– Оружейник.
– Ну-ка, слушай, ты случайно не сын Ноя Блейка?
– Да, сэр.
Двое мужчин снова обмениваются быстрыми взглядами. Затем капитан Джонс откидывается на спинку стула и смотрит на мальчиков своими мертвыми рыбьими глазами.
– Мы отплываем через три дня… Нью-Йорк, Чарльстон, Ямайка, Веракрус. Примерно два месяца туда и два обратно… Матросам я плачу десять фунтов в месяц.
Ной Блейк старается выглядеть безразличным. Это вдвое больше, чем предлагали все другие капитаны.
– Ну, сэр, мне нужно обсудить это с отцом.
– Это точно, парень. Можешь подписать Правила завтра, если так волнуешься… все вы пятеро.
Ною не терпится скорее рассказать отцу.
– Я думаю, это хорошо, разве нет?
– Ага, сынок. Может быть, даже немного чересчур хорошо. Имя капитана Джонса не такое белое, как его корабль. Он известен как Опиум Джонс. Он повезет опиум, ружья, порох, дробь и инструменты. И он не слишком разборчив в выборе партнеров…
– Это плохо, отец?
– Да нет. Он не лучше и не хуже большинства. Единственное, чего я не могу понять, это почему он платит матросам вдвойне.
– Может быть, он предпочитает иметь пять пар хороших рук, чем десять портовых пьяниц.
– Может быть… Что ж, поезжай, если хочешь. Но держи ухо востро.
Частная жопа
Мое имя: Клем Уильямсон Снайд. Я – частная жопа.
Как частный детектив я сталкиваюсь со смертью чаще, чем это позволяет закон. Я имею в виду закон вероятности. Вот я стою за дверью номера гостиницы в ожидании того, как мой подопечный перейдет к крещендо амурных звуков. Я знаю по опыту, что если войти сразу, как только он кончит, у него не будет времени высвободиться и броситься на тебя. Когда мы с коридорным открываем дверь отмычкой, запах дерьма и горького миндаля отбрасывает нас обратно в коридор. Кажется, они оба приняли по капсуле цианида и трахались до тех пор, пока капсулы не растворились. Вот такая отвратительная смерть в постели.
В другой раз, когда я работаю над обычным делом по промышленному саботажу, происходит взрыв на фабрике и погибает двадцать три человека. Бывает и такое. Я гражданин мира. Хожу по нему туда-сюда, вверх-вниз.
У смерти есть запах. Я имею в виду, что у нее – особенный запах, заглушающий запахи цианида, падали, крови, пороха и паленого мяса. Это как опиум. Однажды понюхал – никогда не забудешь. Я могу, гуляя по улице, почувствовать запах опиумного дыма и понять, что кто-то рядом отдает концы.
Я унюхал смерть тотчас же, как только мистер Грин вошел в мой офис. Не всегда можно понять, чья именно эта смерть. Может быть, мистера Грина, или его жены, или его пропавшего сына, которого я должен разыскать по его заказу. Последнее письмо – с острова Спецэ два месяца назад. Прошел месяц без единой весточки, и семья навела справки по телефону.
– Посольство ничем не смогло помочь, – сказал мистер Грин.
Я кивнул. Знаю, как мало от них толку.
– Они отослали нас к греческой полиции. К счастью, мы нашли там человека, который говорил по-английски.
– Это, должно быть, полковник Димитри.
– Да. Вы знаете его?
Я кивнул, ожидая его продолжения.
– Он проверил и не нашел никаких свидетельств того, что Джерри покинул страну, и никаких гостиничных регистраций после Спецэ.
– Он может у кого-нибудь гостить.
– Я уверен, он бы написал.
– Значит, вы чувствуете, что это не его небрежность – или, может быть, письмо пропало?.. Такое случается на греческих островах…
– Мы оба – и миссис Грин, и я – уверены, что что-то случилось.
– Прекрасно, мистер Грин, отвечаю на вопрос в моем гонораре: сто долларов в день плюс расходы и тысяча долларов авансом. Если я работаю над делом два дня и трачу двести долларов, я возмещаю клиенту шестьсот. Если мне приходится выезжать за границу, аванс две тысячи. Эти условия вас устраивают?
– Да.
– Отлично. Я начну прямо здесь, в Нью-Йорке. Иногда мне удавалось сообщить клиенту адрес пропавшей персоны через два часа работы. Он мог написать другу.
– Это просто. Он оставил записную книжку. Просил меня выслать ее ему по почте по адресу «Америкэн Экспресс» в Афинах.
Мистер Грин передал мне книжку.
– Великолепно.
Итак: работая с пропавшими без вести, я хочу знать всё, что клиент может мне рассказать о пропавшем, даже то, что кажется неважным и не относящимся к делу. Я хочу знать о его или ее предпочтениях в еде, одежде, цветах, чтении, развлечениях, наркотиках и алкогольных напитках, сигареты какой марки он или она курит, историю болезни. Я напечатал пять страниц вопросов. Извлек их из картотеки и передал мистеру Грину.
– Не будете ли вы столь любезны заполнить этот вопросник и принести его послезавтра. За это время я проверю все местные адреса.
– Я связался с большинством из них, – оборвал он. Он явно ожидал, что я улечу ближайшим самолетом в Афины.
– Конечно, конечно. Но друзья ЧП – человека пропавшего – не всегда откровенны с его родными. Кроме того, осмелюсь предположить, что многие из них поменяли адреса, или у кого-то отключен телефон. Верно? – Он кивнул. Я положил руки на вопросник: – Некоторые из этих вопросов могут показаться неуместными, но все они дополняют друг друга. Один раз я нашел пропавшую персону благодаря тому, что знал о его умении двигать ушами. Я заметил, что вы левша. Ваш сын тоже левша?
– Да, левша.
– Этот вопрос можете пропустить. У вас есть с собой его карточка?
Он протянул мне фотографию. Джерри был красивый парень. Стройный, рыжие волосы, зеленые глаза широко расставлены, широкий рот. Сексуальный и эксцентричный.
– Мистер Грин, мне нужны все его фотографии, какие вы только сможете найти. Если мне понадобятся какие-либо из них, я сделаю копии и верну вам оригиналы. Если он что-либо рисовал, писал или сочинял, я хочу видеть и это. Если он пел или играл на инструменте, мне нужны записи. Мне нужны любые записи его голоса. И, пожалуйста, если можно, принесите какую-нибудь одежду, которую не стирали после того, как он ее носил.
– Значит, это правда, что вы используете, э-э, экстрасенсорные методы?
– Я использую любые методы, которые помогают мне найти человека пропавшего. Если я смогу определить его местонахождение в моем собственном сознании, мне легче будет сделать это за его пределами.
– Моя жена увлечена всякими экстрасенсорными штуками. Вот почему я к вам и пришел. Ей интуиция подсказывает, что с ним что-то случилось, и она говорит, что только психолог сможет его найти.
