В ту минуту я подумала, что неплохо бы расстрелять кого-то из генералов за провальную стратегию.
— Понимаешь, Лила, мы избегаем огласки. Ты бы захотела, чтобы каждый знал о твоих способностях? Как по-твоему, что будет, если людям станет известно о вашем существовании? О том, что кто-то в состоянии управлять их мыслями и поступками, влезать в голову и сортировать воспоминания?
Значит, вот что такое «сортировщик»? Я смутно представляла, что случится, если о таком узнают. Может, Алекс намекает на суд Линча? Или нас отдадут на вивисекцию? На лабораторные исследования?
Судя по лицу Алекса, ничего хорошего он не ждал. Я вспомнила, как инстинктивно скрывала от всех свою способность — даже от тех, кого любила. Что-то во мне без слов сознавало: рассказывать об этом опасно. С другой стороны, не очень-то мне помогла таинственность. Бригада гоняет нас как крыс, и «задержание» выглядит не слишком соблазнительным выходом; в сущности, оно пугает меня еще больше.
— Не уверена, — поразмыслив, сказала я, — но прямо сейчас мне кажется, что лучше публичное разоблачение, чем такая охота.
На лице Алекса отразилась боль.
— Ну, выбирать не тебе. Решение принято на высшем уровне. Всё держат в секрете.
— На каком уровне? Президент?
— Нет. Выше.
Что же это за высший уровень? Господь Бог?
Увидев, как я подняла глаза к потолку, он рассмеялся.
— Нет, не так высоко. Ты ведь не думаешь, что всем заправляет президент?
— А разве нет? Если не он, то кто, черт возьми?
— Лила, мы — «черные оперативники». О нас не известно даже президенту.
Я уставилась на него, вздернув брови.
— Нам поставлена одна задача: выследить их. Остановить. Любая угроза публичности мгновенно устраняется. Так же, как с любой террористической угрозой, все делается негласно.
Я разинула рот, чувствуя, что наивность спадает с меня, словно сброшенное платье.
— Мы сумели подобраться близко. Бригада взяла уже троих. Рано или поздно доберутся и до Демоса. Тогда мы займемся остальными — установим всех…
Спохватившись, Алекс прикусил язык и виновато покосился на меня. Несколько секунд мы оба молчали. Я отвернулась, чтобы выровнять дыхание и не расплакаться.
— Лила, я не хотел, я…
Я закрыла глаза. Не желаю слышать!
Я почувствовала руку на своем плече и сбросила ее. С ним все ясно.
— Как вы намерены остановить Демоса? Ты сказал, у него уникальная сила.
Поколебавшись, Алекс ответил:
— Он не может сфокусировать ее сразу на многих. Потому ему и понадобилась своя армия. Он собрал вокруг себя столько экстрасенсов, что его трудно отыскать, а еще труднее победить. Наше главное оружие, в общем, ты видела.
— Ага, пушки и сирена.
— Это оружие можно использовать только короткими импульсами, а люди Демоса не дают нам времени его включить. Они предвидят наше появление: та девчонка, Саки, слышит нас за милю. И другие что-то улавливают, предчувствуют. А если у них теперь еще и сын Кея, они смогут предсказывать каждый наш ход и все время опережать на шаг. Демос следит за нами и выведывает планы. Не успеваем мы выхватить у него одного, он уже вербует другого.
— А что ты рассказывал про его якобы террористический заговор — мол, ты уже не уверен, что это правда… — я озадаченно обернулась к нему. — Почему не уверен?
Алекс нахмурился.
— Потому, что если мне лгали о тебе, могли лгать и о других.
20
Я поймала его взгляд и задохнулась.
— Лгали обо мне? Как это?
Алекс покачал головой.
— Меня убеждали, будто такие, как ты… я больше в это не верю. Смотрю на тебя и начинаю сомневаться во всем, что мне наговорили.
Я опять не нашла слов. Ясно, что нас изображали не слишком белыми и пушистыми. Они и вправду поверили, что охотятся за чудовищами. И в случае с Демосом явно были правы.
— Но до вчерашнего дня верил… Почему?
Он отвел взгляд и досадливо дернул щекой.
— В Вашингтоне, когда нас с Джеком вербовали, нам предложили шанс отомстить.
— Что вам сказали? Что за вербовка?
— В кампусе однажды появились двое. Кто такие, на кого работают — понятия не имею. Сперва мы решили — ЦРУ, но теперь я сомневаюсь. Они показали нам сведения, относящиеся к убийству Мелиссы… извини, твоей матери. И все, что у них было на Демоса: фотографии, уголовное досье, заочные судебные разбирательства и еще пачки сообщений и улик на других пси. Мы не сразу поверили. Пойми, это было все равно что поверить в пришельцев. Тогда нас отвезли на базу, в Пендлтон. У них был один пленный. Мы увидели своими глазами: он обладал той же способностью, что Кей. Мы заколебались, стали задавать вопросы. Они заявили, что задача бригады — схватить убийц твоей матери. Нам этого хватило, мы тут же подписали все бумаги. Ты, наверное, думаешь, что мы спятили, но тогда мы не усомнились ни на минуту.
Вовсе я не думала, что они спятили. Теперь я еще больше любила обоих. Только жаль, что сама в конечном счете оказалась в списке разыскиваемых.
— А можно мне спросить? — Голубые глаза Алекса словно просвечивали меня насквозь. Я подобралась. — Как это случилось?
Я откинулась на изголовье кровати и крепче обняла колени.
— Не знаю. Я думала, ты объяснишь.
Он поразмыслил минуту.
— Нам это неизвестно. Удалось лишь выделить ген, однако механизм запуска все еще неясен. У некоторых обладателей гена он остается спящим.
— Так это в генах? Ничего себе! Тогда Джек — такой же, как я?
— Когда это началось? — неожиданно спросил Алекс.
Так странно было признаться во всем, открыто обсуждать это. В то же время, если я кому и мечтала признаться, то именно Алексу.
Немножко отдышавшись, я начала:
— Три года назад. Вообще-то, был один случай и до того, только я не поняла, что это я…
Алекс ждал продолжения.
— В Лондоне поначалу было по-настоящему тяжело. В первую же неделю в школе я разозлилась на учительницу. Она… э-э… она велела снять браслет, который ты подарил. Помнишь?
Я встретила взгляд Алекса, но в нем ничего не изменилось. Наверное, так и не развернул мой подарок.
— Я отказалась. Она опять сказала: «Сними, не то я его срежу». Когда она подошла ко мне с ножницами… не знаю, как это вышло. Вот только что ножницы были у нее в руке — и вдруг перелетели через класс и воткнулись в доску.
Алекс крепко сжал губы, проглотив какие-то слова. Забавно — в сущности, мою способность пробудил его подарок. Я поспешно заговорила снова:
