал до обеда. Нужно было готовить почву для возвращения в страну активов, ранее выведенных за границу. Роберт разработал несколько безопасных схем, осталось лишь проработать детали. Приближалось время, когда деньги будут нужнее именно здесь.
В досье, собранном на Сидорина Василием Андреевичем Романовым, накопилось достаточно информации, чтобы понять — олигарх замышляет что-то очень опасное. Но ее все же не хватало для начала активных действий. Романов безошибочно чувствовал, что возвращение капиталов в Россию затеяно не просто так, эти деньги могут послужить бомбой, способной уничтожить нынешнюю власть. Но как объяснишь это президенту? Тот запросто может покрутить пальцем у виска и обвинить в травле национально мыслящего предпринимателя. Все беспокоятся об убегающих из страны капиталах, а ты обвиняешь в чем-то человека, который привел в страну огромные деньги! Молиться надо, чтобы таких было побольше!
Романов и сам бы так думал, если бы не понимал, что покойный Волков не ошибался. Но как доказать, что олигарх способен покуситься на власть? Надо будет прощупать нового премьера, попытаться действовать через него, тем более кое-какие данные указывали, что именно этого, недавно еще не известного никому человека готовят на роль преемника. Может быть, он сумеет понять серьезность положения? Все-таки свой человек, разведчик, хоть и невеликого чина.
20
Октябрьским утром к засыпанному свежевыпавшим снегом причалу магаданского рыбного порта стал плашкоут, доставивший груз из Охотска. После разгрузки команда, не желая раскошеливаться на гостиницу, набрала водки и занялась активным отдыхом на борту. А сошедшие на берег три молчаливых пассажира уехали в город, где ни один из них ни разу не был, но каждый хорошо знал все улицы по фотографиям и видеосъемкам. В городе они разделились. Двое, подстраховывая друг друга, целый день водили указанный заказчиком объект, а третий зашел в Педагогический институт, где переписал расписание занятий на завтра. Потом он подошел к стоянке такси и долго присматривался к водителям. Трудно сказать, чем приглянулся ему туповатого вида парень на старенькой белой «тойоте», но мужчина подошел к нему, и они долго о чем-то говорили. В завершение разговора в кармане таксиста оказалась стодолларовая бумажка, они стукнули друг друга по рукам и разошлись.
Ночь все трое провели в гостинице учебного комбината, где целый этаж был оккупирован китайцами, торгующими на популярном в городе китайском рынке. Они справедливо решили, что лучше делить кров с тихими, вежливыми азиатами, чем с перепившимися земляками-матросами.
Назавтра двое с утра снова приняли объект прямо около дома, довели его до института, где остались караулить на улице, терпеливо снося усиливающийся морозец. После занятий объект съездил домой на обед и снова вернулся в институт, где пробыл до самого вечера, репетируя со студенческой командой КВН. Когда объект, выйдя из института, сел в автобус, на улице было уже совсем темно. Приблизившись вплотную в толчее на задней площадке, один из них незаметно вонзил приготовленный шприц в туго обтянутое джинсами бедро. Средство было проверенное, моментального действия, и никто из пассажиров не обратил внимания на двух мужчин, выводящих под руки из автобуса нетвердо стоящую на ногах девушку.
Пропуском на территорию рыбного порта послужила купюра не очень большого достоинства, получив которую охранник немедленно открыл шлагбаум перед белой «тойотой»-такси. На пьяную девку в машине он и вовсе не обратил внимания. Когда в порт после удачного лова приходили большие суда, ему приходилось пропускать на территорию по нескольку набитых проститутками микроавтобусов. Девки выстраивались вдоль причала, и веселые моряки важно прохаживались вдоль строя, выбирая себе подруг на ночь.
Команда плашкоута, непохмеленная и оттого злая, была готова к отплытию. Даже полученные немалые деньги, и еще большие, обещанные по окончанию рейса, не могли облегчить страдания жаждущих душ. Даже то, что новый пассажир оказался пьяной до невменяемости девчонкой, удивило моряков меньше, чем тот странный факт, что они уходят из Магадана порожняком.
Назавтра, далеко в открытом море, команда едва не подняла бунт. Капитан плашкоута, увидев, что девчонку, все еще не пришедшую в себя, укладывают в большой пластиковый контейнер для крабов, заявил, что на уголовщину они не подписывались, и пригрозил, что по прибытии немедленно пойдет в милицию. Двое уже доставали из-под курток большие и страшные пистолеты, но старший погасил волнения в зародыше, вручив капитану две пачки новеньких пятисотрублевок.
Ближе к вечеру на горизонте показалось идущее параллельным курсом быстроходное судно и быстро нагнало плашкоут. Пассажиры велели капитану остановить машину и лечь в дрейф. Неизвестное судно подошло вплотную, с него опустили таль, к которой пассажиры прицепили контейнер с пленницей. Старший из пассажиров по веревочному трапу ловко поднялся на борт, а двое других остались на плашкоуте. Через полчаса неизвестное судно исчезло за горизонтом.
А еще через двадцать минут прогремел взрыв, плашкоут разломился пополам и камнем ушел на дно. Глубина в этом месте была большая.
Волноваться Жуковские стали уже в одиннадцать часов вечера. Настя никуда не собиралась после репетиции, а если бы и собралась, то обязательно позвонила бы родителям, так у них было заведено. Вера обзвонила Настиных подруг — все утверждали, что Настя после репетиции поехала домой. Правда, в автобус она села одна, потому что другим девчонкам было с ней не по пути.
Сергей, как мог, успокаивал жену, но сам почувствовал что-то неладное. Велев Вере оставаться дома на телефоне, он вышел на улицу и позвонил Степану, который подъехал спустя несколько минут вместе с Синицыным. Бойцов сделал несколько звонков, и скоро патрульные машины получили ориентировку на поиск студентки Анастасии Жуковской. Сами они прочесали весь город, съездили даже в аэропорт. Если бы Настя оказалась поблизости, кто-нибудь из них троих обязательно почувствовал бы ее присутствие, особенно отец. Но Сергей не подозревал, что хорошо владеющий собой, умеющий скрывать переживания Андрей способен почувствовать Настю даже на большем расстоянии, чем он сам. А переполнявшее Синицына волнение он простодушно отнес на счет чувства вины за плохое несение службы.
Все говорило о том, что или Насти нет в Магадане, или… О втором «или» Сергей боялся даже думать. Они несколько раз проехали по маршруту автобуса, в который она села вчера. Сергей, до предела сосредоточив внимание, представил себе ауру дочери, и ему удалось разглядеть тающий в пространстве след. И каждый раз след обрывался на остановке в центре города, там, где злоумышленник уколол Настю. Препарат подействовал так быстро, что девушка не почувствовала боли от укола и ее сознание не успело подать сигнал тревоги, моментально отключившись. Сергей не знал этого, потому создавалось впечатление, будто она просто растворилась в воздухе.
