19
По внутренним часам, тикавшим в голове Жуковского, дорога до центра подземелья заняла не меньше трех часов. Вокруг него прошло всего несколько секунд, но Фотиеву хватило их, чтобы преодолеть оставшиеся два десятка метров и занять место на «троне». Сергей же, как ни старался, достичь цели быстрее просто не мог. Ставший густым, словно кисель, воздух с трудом проникал в легкие, и его приходилось с усилием проталкивать внутрь. Двигаться быстрее — значило потерять сознание от удушья. А терять ясность мысли было никак нельзя. Сергею удалось вступить в контакт с древним искусственным интеллектом, и все это время в его голове шла непрерывная работа.
Чем ближе подходил Жуковский, тем сильнее становилось напряжение. Бесстрастный древний разум разложил все по полочкам и выдал ему несколько вариантов возможных действий. Повлиять на Фотиева мысленным усилием, нанести ему ментальный удар Сергей не мог. Человек, занявший место на «троне», был защищен от внешних воздействий. Оставался лишь один способ остановить обезумевшего претендента на мировое господство, но именно он приводил Жуковского в трепет. Созданный для вычислений и практических дел, лишенный живой души, холодный и реалистичный искусственный разум подробно описал этот способ. Сергею не нужно было самому ничего делать, просто решить: да или нет. И больше от него ничего не будет зависеть. Но именно необходимость принятия такого решения и ужасала его. Насколько было бы легче, если бы искусственный мозг все проделал сам! Но нет, он не мог действовать самостоятельно. Только предлагал варианты… Поэтому и спешил Жуковский, чтобы попробовать уговорить Ивана Матвеевича остановиться. Хотя слабо верил, что попытка увенчается успехом.
Они увидели друг друга одновременно, и Сергей замер, чтобы случайно не спровоцировать Фотиева на резкие движения. Но Иван Матвеевич пригласил его сам:
— Подходи поближе, не стесняйся. Сейчас ты сам все увидишь, это будет впечатляющее зрелище!
Его голос отразился от купола и прозвучал в зале громовыми раскатами, что явно понравилось Фотиеву. Произнеся эти слова, он несколько секунд прислушался к затухающим отголоскам и громко рассмеялся, стараясь придать смеху как можно больше торжественности.
Сергей осторожно приблизился, но, когда до постамента осталось несколько метров, Фотиев предупредил:
— Дальше ни шагу!
Все-таки он боится меня! — понял Жуковский, но от этого понимания легче не стало.
— Одумайтесь, Иван Матвеевич! — произнес Сергей. — Чем провинились люди, которых вы хотите уничтожить?
— Люди? — презрительно скривился Фотиев. — Разве это люди? Эти создания давно уже оскорбляют взор Господа и подлежат уничтожению!
— Но ведь погибнет и орден! Ведь у вас там были друзья!
— У меня нет друзей! — резко ответил Фотиев. — Даже самые приближенные ко мне держались только на моем внушении. А остальные, отвергнув меня, тоже стали противны Господу и потому утратили право жить.
— Зачем вам это? — теряя всякую надежду решить дело миром, спросил Жуковский. — Подумайте, вы ведь тоже можете заблуждаться.
— Я? — снова расхохотался Иван Матвеевич, и в этом смехе прозвучали истерические нотки. — Нет, я не могу заблуждаться! Боги не ошибаются! Бог во мне, и я — Бог! Сейчас ты сам в этом убедишься и на коленях приползешь поклониться мне!
Фотиев шевельнул пальцами, и Сергей понял, что еще мгновение — и произойдет непоправимое, в Сибирь уйдет импульс, подчиняясь которому из-под земли вырвется огненный шквал. Времени на рассуждения не осталось.
— Да… — произнес Сергей шепотом, потом не выдержал и закричал: — Да! Да!! Да!!!
