— Лазерная пушка, — пробормотал Саблин. — Это уже серьезно. Командир, ответим залпом? Поплавский с хмурым видом покачал головой.
— Нет. Лучше отступить. Не хватало еще начать войну с пришельцами.
— Верно! — поддержал командира Корин. — Нам пока вежливо дают знать — мол, ваше присутствие здесь необязательно.
Асташевский презрительно скривил губы и на всякий случай поднял гранатомет.
Боевая машина пришельцев медленно приближалась к «Белке», угрожающе нацелив на нее все орудийные стволы.
— Ашот, назад! — крикнул Поплавский. Водитель выругался. Он вновь включил гравидвигатели, подняв тяжелую машину в воздух, и включил задний ход, спускаясь к огненной реке.
Спасатели тревожно ожидали залпа, но металлический монстр больше не проявлял агрессивности, однако отслеживал орудиями все эволюции движения гостей.
— Продолжаем идти вверх по реке, — приказал командир. — Эта «фабрика» явно управляется автоматами, никого из хозяев здесь нет. Виталий, сколько осталось до поселка писателей?
Саблин достал из планшета карту, расстелил ее на коленях и вскоре ответил:
— По прямой — восемь километров. По старой дороге — еще двенадцать, она здорово петляет в лесу между холмами.
— Значит, все двадцать, учитывая различные сюрпризы, — заключил Поплавский. — Надо спешить — хорошо бы добраться туда до полудня…
— …«Белка», вызываю «Белку», — внезапно в салон порвался чей-то усталый, осипший голос. — «Белка», отвечайте…
Глаза Поплавского удивленно округлились. Связь с Институтом заработала? На такой подарок от взбесившегося поля провремени он и не рассчитывал.
— Я «Белка»! — крикнул он. — «Филин», слышу вас!
— …вызываю «Белку», — безнадежным голосом продолжал бубнить чей-то голос. — Срочно идите в квадрат А-117, вездеход с сотрудниками Института час назад передал сигнал о помощи. «Белка», вызываю… на водоочистительной станции… срочно…
Голос исчез, заглушенный сильным треском и шумом помех.
Асташевский неожиданно расхохотался.
— Черти! Все-таки не удержались! — одобрительно воскликнул он. — Понимаю этих ребят из Института. Сколько они готовились к походу в Заповедник, а перед ними руководство все время опускало шлагбаум. А тут заявились некие заезжие варяги — и им сразу же дали «добро». Обидно же!
Поплавский не разделил восхищения своего друга. Напротив, он коротко выругался.
— Черт побери, весь план экспедиции летит коту под хвост! Из-за этих горе-энтузиастов мы сегодня до поселка можем и не добраться… Но что делать! Ашот, поворачивай на север. Виталий, садись за командный пульт. А я, пожалуй, выпью кофе — что-то в горле пересохло.
* * *
Путь к квадрату А-117 оказался настоящим кошмаром. Ашот, посоветовавшись с Кориным и Мартой, рискнул поначалу подняться над вершинами деревьев, чтобы сократить путь, но вскоре был вынужден отказаться от этой безумной затеи. Спокойствие провремени, как оказалось, заканчивалось на десятиметровой высоте, а дальше на «Белку» обрушились такие хроноволны, что излучатель стал раскаляться от перенапряжения.
Пришлось идти напролом через лес. Клешни манипуляторов неустанно работали, и вековые гиганты летели в разные стороны, освобождая путь гиганту стальному. Ашот ловко орудовал рычагами управления, выжимая из двигателя всю его мощь. Корин с Мартой управляли излучателем, защищая «Белку» от колебаний провремени. Саблин выполнял роль штурмана, а командир был наблюдателем. Один Асташевский отдыхал, расслабленно откинувшись на спинку кресла. Впрочем, это продолжалось недолго.
Лунотанк тряхнуло раз, другой, а затем в салоне тревожно завыла сирена.
— Баста, — сказал Поплавский. — Дальше идти напролом нельзя — хронотрещины становятся все глубже и глубже. Виталий, далеко до водоочистительной станции?
— Около двух километров, командир. И местность, как назло, холмистая.
— Вадим, надевай тяжелый скафандр. Будешь вести «Белку», насколько будет возможно. Мы прикроем тебя излучателем. В крайнем случае, пойдешь на станцию один.
— Ясно, — ответил десантник.
* * *
Асташевский шел по узкой, едва заметной звериной тропинке и изнывал от жары. Тяжелый скафандр сковывал его движения, и каждый шаг давался с трудом. Вадим понимал, что одышка и легкое головокружение объясняются лишь психологическим напряжением, но ничего поделать с собой не мог. «Эй, десантник, знаменитый покоритель марсианских пустынь, — подумал он. — Что-то ты мне сегодня не нравишься…»
В радиофоне зашуршало, и уравновешенный голос Поплавского прервал его невеселые размышления.
— Вадим, как ты? Корин настоятельно советует тебе сделать еще с десяток шагов, а затем свернуть с тропинки и идти налево в сторону оврага. Понимаешь, что-то не нравится Колдуну эта тропинка…
Колдуном Корина прозвали еще на Марсе, когда ему первому — и пока последнему из землян — в качестве эксперимента встроили в мозг миниатюрный хроностабилизатор. Прибор, созданный руками древних марсиан, позволял его обладателю мысленно словно бы переноситься в прошлое. Для исследователя древних городов такое качество было бесценным, и Корин не раз потрясал других спасателей своей безошибочной интуицией. Но Асташевский к подобным вещам относился скептически.
— Начинается! — разозлился он. — А я-то думал — почему это знаменитый Колдун с самого старта ведет себя тихо, словно обычный грешный человек? А он, оказывается, ждал момента, чтобы начать гонять меня по всем окрестным буреломам!
Поворчав еще немного, Асташевский все же свернул с тропинки, хотя показания хронолокатора, встроенного в рукав его скафандра, ровно ни о чем опасном не говорили. И в то же мгновение метрах в пятнадцати перед ним тропинка дрогнула, затянулась мутной пеленой, а затем вдруг обернулась полосой заснеженной земли.
У Асташевского мгновенно пересохло в горле. То, что сделал Корин, было действительно колдовством. Предсказывать изменение хронополя не мог ни один, даже самый совершенный компьютер!
Без возражений он преодолел зону бурелома, хотя в его тяжелом облачении сделать это было нелегко. На солидной дистанции за ним следовал лунотанк, стараясь не отклоняться от намеченного десантником пути ни на метр в сторону.
— Пройди еще метров двадцать, а затем спускайся по склону оврага, — напряженным голосом сказал Поплавский. — Там недалеко друг от друга расположены две очень глубокие хронотрещины. Постарайся найти для «Белки» более или менее нормальный путь.
— Если такой путь вообще существует, — вздохнул Асташевский и включил кондиционер, чтобы хоть немного охладить разгоряченное, потное лицо. — Время в этой части леса совершенно взбесилось. Такого мы не видели даже на Меркурии!
— Верно. Но другого пути к водоочистительной станции нет. Кстати, только что я услышал обрывов какой-то радиопередачи. Кажется, среди парней, попавших в ловушку, есть один тяжелораненый. И вообще вокруг станции творится что-то страшное. Торопись, Вадим!
