Еще через несколько минут Джек затормозил перед сверхсовременным двухэтажным зданием. Сплошное зеркальное стекло и сталь — ничего похожего на оставшиеся позади низкие кирпичные домики. Вместо дверей три большущих стеклянных цилиндра. В одном из них вдруг появился человек в синей форме — точь-в-точь игрушечный солдатик в целлофановой коробочке. Стеклянная створка скользнула в сторону, выпустив его на свет.
Джек уже перешел на мою сторону и открыл дверь. Я вывалилась наружу, не отрывая взгляда от хайтекового здания с дверями-пробирками. Перехватив мой удивленный взгляд, брат пояснил:
— Повышенная безопасность.
— Ага, вижу. В «Уолмарте» такого нет.
Воздух взорвался от воя мотора, — у поребрика за машиной Джека остановился красный мотоцикл. Мотоциклист в приветствие поднял руку и стянул шлем. У меня отвисла челюсть. Алекс с ухмылкой до ушей!
Алекс гоняет на мотоцикле? С каких это пор? А главное, когда он меня прокатит?
Пока я приходила в себя, Алекс перебросил ногу через седло, расстегнул молнию на куртке и, вытащив из багажной сумки черный пакет, подвесил вместо него куртку и шлем. За последние дни мы виделись уже третий раз, но у меня все равно закружилась голова. От его близости сердце застучало так, будто я запила банкой колы три порции эспрессо.
Алекс подошел к нам:
— Готова?
— Да, надо только приткнуть куда-нибудь сумку, и можно бежать, — ответила я, не в силах оторвать взгляда от его губ.
— Ладно, давай ее мне. Я должен переодеться, заодно оставлю в раздевалке.
Взяв у меня сумку, он проскочил через раздвижной стеклянный цилиндр, а я прошла к мотоциклу и прочла на боку слово «Триумф».
— Давно он обзавелся мотоциклом? — спросила я Джека.
— Нет. Только через мой труп, — сурово ответил брат.
— Что? Я не о том спрашивала! Спросила, давно ли у Алекса мотоцикл!
— Ты на нем кататься не будешь. И ни на каком другом тоже.
— Почему это?
— Напомнить, сколько раз ты чуть не рассталась с жизнью, пытаясь нам подражать?
Он имел в виду тот случай, когда я, гоняясь за ними, чуть не утонула, попробовав переплыть трехсотпятидесятиметровое озеро.
— Мне было девять лет, и уже тогда я могла бы переплыть, просто не ожидала, что вода такая холодная.
— А я об этом и не вспомнил. Я имел в виду дерево в дедушкином саду, — помнишь, как ты пробовала на него влезть? И еще тот случай с санками, который мы все любим вспоминать… — Глубоко вздохнув, он продолжил нотацию: — Пойми, Лила: невозможно во всем за нами тянуться. — Это звучало как решающий аргумент в речи прокурора.
Я взвилась.
— А ты, Джек, пойми, что я не ребенок! Подумаешь, пять лет разницы! Если вы, мальчики, что-то можете, значит, я тоже могу. И вообще, — поспешно добавила я, — мне и в голову не приходило самой на таком гонять, прокатилась бы пассажиром…
— Все равно этого не будет. Я обещал папе о тебе заботиться, а Алекса, едва он сядет на эту штуку, просто не узнать. Ограничений скорости будто не существует.
Мне еще больше захотелось прокатиться. Если будет повод обхватить Алекса за пояс, плевать на опасность и даже на верную смерть!
— Не хочешь ли размяться? — Джек не хуже Алекса умел уходить от неприятной темы.
Я вздохнула и принялась делать растяжку.
— А ты чем займешься, пока лейтенант Уэйкмен будет меня гонять?
Он усмехнулся:
— Пока лейтенант Уэйкмен тебя муштрует, займусь бумагами и попробую вытянуть несколько ниточек.
— Вроде Саки?
Джек насмешливо склонил голову:
— Возможно.
Тут из дверей показался Алекс, и я сбилась с мысли. Теперь на нем был спортивный костюм: зеленовато-серые шорты и белая футболка. Воображение, рисовавшее его тело, меня не обманывало. Само совершенство! Когда он наклонился поправить шнурки, я спохватилась, что все еще держу растяжку, поспешно опустила ногу и принялась раскачиваться с пятки на носок, прогревая икроножные мышцы.
— Готова? — Алекс глянул на меня сквозь золотистые ресницы. В глазах плясали голубые искры.
Я жадно глотнула воздух и кивнула.
— Тогда побежали.
Джек махнул нам и ушел в здание.
9
Алекс позволил мне задавать темп — и правильно сделал, потому что я даже в рывке не смогла бы угнаться за его ленивой пробежкой. Меня так и тянуло смотреть ему в спину, но я твердо удерживала взгляд на далеко не столь соблазнительной гудронной дорожке.
Алекс провел меня по боковым улочкам, уставленным стандартными домиками, а потом свернул на тропинку, по периметру обходившую западную часть базы. Мы почти не разговаривали. Я вертела в голове вопросы и прикидывала, с чего начать. У начала пешеходной тропинки Алекс поравнялся со мной. Земля была неровной, я пару раз споткнулась, и каждый раз его вовремя протянутая рука спасала меня от падения.
— Повнимательней, — посоветовал он. — Здесь лучше не ломать ноги — у меня нет под рукой санок.
— Ха-ха, — язвительно отозвалась я, прикидывая в то же время, не растянуть ли лодыжку, чтобы он понес меня на руках. Я на многое была готова, лишь бы прижаться к нему.
С великим трудом вернув мысли к настоящему, я задала главный вопрос:
— Почему они это сделали?
Алекс молча вырвался вперед. Я дотянулась и сцапала его за локоть. Хотела притормозить, но он совсем остановился. Я пошатнулась, все еще держась за него. Он всем телом развернулся ко мне, и я выпустила его локоть.
— Ты знаешь?
— Да.
— Тогда скажи!
Мы стояли друг против друга на узкой тропе, между растущими из потрескавшейся земли кустами и редкими деревьями. Вблизи не было видно ни домов, ни людей.
— Лила, то, что я скажу, должно остаться между нами. Дай слово. Я подвожу Джека, не знаю, простит ли он мне. Но, по-моему, ты вправе узнать некоторые подробности.
Я вздернула подбородок и всмотрелась в его лицо.
— Давай-ка отойдем. — Алекс повернул и прошел несколько метров до торчащего у самой тропинки валуна. — Садись.
Я опустилась на землю спиной к камню. Алекс стоял надо мной, так что мне приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть его лицо.
— Вчера ты спрашивала, кто убил твою мать. Этого я сказать не могу. Но могу сказать за что.
Я шумно втянула воздух. Алекс помолчал, с беспокойством глядя на меня. Я кивнула ему: продолжай.
— Твою мать убили за то, что она знала.
Я смотрела на него. Мы оба застыли.
— Не понимаю… что она знала?
