— Надпись смешная какая: «Спутники, угощайтесь». Может, ошибка? «Путники»? Свет, да хватит скакать. Садись, перекусим.
— Не могу. — Она присела на краешек скамейки и схватила горячую чашку, почти не замечая температуры. — Все изумительно красиво, как будто совсем другой мир.
— Свет, а Свет, — я так вкрадчиво попытался спросить, но прозвучало как-то по-издевательски, — а ты до сих пор думаешь, что мы перебежали в новый район города?
Она вытаращилась на меня поверх чашки так, что я успел подумать: «Все-таки обожглась».
— Да ты что, у нас же настоящего моря нет! И набережные не такие. Нет, мир словно и вовсе не наш… Даже на наш измененный не похож…
Это уж точно.
После чая аппетит только раззадорился. Мы отправились дальше, высматривая магазин или кафе.
Люди стали попадаться чаще. Обычные люди вроде бы. С сумками, с колясками, с детьми в «кенгурушках». Только лица у них… Непривычные.
Умиротворенные у них лица.
Кафешка обнаружилась быстро. Небольшая, с красной черепичной крышей и цветочными горшками на окнах.
— Занавески крем-брюле, — произнесла Света.
— Что?
— Да так.
У входа сидел фарфоровый котик. Вроде не пивнушка. Похоже на приличное заведение.
Я завел Свету внутрь. Гардероб, туалетные комнаты, обменник. Грамотно.
Валюта у нас тут как именуется? Талер.
Не самый страшный вариант, я это слово уже слышал.
Всунул голову в окошко:
— Рубли берете?
Надеюсь, прозвучало достаточно непринужденно.
— На что меняем? Магошары, магморуны, змееследы?
— Нам бы поесть, — пискнула Света.
Девушка в окошке выбрала несколько «десяток» и протянула нам два жетона:
— Пожалуйста, проходите, спутники. Три блюда на ваш выбор, хлеб бесплатно.
Недурно. В столовой возле моей работы этого бы хватило на жидкий суп и пакетик сока.
Витая лестница уходила вверх. Уютный зал, круглые столики на двоих. На столе — темно-бордовая скатерть, на стенах — светильники под канделябры.
Подскочил жизнерадостный официант в белой рубашке с пышными рукавами, зеленых шароварах и жилетке. На национальный костюм смахивает. Протянул мне меню в массивной обложке.
Я нацепил очки и уткнулся в список, отыскивая знакомые слова. Грибы, шашлык, жареный и печеный картофель — вполне съедобные названия.
— Полосатый толстосумик? — прочитала Светка, вытянув шею.
— Десерт какой-то. Судя по перечислению в скобках — мороженое с прослойками.
— Простите, — подал голос официант. — Вы не хотели бы сдать ваш раритет на время обеда в сейф? У нас хорошая охранная система.
Раритет? Я не сразу догадался, что речь идет о моих очках.
— Нет-нет, спасибо.
Я поспешно сдернул «запасные глаза» с носа и засунул обратно в карман. Раритет, скажите пожалуйста… Не такие уж они и старые. Что у них тут — в электронных ходят? С лазерным прицелом и беспроводным Интернетом?
Официант еще раз почтительно поклонился нам, поставил тарелку и исчез, а Светка закрутилась на стуле, разглядывая остальных посетителей.
— Может, тут вообще очки не носят? — задумчиво изрекла она.
— Все может быть. Смотри: борщ, эскалоп с картофелем и салат из овощей. Пойдет?
Я водил по строчкам чуть не носом.
— Заказывай, — быстро согласилась Света.
ГЛАВА 2
Эссенциалия
После еды мир стал казаться добрее. Мы пошли по улочке дальше, совсем расслабившись. Светка продолжала восторгаться, а я пытался придумать, как теперь жить. На ночлег в местной гостинице денег точно должно хватить, но куда двигаться завтра? Вернуться к морю и поискать обратную дорогу через лес? Или попробовать найти нужный рейс в аэропорту?
Хотя аэропорт, это если мы совсем далеко от дома, может быть, и поездом удастся. Знать бы, насколько мы удалились от родного города…
— Света, давай карту купим?
— Города? А давай. А то тычемся наугад, вдруг что интересное пропустим.
— Нет, со всей страной, а еще лучше с материком, чтобы понять, где мы вообще очутились.
Сам сказал, сам тут же понял, какая ерунда. Не то все вокруг, и не так. Вроде и понятное, и дружелюбное, но неправильное.
— Да, хорошо бы, — ответила Света, разглядывая массивную красную будку с надписью «Пневмопочта», стоящую прямо на тротуаре. Из будки вниз, под кладку, убегало несколько труб различного диаметра.
«Выберите размер посылки», «Вставьте нужное количество монет в прорезь», «Стоимость услуги для первого калибра — 1 талер, второго — 2, третьего — 3», «Спасибо».
— Жалко, что нам не надо ничего посылать, — сказала Света. — А то посмотрели бы, как оно вниз полетит. Что ты там говорил? Карту купить? Тогда киоск какой-нибудь найти надо. А их обычно на более широких улицах ставят. Надо на шум идти, наверное.
Я подумал, что она права. На более многолюдных улицах мы если и не найдем киоск или магазин, то хотя бы наткнемся на что-нибудь, что может дать подсказку.
Со следующего перекрестка свернули направо — туда, откуда громыхало и позвякивало. И не ошиблись: выскочили на оживленный бульвар с аллеей из толстых дубов («Мамочки, сколько же им лет? И стоят, не загнутся», — восхищенный Светин комментарий).
Лоток с мороженым, ремонт обуви, обменник, «лужу-паяю» (а это-то кому в наше время надо?), тележки, на которых ягоды, похожие на изумрудную ежевику, с горкой навалены в плетеных лукошках и стеклянных банках… Книг не видно нигде, но можно сувенирную лавку поискать. Продуктовые магазины, как и везде, со стеклянными витринами, по которым все сразу становится понятно. Для поиска остальных приходится читать надписи и указатели. «Фотокопия документов», «Семейная фотостудия», «Керамика».
Я посмотрел вверх, на скупую вывеску «Эссенциалия № 65» и вздрогнул.
Света тянула меня за рукав:
— Пойдем, там фонтан очень красивый впереди.
— Подожди. Давай сначала сюда.
Вроде и не изменилось ничего, но стало мне очень тревожно. Андрей говорил правду. Не приснились ему эти заведения и не выдумал он их ради хохмы.
Я приоткрыл тяжелую дверь, втиснулся внутрь и поманил Свету.
Она прошла неохотно, видно было, что ее тянуло вперед к фонтану и прочим уличным диковинкам.
— Это что, поликлиника?
Тихий вестибюль, светло, мягкие кресла, фикусы всякие в кадках. И слабый, смутно знакомый запах.
Светка огляделась и пробормотала:
