– Я ведь копаю не там, где мягко, а там, где что-то лежит. Извини, лейтенант, тут я ничего не могу с собой поделать. Возможно, я старомоден и отстал от жизни, но это мои проблемы. Убийца остается убийцей. Если Вашингтон сочтет нужным вздернуть козла отпущения, ничего не поделаешь, но я привык выполнять свою работу так, как того требует закон. Пусть паршивый и несовершенный. Истина не всегда красива, чтобы нравиться.
Харпер скрипнул зубами.
– Не читай мне лекций, сыщик. Я не одни портки протер за этим столом, но не заработал даже на приличные ручные часы. Меня не надо учить жить и объяснять мне основы законодательства. Скажем так: когда дело касается местной шпаны, мы на своем месте, но когда нас угораздило влипнуть в дерьмо мамонта, то нас смешают с ним и забудут. Считай, нам не повезло.
– Вот именно. Маховик не остановишь, будь что будет. Кстати, по ходу дела я столкнулся с наркотиками. Кто сможет проконсультировать меня по этому вопросу?
– И ты добрался до порошка? У нас только что проходило совещание по этому вопросу. Лейтенант Доил возглавляет отдел по борьбе с наркобизнесом. Он сейчас у себя. Поднимись на третий этаж и загляни в тридцать седьмую комнату. Если у него есть время, он поговорит с тобой. Я ему позвоню.
Перед уходом я посоветовал Харперу направить Паркинса в Камер-Холл и заняться холодильником. После беседы с патологоанатомом я понял, что этот чертов холодильник мог стать моим алиби, если покумекать над этим. Пора скидывать с себя шкуру козла отпущения, пусть ее примерит Харпер. Глядишь, зашевелится.
Мне понадобилось не больше трех минут на смену кабинетов, но, как я понял, Харпер успел выложить коллею всю мою биографию, начиная с пеленок.
– Рад видеть человека, который участвовал в уничтожении банды Диллинджера. Вы теперь ходячая легенда.
– Не стоит вспоминать, лейтенант. Позорная страница в истории полиции. К тому же прошло около пятнадцати лет.
– Да, да, позорная. Ведь из-за этого вы ушли из Чикагского управления и вместо повышения по службе превратились в частного сыщика?
– В общем-то я не об этом пришел поговорить. Тут я «копаю», как говорит Харпер, себе могилку и наткнулся па камешек. Без определенных знаний можно чубы сломать.
– Понимаю. Садитесь. Наш отдел относительно молодой, но мы уже имеем кое-какой опыт. Не всегда у нас все чисто получается, но сдвиги есть.
– Сеть наркобизнеса, как я догадываюсь, поставлена в городе на хорошем уровне. Запаздываете?
– Ну это естественно. Сначала яйцо, потом курица, сначала черный рынок, затем отдел по борьбе с ним.
Доил встал из-за стола и прошелся по кабинету. Судя по его поношенному костюму, он был честным полицейским. Высокий, молодой, с приятным лицом и добрыми глазами. Его портила лысина с пушком русых волос по кругу, но в шляпе он наверняка выглядел вполне привлекательным мужчиной. Раньше я его никогда не видел в управлении, да и небольшой акцент выдавал в нем северянина. Он даже на полицейского не был похож, во всяком случае, не имел штампа на лбу, как Харпер или Паркинс.
– Откуда берется это зелье?
– Снег?
– Что?
– На востоке и на севере порошок называют «снег». Кокаин и героин ввозятся, как правило, из Южной Америки. Здесь, на западе, наркобнзнес лишь начинается, а, скажем, в Чикаго, Детройте, Нью-Йорке и на юге во Флориде дело уже давно поставлено на широкую ногу, Пока в Калифорнию наркотик доставлялся через мексиканских посредников, он был дорог и не привлекал внимания дельцов. Но все же нашлись смельчаки, которые сообразили, что выгоднее доставлять «снег» из Бразилии, Аргентины, Колумбии самим, без участия мексиканцев. У нас достаточно кораблей и портов, чтобы ходить за товаром напрямик.
– А как же таможня, досмотр?
– Один килограмм кокаина стоит пятьсот долларов по сегодняшним меркам и умещается в небольшой пакет. Судно привозит до пятисот тонн груза. В этой массе не больше одной десятой наркотика. Чтобы его найти, необходимо перерыть весь груз на корабле, иначе ты не докажешь причастность данной посудины к контрабанде. На это потребуется пять, шесть дней и куча народу. Наш отдел насчитывает два десятка оперативников. ФБР черной работой не занимается, джи-мены, как известно, привыкли пожинать плоды. За день в Сан-Франциско встает под разгрузку не менее десятка судов, многие заходят сюда транзитом на сутки или двое. Мы своими силами способны проверить весьма незначительную долю того, что идет под разгрузку. Все склады в большинстве своем частные и находятся в черте города. Чтобы произвести обыск в одном из тысяч таких складов, нужны веские основания и санкция прокурора.
– Вы нарисовали безысходную картину.
– Приходится использовать дедовские методы, наводчиков, мелких торговцев, осведомителей. Пускать в ход шантаж, запугивание, угрозы, но в результате вылавливаем лишь мелкую рыбешку.
– Но поставщиков не может быть много. Город не переварит большое количество героина.
– Согласен. Я уверен, что поставщиков мало. Три, четыре судна в месяц. Но поди их вылови. Что касается города, то не думайте, что весь товар оседает здесь. Приезжают купцы и увозят большую часть на восток. Я работал в Нью-Йорке в аналогичном отделе, там сейчас героин стоит на тридцать процентов дороже. А транспорт дешевый. Оптовикам стало выгодно покупать качественный товар в Калифорнии и везти его на восток. Я даже приблизительно не берусь определить, какое количество наркотиков проходит через порт Сан-Франциско. Но знаю одно – работают ребята с головой. Тот, кто заправляет здесь этим бизнесом, знает, как это делать.
– Вы что-нибудь слышали о Митче Блэке? Мне кажется, он один из заправил в этой компании.
– Да, на него может выйти любой разносчик газет. Я уже брал Блэка и он провел одну ночь в этом здании. Ни обыск, ни допрос ничего не дали. Он состряпал на меня жалобу и мне вкатили выговор, да еще заставили извиниться перед подонком. Все знают, что Блэк держит в своих руках сеть торговли, но пока мы не можем сцапать его с поличным. Для всех он остается добропорядочным бизнесменом. Но я знаю, что его банда насчитывает больше сотни человек, однако сам он к порошку и пинцетом не притрагивается. И еще: ни один наркоман не сдаст вам своего поставщика, эти люди зависимы и больны. Мелкий поставщик получает несколько порций в определенном месте и даже в глаза не видел своего босса, который в свою очередь шестерка в толстенной колоде. Мы засоряем тюрьмы этим отребьем, но на их место приходят другие. Опасное, но выгодное занятие. А работу в городе не так просто найти, Я вот тут недавно читал отчет сенатской комиссии по преступности. Министр юстиции прямо заявил, что бюджет государства состоит из денег банков, страховых компаний, налогов и на тридцать процентов из денег гангстеров. Как вам нравится такое заявление? Может быть, такое положение дел устраивает кого-то в Вашингтоне? Достаточно взглянуть на наши скользкие законы, чтобы найти ответ.
– Я только что разговаривал с Харпером. Он тоже упомянул об экономическом положении страны. Вам не кажется, что полицейское управление не чуждо политических игр?
