По большому счету, уничтоженное в Магадане оборудование сослужило свою службу и давно не было нужно Роберту. Пусть теперь они дежурят около всех антенн сотовой связи в Москве, ожидая, когда на них полезут люди Сидорина. Ждать им придется до китайской пасхи, потому что его лаборатория разработала на днях принципиально новое решение. Теперь не требовалось устанавливать оборудование на мачтах. Нужную частоту можно было сформировать на одном мощном генераторе и передать сигнал по кабелю на антенны. Генератор мог размещаться в любом месте, и сейчас в поместье срочно строился подземный бетонный бункер, облицованный свинцовыми плитами, чтобы при включении генератор не повредил хозяину. Сигнал от него по специально проложенному кабелю должен был поступить на установленную около поместья антенну, а потом распространиться по всей Москве, а при необходимости и дальше.
У Чеботарева, сменившего покойного Лифшица, дела шли не так быстро, но Роберт был уверен, что к концу декабря он сумеет разделаться с организацией долгожителей и, возможно, с надоевшим неуязвимым Жуковским. Потом, расчистив дорогу, можно будет двигаться дальше. Роберт придумал беспроигрышный ход, намереваясь использовать страх москвичей перед чеченскими террористами, особенно усилившийся после взрывов жилых домов. Нужно организовать еще один теракт, чтобы освежить воспоминания, это будет несложно, а потом включить генераторы и сделать заявление в прессе. И все. Не нужно даже уничтожать чеченскую диаспору, чтобы не выглядеть перед миром жестоким чудовищем, достаточно для острастки уложить всех чеченцев Москвы в больницу, и толпа будет носить героя-освободителя на руках.
Если такая демонстрация силы не убедит верхушку, придется эту верхушку слегка проредить, и власть сама упадет ему в руки. В первую очередь следует обратить внимание на уверенно идущую вперед группу молодых, но борзых политиков во главе с новым премьером, имеющим все шансы стать новым президентом. Пока еще мало кто раскусил его, но Роберт давно понял — хоть тот и лоялен к нему, но вместе им не ужиться.
Роберт отметил возросшую активность ведомства генерала Романова, но это не сильно волновало его, потому что свои замыслы он не доверял ни людям, ни бумаге, держа все планы исключительно в голове. Действия же спецслужб во многом укладывались в разработанную им схему и часто даже направлялись им. Иногда в голову приходила мысль — не заиграться бы! Но чутье подсказывало, что риск оправдан, без него не достичь успеха.
От Вайсмана Роберт узнал кое-что о структуре организации долгожителей. Как он и подозревал, они делились на две противоборствующие группировки, но, судя по всему, генетически не отличались друг от друга. Поэтому излучение должно было одинаково подействовать на обе «фракции», как он назвал их. То, что вместе с ними погибнет много всяких колдунов, ведьм, знахарей и других людей с паранормальными способностями, мало заботило Сидорина. Чем меньше останется потенциальных конкурентов, тем лучше. Народ Сидорин обижать не собирался. Народу достаточно внушить чувство обожания правителя и трепет перед ним. А следующему поколению и внушать ничего не придется, потому что эти чувства уже будут у него в крови.
Карл Вайсман педантично исполнял свои обязательства, хотя иногда он напоминал Роберту старого скрягу — ростовщика. Безропотно переводя на счета Сидорина несколько сот миллионов, предназначенных для оптовой закупки депутатов и политических партий, он мог с пеной у рта отстаивать какой-нибудь десяток тысяч долларов, который показался ему излишней тратой.
Роберт уже понял, что при первой встрече недооценил банкира. Конечно, представитель кругов, вершащих судьбы мира, не мог быть простаком, но только теперь он убедился, с какой акулой ему пришлось столкнуться. Мало того, что ему никак не удавалось пробиться в сознание Вайсмана, тот однажды чуть не подловил самого Роберта. Заговорил его, оплел словами так, что Роберт расслабился и чуть было не раскрыл перед ним свои козыри, но вовремя спохватился каким-то чудом. После этого случая он держался с банкиром настороже, окружая себя непроницаемым для гипнотического воздействия барьером. А начальнику своей службы безопасности он поручил раздобыть если не образец крови Вайсмана, то хотя бы прядь его волос. Роберт хотел на всякий случай иметь генетическую карту банкира.
Обширность сферы интересов Карла Вайсмана поражала. В один день он мог встретиться с представителями коммунистов и либералов, крайних националистов и ортодоксальных евреев. Несмотря на антиклерикальную риторику, наносил он и негласные визиты руководству московских католиков и других религиозных общин, вплоть до кришнаитов, не побрезговал даже сатанистами, проведя в их логове несколько часов. Но при этом тщательно обходил стороной православную церковь, в том числе и старообрядческую. Почему он это делал, оставалось только догадываться. Роберт положился на свою интуицию, и она подсказала, что в данный момент банкир не представляет для него опасности, даже наоборот, действует в его интересах.
Одним из главных инструментов Роберта служил, сам не догадываясь об этом, ренегат Скворцов. Сидорин регулярно заряжал его нужной информацией и отправлял по разным адресам. Предатель теперь работал не только на генерала Романова, но и еще на двух хозяев — одного из вице-премьеров и, что особенно устраивало Роберта, на какую-то непонятную спецслужбу, по его подозрениям, тесно связанную с долгожителями. Сидорин понимал, что в конце концов тройной агент будет разоблачен и уничтожен, поэтому использовал его на износ.
Анализируя стекающуюся к нему информацию, Роберт пришел к выводу, что страна стоит на пороге важных событий, и строил планы, исходя из сформулированного им самим правила — власть лучше всего брать в момент перемен. Пока все складывалось так, как он задумал, но следовало учитывать каждую мелочь и соблюдать крайнюю осторожность.
Вот и сегодня, допустив при Скворцове очередную «утечку информации», он тщательно подчистил в его сознании все следы, которые могли навести на него. Но Роберт не знал того, что на этот раз представителем таинственной «спецслужбы» окажется лично глава клана Захар, способный пробить любую поставленную Робертом защиту — слишком велика была разница в опыте.
8
Разговор Романов и Фотиев продолжили в небольшом ресторанчике, выбирал который Василий Андреевич. И почему-то это оказалось то самое заведение, которое использовалось для конфиденциальных встреч главы ордена с Захаром Вансовичем. В зале, разумеется, никого, кроме них двоих, не оказалось, но Романов все равно демонстративно вытащил из кейса портативный сканер для обнаружения подслушивающих устройств и прошелся с ним по всем углам. Иван Матвеевич отнесся к этим манипуляциям совершенно спокойно. Не объяснять же генералу, что его память зафиксирует разговор не хуже любого магнитофона.
— Итак, вас интересует человек по имени Роберт Капитонович Сидорин, — продолжил Фотиев начатый на Лубянке разговор, — и вы по каким-то причинам связываете это имя с нашим фондом.
Романов молчал, предоставляя инициативу собеседнику, чтобы в удобный момент задать нужный вопрос. Иван Матвеевич, разумеется, понял нехитрую уловку матерого гэбэшника, но виду не подал.
