«Поплавский» дружески подал всем руки.
— Прохладно все-таки у вас, на Марсе, — на чистом русском языке заявил он. — И кислорода маловато. Неужели и на Земле такой же суровый климат?
Даже прошедший огонь и воду Болеваро, казалось, растерялся. Вместо тщательно подготовленной и согласованной со всеми инструкциями исторической речи он пролепетал, жалко улыбаясь:
— Бывает, знаете, и похолоднее… Сегодня днем всего минус шестьдесят по Цельсию — по марсианским меркам это почти жара. Верно, господин Луганов?
Комиссар исподлобья рассматривал пришельца.
— А вы не человек, — неожиданно заявил он. — Ваша мимика.. она какая-то неестественная!
Молодой человек, продолжая улыбаться, кивнул.
— Совершенно верно. Не обращайте внимания на мою внешность — это всего лишь скафандр. Меня зовут Виктор, я сын Марты Шадриной.
Комиссар Луганов назвал себя и представил своих спутников.
— Очень, очень рад, — прочувствованно сказал Виктор, переводя пристальный взгляд с Корина на Асташевского и обратно. — Вадим и Игорь… мама очень точно вас описала. Я столько наслышан о вас обоих! Ну что, полетели — мама вас очень ждет.
На Болеваро было страшно смотреть. Матерый дипломат растерялся, как мальчишка на первом свидании.
— Как… улетели? — хрипло спросил он. — То есть тьфу… полетели… Либо я окончательно сошел с ума, либо совсем ничего не понимаю… Виктор, или как там вас называют… да это же, наверное, самый важный момент в истории человечества! Мы ждали контакта с нью-дорианами почти полтора десятка лет… и вы собираетесь немедленно улетать? Это же катастрофа!
Улыбка на лице Виктора погасла, глаза стали холоднее.
— Простите, господин дипломат, но мой полет носит исключительно частный характер. Моей матери было чрезвычайно сложно добиться разрешения даже на это у правительства Андоры. Нам все же позволили отправиться на Марс — но со множеством очень жестких условий. Разумеется, ни о каких переговорах пока не может идти и речи.
— Но почему? — вмешался Луганов. — Мы — родичи, и к тому же по галактическим меркам близкие соседи…
— Помолчите, комиссар, — болезненно поморщившись, прервал его Болеваро. — Разумеется, для переговоров нужны определенные полномочия, а у… э-э господина Виктора Шадрина — так? — их нет. Но частный визит — это другое дело. Кажется, вас заинтересовал Марс, господин Шадрин? Что, если вы побудете здесь день-два, осмотрите древние города, каналы… А затем, если вы, конечно, пожелаете, мы можем вам организовать экскурсию на Землю…
— Нет, — грустно ответил Виктор — Нет и еще раз нет. Поймите же, я вынужден так действовать. Возможно, после возвращения Игоря и Вадима с Андоры кое-что изменится.
— Но в здании космопорта вас ожидает, можно сказать, элита человечества…
Виктор покачал головой — так, что она поворачивалась едва ли не на сто восемьдесят градусов. Только теперь Корин осознал, что перед ним на самом деле не человек, а лишь огромная пустотелая кукла, внутри которой находился бурый «осьминог» с разумом человека… впрочем, человека ли?
— Простите, я не принадлежу к элите Андоры, — ответил Виктор. — Кстати, здание космопорта — это территория Марса?
— Да, конечно, — ответил Луганов.
— А эта посадочная площадка может рассматриваться как нейтральная территория?
— Хм-м… наверное.
— Тогда я остаюсь здесь, пока Игорь и Вадим погрузят на корабль свои вещи. Но я бы попросил вас поторопиться.
По лицу обычно невозмутимого Болеваро было заметно, что его обуревают самые противоречивые чувства. Корин хорошо понимал пожилого дипломата. Нечто подобное испытывал и экипаж «Белки», оказавшись в Долине Миражей. Наверняка сейчас Болеваро с тоской вспоминал печальную участь Поплавского!
— Ну ладно, лететь так лететь, — с натужной улыбкой произнес Корин. — Вадим, вызывай грузовик — нам надо грузиться.
— Грузовик? — удивился сын Марты. — Зачем?
— Как зачем? — спросил до сих пор хранивший молчание Асташевский. — Полет к звездам — это не шутки. Мы захватили с собой запасные скафандры, кислородные баллоны, концентраты…
Виктор рассмеялся.
— Ну что вы, ничего этого не нужно. Уверяю вас, на Андоре вы будете расхаживать без скафандров и чувствовать себя вполне комфортно. Да… чуть не забыл…
Он щелкнул пальцами — и по трапу на посадочное поле спустились три робота, похожих на огромных крабов.
Виктор достал из кармана куртки три прозрачных камушка, очень похожих на информкристаллы.
— Возьмите, это подарок Андоры, — сказал он и протянул камешки Болеваро. — Один из роботов владеет секретами синтеза искусственной пищи, неотличимой по вкусовым качествам от естественной — на Земле он будет очень полезен. Второй — это фармаколог высшего класса, а третий — умеет ремонтировать первых двух. В кристаллах вы найдете всю необходимую информацию о них. Кстати, мы нашли универсальное средство от рака, спида и рейка. А теперь прощайте! Недели через три-четыре я привезу на этот же космодром наших гостей в целости и сохранности.
Болеваро просиял. Катастрофа ему больше не грозила. Он, в свою очередь, достал из кармана коробку и протянул ее нетерпеливому гостю.
— Передайте это… ну, вы сами решите, кому передать. В информкристаллах собраны все сведения о родственниках людей, которые когда-либо погибли в уральском Заповеднике. Может, для кого-нибудь из нью-дориан это будет интересно. И там же находится послание Генерального секретаря ООН к руководству Андоры. Надеемся получить ответ.
К звездолету подъехал грузовик, на платформе которого стоял довольно большой контейнер. Виктор пожал плечами, вновь щелкнул пальцами — и роботы осторожно сняли контейнер с грузовика, а затем, ухватив за углы, втащили его внутрь космолета. Вернувшись, они пошли в сторону здания космопорта, смешно перебирая суставчатыми лапами.
Виктор энергично потряс руки Болеваро и Луганову, а затем подмигнул Асташевскому и Корину.
— Ну, пошли!
Оба спасателя попрощались с сопровождающими их высокими чиновниками.
— Мы надеемся на вас, — прочувствованно сказал Болеваро.
— Главное, вернитесь, — добавил Луганов.
Не оглядываясь, посланники Земли поднялись вслед за нью-дорианином в звездолет.
Болеваро и Луганов уселись в микроавтобус и отъехали в сторону.
Спустя несколько минут корабль быстро поднялся ввысь и вскоре исчез в темнеющем небе.
Глава 4
Корин надеялся, что перед взлетом Виктор Шадрин сначала познакомит их со звездолетом, но нью-дорианин даже не подумал сделать это. Проведя двоих друзей по узкому коридору, он открыл овальную дверцу и боком протиснулся в небольшую каюту, без иллюминаторов, с двумя мягкими креслами посередине.
