Cтраница 46
«Мы твои бабушка с дедушкой… взрослые…» Эти слова на забытом языке покрываются холодным потом мерзкой прогнившей несуразной Одри луна и с зеленью помню фотографию когда она была очень молода в солнечных лучах никакого обмана лет шестнадцать наложились у нее в голове на смерть среди диких рек у двери бунгало на Палм-Бич потускневшая сепия в серебряной рамке вода простирается у корней ив показывает призрачное молодое лицо посмотри на фотографии на цветы мы вернулись с кладбища омрачены грустью и обреченностью если я стану древней путешественницей слова доносятся из разрушенного бунгало в Палм-Бич потому что ты так далеко эти сырые фиалки столько лет назад запах обреченности в четыре часа летнего утра сон любви до сих пор длится разрушенный фасад в Палм-Бич, антикварная мебель девятнадцатого века цветы из сна звенят вспыхивают горят девушка с оранжевыми губами осталась еще с «Булыжных садов» я видел ее в последний раз такси уже ждало на улице…
Когда мир схлопнется в потемневшее дерево в пляж я найду тебя филигранная работа пассатов облака белые как кружева кружат над перечными деревьями хмурое июльское утро вкус пепла плывет в воздухе запах дерева потеющего в горне погоды изношенные пятна загрязненной воды под деревьями в тумане промокшие цветы разорение улиц туман с каналов в полях тени ребят к рассвету в пионовых полях кучера и звери сна холодный потерянный мрамор в комнате полной теней смутно доносится тихое печальное бормотание двух детей синим летним вечером я пойду по тропе голубоглазые сумерки ухмыляются у него между ног втаптывая мягкую траву в сон я должен чувствовать его прохладу на ногах растет торнадо в урожайном городе ночные ограды мертвые пальцы пришла буря и гонялась по небу на Лонг-Айленде псы тихие в серых долинах часы жизни остановились.