Он хотел прикрыть глаза, чтобы не видеть того, что произойдет. Но не успел. Подчиняясь приказу искусственного мозга, в сиденье «трона» открылся крошечный резервуар, и содержащееся там микроскопическое количество звездного пламени вырвалось на поверхность. Над постаментом взметнулся ослепительный язык огня, и Иван Матвеевич Фотиев перестал существовать. Он просто испарился, не оставив после себя даже дыма. На Сергея дохнуло жаром, опалившим волосы и ресницы.
Именно в этот момент, когда чуть отступило напряжение, у Жуковского снова появилось чувство, будто кто-то подглядывает за ним. Сергей попытался проследить источник этого ощущения и почти сразу понял, что наблюдателей двое и они контролируют его действия посредством того же искусственного интеллекта. В какое-то мгновение Жуковскому удалось даже коснуться их личностей, но, почувствовав контакт, те мгновенно исчезли из поля зрения, как будто удалились с огромной скоростью.
Если бы кто-нибудь в это время наблюдал небо над пустыней, то при удачном стечении обстоятельств он мог бы заметить заслоняющий звезды круглый силуэт, похожий на шляпу. Этот предмет долго висел недалеко от плато Гиза, а потом резко взмыл вверх и с огромной скоростью бесшумно умчался за горизонт. Через считанные секунды он без всплеска вошел в воды Средиземного моря и исчез из пределов видимости. Но наблюдать это явления было некому. Те, кто не спал в эту богатую событиями ночь, были слишком заняты, чтобы поднимать взгляд к небу.
В другое время Жуковский обстоятельно проанализировал бы свои ощущения и пришел бы к выводу, что те существа, сознаний которых ему удалось вскользь коснуться, не похожи ни на один известный ему тип разума. Они не были ни миссионерами, ни отступниками, ни мутантами, ни, тем более, обычными людьми. Не напоминали они и членов китайской Семьи бессмертных. Тщательный анализ показал бы, что ему пришлось столкнуться с каким-то удивительным, неизвестным ему раньше явлением. С людьми, о существовании которых он никогда не подозревал. Но, пребывая в шоке от происшедшего, ничего этого Сергей не сделал.
Оцепление вокруг места катастрофы на сибирской буровой еще не сняли, но исследовательские работы уже заканчивались. Наверное, только благодаря этому никто не пострадал в то утро. Рабочие под руководством ученых укладывали в ящики образцы грунтов и паковали аппаратуру, когда земля под ногами часто завибрировала, раздался гул, от которого у людей заболели уши, и в центре круга оплавленной породы из-под земли взметнулся клуб ослепительного и невероятно жаркого пламени. Те палатки, что стояли поближе, вспыхнули и сгорели в несколько секунд. На многих людях стала тлеть одежда, почти всем припалило волосы и бороды. Этим, да еще несколькими незначительными ожогами ограничился ущерб, который успел нанести человечеству Иван Матвеевич Фотиев.
Начальник экспедиции сообщил о происшествии в Москву, но оттуда неожиданно поступило распоряжение срочно свернуть незавершенные работы и эвакуировать лагерь. Вертолеты прислали в тот же день. А в Москве участники экспедиции прошли собеседование, после которого напрочь забыли все, что видели в Сибири.
Старый служитель кладбища, которого окрестные жители знали как дедушку Бахтияра, сидел на камне около древнего склепа и ждал. Он научился ждать, потому что провел за этим занятием большую часть жизни. Давным-давно, так давно, что Бахтияр перестал считать не только годы, но и века, отец привел его, тогда еще совсем молоденького паренька, к старому Фархаду, о чем-то поговорил с ним, низко поклонился и ушел навсегда. С тех пор Бахтияр не покидал территории кладбища. Фархад открыл ему его предназначение и обучил всему, что знал сам. Полвека они несли службу на кладбище вместе, а потом Фархад тихо угас. Бахтияр похоронил его тут же и остался один.
