Работы шли в авральном темпе, не прекращаясь ни днем, ни ночью. О том, что его противники что-то пронюхали и решили использовать метро в качестве убежища, Сидорин узнал только на днях от Карла Вайсмана. Где тот раздобыл такую информацию, Роберт не знал, да его это и не очень интересовало. А то, что эти придурки решили собраться всем скопом в одном месте, только облегчало задачу и позволяло гарантированно уничтожить их до последнего человека.
Двадцать восьмого декабря оборудование было установлено и готово к использованию, как по первому, так и по второму назначению, которое было для Роберта, конечно, основным. Но ввод его в эксплуатацию под предлогом окончательной наладки был отложен на тридцатое.
Чтобы дезориентировать и сбить с толку противника, Роберт вызвал к себе Скворцова и сообщил ему, что улетает встречать Новый год на альпийском курорте. Инструктируя помощника по текущим делам, Сидорин приказал подготовить на двадцать девятое его самолет. Он не сомневался, что уже сегодня про его отъезд из России будут знать все, до кого он хотел это донести.
Отправив Скворцова, Роберт подошел к окну. За ним начинало темнеть, но и без того видимость ограничивалась несколькими метрами из-за густого тумана и падающего снега. На западе Европы уже три дня бушевали шторма, заливая побережье, снося дороги и мосты и унося человеческие жизни. Сидорин видел в этом предзнаменование, весть о тяжелой поступи скорых изменений, последнюю преграду на пути которых он уберет уже через два дня.
Роберт вызвал начальника охраны и приказал, когда вернется Скворцов, задержать его и водворить в подвальную камеру. Порученное предателю дело было последним, больше он был не нужен.
Скворцов полностью оправдал ожидания хозяина. В этот же вечер он сбросил электронное письмо с информацией для вице-премьера и провел две личные встречи — с полковником Никитиным и представителем таинственной спецслужбы, пожилым господином, чем-то похожим на цыгана.
Прочитав сообщение, вице-премьер немедленно позвонил премьеру. Голос его при докладе почему-то звучал почтительнее, чем обычно. Выслушав лаконичный ответ, он снова набрал номер, на этот раз генерала Романова, и от имени президента приказал держать в состоянии повышенной боеготовности подразделение, специализирующееся на захвате укрепленных объектов.
Василий Андреевич ожидал подобного оборота событий, потому что уже получил информацию от полковника Никитина. Он сразу вспомнил старого цыгана, обещавшего помощь в действиях против Сидорина, и позвонил ему. На этот раз Вансович поднял трубку сразу:
— Скорее всего, спецназ не собираются использовать для захвата самого Сидорина, — сказал он, выслушав генерала. — Но вы делайте все так, как вам приказывают, а олигархом будет кому заняться. А вы проконтролируйте еще раз готовность службы радиоподавления. Особую бдительность нужно проявить тридцатого числа.
В голосе цыгана звучала такая уверенность, что Романов немного успокоился. Но сам Захар не был спокоен. Казалось, все продумано до мелочей, исключены случайности, но на сердце было тяжело. Да и откуда взяться легкости, когда переворачивается и рушится пусть сложный и непредсказуемый, но привычный мир? На многое Захару открыл глаза старец Даниил, начиная с конкретных дат, над раскрытием которых бился Виктор, и заканчивая ужаснувшими подробностями готовящихся гнусных дел. О потрясающей способности старца предвидеть будущее ходили легенды, поэтому Захар не задавался вопросом, откуда Даниилу все это известно. Главе клана казалось, что он окунулся с головой в грязь, и ему очень хотелось отмыться.
Может быть, поэтому, встретившись в маленьком кафе на Новом Арбате со Скворцовым, Захар позволил себе жест милосердия по отношению к этому тройному предателю. Разговаривая с ним, он увидел на нем печать обреченности и понял, что Сидорин приговорил своего помощника. Распрощавшись со Скворцовым, Захар мысленно слегка подтолкнул его на лестнице, отчего тот упал и сломал ногу. Когда предателя увезла «скорая», Захар подумал — отлежится пару дней, глядишь, и останется жив, пусть даже и не заслуживает того…
Время для дел было уже позднее, но спать Захару не хотелось, поэтому он решил заняться Карлом Вайсманом. Узнав от приставленных к нему людей, что банкир в этот момент находится совсем близко, на том же Новом Арбате в ночном клубе «Метелица», Захар отправился туда же. Ему было уже известно, что несколько дней назад Вайсман встречался с одним из миссионеров. Содержания разговора Захару узнать не удалось, но он знал, что этот миссионер был довольно слаб в ментальном отношении и занимал в ордене невысокое положение. Никаких особых тайн выдать Вайсману он не мог, но Захар подозревал, что встреча состоялась не без участия Фотиева. Все эти интриги стали надоедать цыгану, и он решил применить сегодня к банкиру кое-какие меры, противостоять которым тот никак не мог.
Фасад «Метелицы», всего несколько лет назад бывшей вульгарной сосисочной, сверкал и переливался неоновыми огнями. Тротуар перед ночным клубом был нагло забит шикарными автомобилями. Но водитель Захара, прошедший огни и воды цыган Трофим, карманы которого были забиты удостоверениями и пропусками на все случаи жизни, а бардачок машины — оружием, яростно гудя клаксоном, очистил себе место и припарковал огромный «лексус» с непроницаемо черными стеклами прямо перед входом.
Вайсмана Захар безошибочно нашел около стойки бара в компании молодого человека с длинными темными волосами и томным подкрашенным лицом. Банкир отдыхал от дел. Он, ни от кого не скрываясь, ласково поглаживал своего спутника по колену, обтянутому брюками из блестящей ткани, и что-то шептал ему на ухо. Захар оставался поодаль от Вайсмана, но и не скрывался от него. Вскоре банкир что-то почувствовал, потому что заметно занервничал, стал рыскать по залу глазами и даже забыл, казалось, про своего томного визави.
Наконец Вайсман увидел цыгана и понял, что именно этот пожилой господин вызвал его тревогу. А Захар, дождавшись, когда банкир пошлет к нему прощупывающий сигнал, легко отбил его и ударил по Карлу концентрированным импульсом ужаса и паники. Любой обыкновенный человек, будь он даже не трусливого десятка, бросился бы бежать, если бы не упал в обморок от страха. Но Вайсман не был простым человеком, поэтому он выдержал атаку, хотя отшатнулся и побледнел. Он попытался нанести ответный удар, но куда мутанту, даже очень сильному, тягаться в ментальной дуэли с самим главой клана! А Захар все усиливал напор, пока банкир, забыв про своего спутника, не бросился к выходу, чтобы избавиться от охватившего его ужаса. Захар тоже не стал задерживаться в клубе и увидел, как Вайсман усаживается в автомобиль, на переднем сиденье которого, рядом с водителем, почему-то сидел, занимая полмашины, мордатый капитан милиции. Скорее всего, банкир нанял его по сходной цене в соседнем райотделе, и не столько даже для охраны, а, как сейчас модно выражаться, для понтов.
Вайсман, пролаяв шоферу приказ везти его в гостиницу, долго не мог прийти в себя после полученной встряски. Он недавно встречался с представителем таинственной организации, и хотя высоко оценил его ментальные способности, но убедился, что способен был бы вступить с ним в схватку на равных. Решив, что это средний уровень способностей членов организации, Карл даже удивился, почему ей удается так долго противостоять им в этой стране. Но этот страшный человек из «Метелицы» напугал его до икоты, и Вайсман решил забиться в гостиницу и руководить действиями своей агентуры оттуда.
