— Я очень ее любил.
Я зажала ладонями уши.
— Перестань, — вырвалось у меня. — Зачем ты так!
— Это правда, Лила. Я любил твою мать, и она когда-то любила меня. — Демос прижал ладони ко лбу и закрыл глаза. — Потом я сделал глупость, и она меня не простила… Я ее не виню. Потом Мелисса встретила вашего отца… — он глубоко вздохнул, — и вскоре уже носила твоего брата.
— Ты… с моей мамой? — Я отодвинулась от стола, хотела встать. Лишь бы оказаться подальше от него.
Я не успела. Он полез в задний карман, и я, вдруг испугавшись, упала обратно на скамью. Но Демос достал всего лишь бумажник. Вытащил из него бумажный квадратик и через стол протянул мне.
Черно-белая фотография, сделанная в автомате. Крошечный квадратик с двумя знакомыми лицами. Только я не могла понять… уставилась на женщину, улыбавшуюся в объектив: длинные волосы падают на спину, глаза совсем как мои. Это мама, нечего и думать. И выглядит счастливой. Но рядом с ней не папа, а Демос, сомневаться не приходится, хотя он гораздо моложе. Закинул руку маме за плечо и тискает — другого слова не подберешь — тискает ей шею.
Я положила карточку на стол и подтолкнула указательным пальцем. Сама заметила, что руки дрожат. Капля дождя разбилась о стол, и я удивленно разглядывала мокрое пятнышко, пока не поняла, что плачу.
Теперь Демос говорил тихо, почти как в бреду.
— Я любил ее. Любил ее страстность, идеализм, порывистость. Любил, как она всегда стремилась поступать правильно, любой ценой. И всегда находила нужные слова. Любил, как она отбрасывала волосы от лица, как ты теперь, и улыбалась, так что улыбка освещала все лицо.
Мне пришлось несколько раз вздохнуть, чтобы вернулся голос.
— Ты ее не убивал?
— О том я и толкую.
Кровь водопадом шумела у меня в ушах.
— Если не ты, тогда кто?
— Сенатор, у которого она работала. Он ее заказал.
Секунды растянулись и сжались снова. Эндрю Барнс? Но Барнс тоже убит. Я видела в рапорте. Демоса приговорили за его убийство. Интересно, знает ли Демос, что на базе для него уже готов электрический стул?
Я подозрительно прищурилась.
— Зачем ему понадобилось ее убивать?
Он снова сдвинул брови, глаза почти утонули под ними.
— Затем, Лила, что твоя мать была необычной — как ты. У Мелиссы был очень редкий дар.
Я снова привстала, выдергивая ноги из-под скамейки. Споткнулась и упала на утоптанную землю. В следующий миг оказалась на коленях, а Демос уже стоял рядом.
— Прекрати, не смей мной управлять! — то ли всхлипнула, то ли прорычала я.
— Я не управляю, Лила. Ничего не делаю, честное слово. Вот… — Он протянул мне руку, и я уставилась на нее. Потом медленно оперлась на его ладонь, и Демос помог мне подняться. Едва встав на ноги, я выдернула руку, и мы долго стояли, наблюдая друг за другом.
— Что она умела? — спросила я наконец.
— Читала мысли — как Саки.
Я разинула рот.
— Извини. Я понимаю, что это шок.
Шок? Мягко сказано. Я уже основательно привыкла к неожиданностям: разоблачениям, грабежам и похищениям, сыпавшимся на меня ежечасно, но это… это просто вышибло меня с поля. Как мама могла так долго хранить тайну? Я скрываю свою особенность всего несколько лет, и все равно, похоже, уже каждый второй о ней знает. Но мы с Джеком и не подозревали. А папа?
— Теперь, когда тебе известно, что твоя мама была одной из нас, ты все еще веришь в басни, будто мы чудовища и нелюди? — Демос закатил глаза. — Да брось! — Он смотрел так, словно дивился моей доверчивости.
Я вернулась мыслями к разговору с Алексом в мотеле. Он сказал, что больше не доверяет своей бригаде. Меня пронзила боль, словно мышцы отрывались от костей. Если бы Алекс был здесь, рядом! Он помог бы во всем разобраться.
Я кое-как начала отвечать:
— Я…
— Я и вам взяла поесть. — У столика вдруг объявилась Саки с пакетом из оберточной бумаги.
Я взглянула на Демоса. Хорошо бы закончить разговор без ее участия.
— Да ладно, садись. Надо поесть.
Демос уперся ладонью мне в спину, подталкивая к столу.
Я стряхнула его руку.
— Не хочу. Скажи, что случилось с мамой.
— Скажу, Лила. Только сядь.
Я позволила подтолкнуть меня к столу. Саки села напротив, рядом с Демосом. Я послала ей самый грозный взгляд. Не хватает сейчас, чтобы кто-то читал мои мысли. Да и когда бы то ни было! Как только остальные ее терпят? Саки молча, без улыбки протянула мне сэндвич. Я не взяла, и она так же молча положила его на стол передо мной.
— Твоя мать была замечательная женщина, Лила. — Демос смотрел на меня с такой любовью, что я не усомнилась — он видел перед собой мою мать. Во всяком случае, мне хотелось так думать. — Извини — ты и сама знаешь. Просто мне странно видеть тебя перед собой. Все как будто оживает заново. Как вчера. — Он замолчал, чтобы перевести дыхание. — Когда мы познакомились, Мелисса была немногим старше, чем ты теперь. Мы только что поступили в Стэнфорд. Встретились в кампусе в первую неделю учебы — и я влюбился с первого взгляда. Она была красавицей.
Я раздула ноздри. Не желаю слышать!.. Он отметил мою реакцию кивком, но не замолчал.
— Она и вправду была необыкновенная — и сразу увидела меня насквозь… — Его тихий смешок ударил меня, как копытом в живот.
— Такой талант, как был у нее, трудно сдерживать. — Демос покосился на Саки, и та ответила полуулыбкой. — Я видел, как он сводит людей с ума. Даже собственный внутренний голос может довести до края, а представь, каково слышать всех вокруг.
Я взглянула на Саки. Пожалуй, и она уже на краю. Это многое объясняло.
— Твоя мама… она была особенная, она пользовалась даром только для добра. Чтобы помогать другим.
— Но…
Демос вскинул руку.
— Сейчас дойду. Твоя мама была идеалисткой, искренне верила, что сумеет изменить мир. Верила, что если займется политикой, то сумеет чего-то добиться. Наверное, так думают многие политики. По крайней мере, некоторые. Но у Мелиссы было преимущество перед другими. Поверь, я видел, как она творила чудеса — это впечатляло. Ей бы пойти в адвокаты, заработала бы миллионы. Мигом убеждала бы любой состав присяжных.
— Почему же мама тебя бросила?
Он поморщился.
— Она познакомилась с твоим отцом. Где мне было тягаться с его английским выговором…
«И еще с его порядочностью и красотой», — мысленно добавила я.
Саки тихонько хихикнула.
— И тогда все кончилось.
Я была ужасно рада, что мама вовремя опомнилась. Если бы Демос оказался моим отцом… додумать эту мысль я не успела.
