Вместе с Жуковским в Москву из Магадана вернулась вся команда Бойцова, за исключением одного миссионера и трех спецназовцев, которые остались обеспечивать безопасность Веры Жуковской, сходившей с ума от переживаний. Сергей звонил ей по нескольку раз в день, пытаясь успокоить, но не мог сообщить ничего утешительного.
Приехал в Москву даже Андрей Синицын, хотя правила ордена запрещали ему появляться в столице еще неопределенно долго. Он заявил Бойцову, что нарушит любой приказ и скорее выйдет из ордена, чем откажется от участия в поисках Насти. Степан сообщил об этом Фотиеву, и тот скрепя сердце согласился, хоть и понимал причины такого неслыханного неподчинения. Сейчас было не время устраивать внутренние разборки, а наказание строптивца можно отложить на время после окончания операции. Иван Матвеевич ограничился одним условием — Синицын не показывается в городе, а координирует мероприятия по поиску девушки из здания фонда. Все равно кто-то должен был исполнять обязанности диспетчера.
Андрею не с кем было поделиться своей болью, излить душу — в ордене было не принято жаловаться и стонать. Может быть, смог бы его понять Сергей Жуковский, но он был отцом девушки, из-за которой страдал молодой миссионер, и он не смел даже заикнуться о своих чувствах находившемуся в отчаянном положении отцу. Проходил день за днем, а сдвигов в поисках все не было.
Все это время Фотиев спал не больше трех часов в сутки. Информация, которой согласно договоренности поделился с ним Захар, заставила его принять небывалые меры предосторожности. Подступы к зданию фонда круглосуточно перекрывали спецназовцы Бойцова. Два десятка миссионеров в три смены сканировали то же пространство на ментальном уровне. Ни один замышляющий недоброе человек не смог бы приблизиться к их убежищу. Но если будут применены излучатели дальнего действия, чего больше всего опасался Захар, то эти меры не помогут. А прятать весь орден в подземелье, дожидаясь «часа икс», Фотиев не мог. Поэтому он все свободное время проводил с Жуковским, тренируя его способности и готовя к решающей схватке. И Сергей был уже способен на многое.
Телефон олигарха ответил на восьмой день. Сергей так долго ждал этого момента, что растерялся и заговорил не сразу.
— Я слушаю вас! — произнес нетерпеливо голос в трубке.
— Это говорит Жуковский. Сергей Жуковский, — ему приходилось сдерживать дрожь в голосе.
— И что дальше? — насмешливо спросил абонент. — Я должен восторженно хлопать в ладоши?
— Кажется, вы хотели со мной встретиться и пригласили для этого в Москву…
— А мне кажется, что у вас преувеличенное мнение о себе. — Сидорин, если это был он, не сменил тона, больше того, теперь в нем звучала издевка. И Сергей не выдержал, сорвался.
— Слушай, ты! — закричал он. — Где моя дочь? Если ты хоть пальцем ее тронешь…
И понял, что абонент отключился. А на повторный звонок услышал приевшийся ответ: «абонент отключил телефон».
Проклинать себя за несдержанность пришлось недолго. Вскоре подал сигнал телефон, и другой уже голос произнес:
— Господин Жуковский?
— Да, это я, — ответил Сергей, сдерживая себя.
— Нам необходимо встретиться по важному для вас вопросу.
— Где, когда?
— Через час на Пушкинской площади, около памятника. Я вас сам найду.
И — завертелась, закрутилась подготовка к операции. Степан поднял свою команду по тревоге, приказав блокировать площадь, чтобы муха не пролетела. Его тревожил недостаток времени — из-за пробок они могли не успеть обеспечить безопасность встречи. Поэтому основная часть спецназовцев отправилась на метро. Степан посадил в огромный «лендровер» Жуковского и трех миссионеров, укрепил на крыше мигалку и, разгоняя движение, помчался переулками и дворами. Бульварное кольцо было наглухо забито машинами, все сигналили, ругались, и никто не мог сдвинуться с места. Степан протискивался в какие-то узенькие арки и проезды, едва не обдирая зеркала на дверцах, и на ходу инструктировал Сергея:
— С площади никуда ни с кем не уезжай. Требуй, чтобы тебе дали поговорить с Настей, а еще лучше, чтобы ее тебе показали. Приедет сам Сидорин — постарайся обездвижить его, если сможешь, дальше буду действовать я. Если только почувствуешь, что не справишься, не делай ничего. Будет кто-то другой — скажи, что все разговоры только с хозяином. Держись уверенно и независимо.
Степан припарковал машину прямо около поста регулировщика на Тверской, небрежно бросив гаишнику:
— Проследи!
Тот вытянулся во фрунт и лихо откозырял Бойцову.
Теперь можно было не спешить, Степан добрался до места с запасом времени. Они по подземному переходу перешли к памятнику поэту и разошлись. Сергей остановился около пьедестала, Степан с помощниками держались поблизости, готовые немедленно прийти к нему на помощь. Воздух казался наэлектризованным, он неслышно гудел от мысленной переклички миссионеров, которых на площади оказалось, по прикидке Сергея, не меньше пятнадцати.
Ждать пришлось недолго, к Сергею подошел невзрачный человек в потертой кожаной куртке и, не здороваясь, не спросив имени, сказал:
— Там тебя ждут, в машине.
Сергей, который в сложившихся обстоятельствах уже не стеснялся заглядывать в чужие головы, сразу понял, что расспрашивать этого человека бесполезно, у него одна функция — отвести его на место встречи. Поэтому он молча пошел за ним в сторону комплекса «Известий». Вокруг уже смыкалось кольцо вооруженных спецназовцев.
Они подошли к черному «гелендвагену», стоящему около входа в метро. Проводник подошел к машине, постучал по затемненному стеклу и как-то незаметно исчез, будто его и не было тут. Задняя дверь открылась, и сидевший в машине человек жестом пригласил Сергея к себе. Сергей отрицательно покачал головой и сказал:
— Все разговоры после того, как я поговорю с дочерью… — И оборвал фразу, поняв, что никаких переговоров не будет.
Время будто остановилось. Человек в машине медленно-медленно вытаскивал из кармана небольшую пластмассовую коробочку, похожую на мобильный телефон. Сергей читал его мысли как книгу — сейчас будет нажата зеленая кнопка, и он потеряет сознание. Его погрузят в машину и отвезут за город. На этом мысль кончалась. Зато возникла следующая — если им помешают и пленника будут отбивать, нужно нажать красную кнопку.
Сергей услышал за спиной топот. Это бежал на выручку Бойцов, но никак не успевал, потому что палец человека в машине, который тоже его увидел, уже лежал на красной кнопке. Остальное Сергей проделал почти мгновенно. Он представил, как содержимое черной коробочки нагревается, плавятся контакты, замыкаются какие-то цепи…
Человек нажал на красную кнопку и… ничего не произошло. А в следующую секунду трое в машине дернулись, будто получили удар электрическим током, и обмякли.
Все произошло так быстро, что Бойцов успел только к финалу событий. Профессионально осмотрев поле боя, он положил в карман оброненную злоумышленником черную коробочку и сказал, показывая на него:
