У мастера Шоля даже глаза полезли на лоб от удивления.
– Стул сделать не так легко, как тебе кажется, малыш. Сначала надо научиться владеть всеми столярными инструментами. И знаешь, какой из них самый наиважнейший?
Бар задумался, а затем указал рукой на топор. Но Шоль протянул ему… метлу!
– Для начала подмети-ка мастерскую. Видишь, сколько на полу валяется стружек!
– Что-о? – возмущенно охнул Бар. – Опять мне суют эту проклятую метлу? Да вы что, сговорились, что ли?
Шоль усмехнулся.
– А ты как думал, парень? Все ученики начинают с этого. Думаешь, когда я стал учиться на столяра, мне сразу дали в руки рубанок? Нет, мне вручили метлу и совок. Без терпения и трудолюбия нечего и думать о том, что станешь мастером. Ну ладно я схожу домой на часок, а ты пока приберись, да получше.
И мастер Шоль ушел. Бар остался в мастерской один. И конечно же, первым делом забросил метлу в самый дальний угол.
– Чего захотели – чтобы я подбирал всякий там мусор! – ухмыльнулся он. – Нет уж, не дождетесь. Но стул я, пожалуй, все-таки сделаю. Дело-то пустяковое!
Весело присвистывая, Бар взял доску, только что обструганную Шолем, и задумчиво осмотрел ее.
– Та-ак, – пробормотал мальчик. – Из такой доски можно сделать целых два стула! Или даже три. Только ее надо как-то распилить… А-а, вот и пила. Первым делом я отпилю кусок, из которого сделаю спинку стула.
Бон взял одноручную пилу, положил доску на козлы и попытался пилить. Но древесина у дуба очень твердая. Бар пыхтел-пыхтел, но за десять минут не смог отпилить и половину доски. Руки его быстро устали, и тогда он отшвырнул доску и пилу в угол.
– Нет, эта работа не для меня, – буркнул он. – Так и мозоли на руке натереть недолго! Лучше-ка я возьму вон тот табурет, разобью его на части, а потом из этих частей сделаю стул.
И работа закипела так, что аж пол затрясся!
Через час Шоль вернулся в мастерскую. Открыв дверь, он застыл на пороге, изумленно округлив глаза.
Бар сидел на полу и бил молотком по табурету. Рядом лежала большая груда обломков. Мальчик не потерял время впустую. Он успел разбить три табурета, шкаф для одежды, стол и две полки для инструментов.
– Что ты наделал! – всплеснул руками мастер.
– Ничего я еще не наделал, – буркнул Бар и вытер пот с лица. – Вот когда я отобью у шкафа ножку, то тогда смогу, наконец, соорудить этот дурацкий стул. Я бы и раньше его сделал, но разве я виноват, что эти дурацкие табуретки и шкафы никак не хотят разбираться на части?
Мастер Шоль схватился за голову.
– Во-он отсюда, дуралей! – завопил он и так страшно затопал ногами, что Бар испугался и стрелой вылетел из мастерской.
Опомнился мальчик только на улице. Отряхнув с одежды щепки, он пожал плечами и недоуменно промолвил:
– И чего старик так раскричался? Нервный он какой-то. А столяром быть совсем неинтересно. Пойду-ка я лучше учиться у старика Пата чеканке. Буду делать красивые медные тарелки и украшения. Медь – это мягкий метал, это вам не железо! И щепок от него не будет, сколько не лупи по меди молотком. Такое ремесло мне подойдет!
Но у Бара ничего не получилось и с чеканкой. В первый же день он ухитрился трижды угодить молотком по пальцам мастера Пака. Пришлось мастеру бежать на перевязку к деревенскому врачу. А когда Пак вернулся, то только за голову схватился. Бар решил немного улучшить узоры на медных тарелках, над которыми Пак работал всю последнюю неделю. Мальчик так размахался молотком, что ухитрился превратить все тарелки в мятые куски металла.
Вот с той поры Бара и стали называть «мастер-ломастер». Как не просил других мастеров Рувим, никто не захотел брать Бара в ученики. «Уж лучше пустить в мастерскую стаю диких кабанов, – говорили Рувиму. – Вреда от них будет меньше, чем от твоего сынишки. Он хоть и мал ростом и хил на вид, но может разнести все за пять минут. Никогда среди Мигунов еще не рождалось такого безрукого парня! Наверное, нет на свете ремесла, в котором твой Бар стал бы мастером».
Ну что тут поделаешь? Рувим подумал, подумал, да и махнул рукой на своего младшего сына. «Ладно, пускай слоняется по улице, – решил кузнец. – Толку от этого, конечно, нет, зато и вреда мало».
С той поры больше никто не попрекал Бара в том, что он ничему не учится. Мальчику только это и было нужно. Он нашел себе занятие поинтереснее, чем орудовать рубанком или стучать молотком по листу меди. Какое? Об этом вы узнаете в следующей главе.
Глава вторая
Магический жезл
Получив долгожданную свободу, Бар еще выше задрал нос. Пускай другие мальчишки с утра до вечера учатся разным ремеслам – так им и надо! Только дураки трудятся, словно муравьи да пчелы, а умным все должно само идти в руки. Нужно только набраться терпения, и в один прекрасный день богатство – хлоп! – само свалится в руки прямо с неба.
Вот так рассуждал Бар. Как вы думаете, ребята, прав он был или не прав? Поговорите об этом со своими родителями, это очень важно!
Но Бар не собирался ни с кем разговаривать, ни с отцом, и с матерью, ни со своими старшими братьями. Он заранее знал, что они скажут. А друзей у Бара не было. Не любили Мигуны таких лентяев как он, и не уважали тех, кто ничего не умеет делать, а только ходит с вечно задранным вверх носом.
Так прошел месяц, другой, и Бару стало скучно. Действительно, что за радость ничего не делать, когда тебя никто и думает заставлять работать?
Вот тогда Бар и услышал легенду о горе Трех Братьев. И глаза его тотчас зажглись от радости. Вот, оказывается, что надо делать – искать сокровища!
На следующий же день Бар встало рано утром, оделся потеплее, надел на ноги кожаные сапоги и взял корзинку. Мать в это время готовила на кухне завтрак. Увидев, что младший сын встал раньше всех своих братьев, она очень удивилась.
– Что с тобой, сынок? – встревожилась она. – Почему ты встал ни свет ни заря? Уж не заболел ли?
Но Бар замотал головой.
– Нет, мам, я здоров. Просто хочу пойти в лес за грибами. Ведь вы с папой любите жареные грибы, верно?
Мать кивнула.
– Верно. Но… ты же никогда не ходил в лес! Еще заблудишься. Да и волки в лесу водятся.
Бар беспечно махнул рукой.
– Не бойся, мама, я же не стану уходить далеко от деревни! На опушке грибов полным-полно, а там ни за что не заблудишься.
Мать вздохнула, но спорить не стала. «Пускай сынишка хоть сбором грибов займется, – решила она. – Все лучше, чем слоняться по деревенским улицам!»
Бару только это и надо было. До полудня он провел в лесу и вернулся домой с полной корзинкой боровиков. Мама похвалила его. А вечером, когда из кузницы вернулись Рувим и его шестеро сыновей, на столе стояла большая сковорода с ароматными жареными грибами. И Бар впервые в жизни удостоился от отца похвалы.
