— Просто, — вставил ехидный Андрюха.
— Парад планет, — задумчиво кивнул Вадим.
— Что? — не понял призрак.
— Раз в несколько столетий все планеты Солнечной системы, вращающиеся по своим орбитам, выстраиваются в одну линию. Математически это можно высчитать.
На умные слова приятеля Андрюхе оставалось только с гордостью оскалиться.
— Никакой математики! — не согласился Эдик. — Просто вы стали давать свои обещания около Колодца. Кольцо их услышало. Обещаний было слишком много, чтобы не проследить за их выполнением.
— А заодно испытать на нас городские легенды, — Вадим был готов бороться до последнего. — Почему именно мы? Вряд ли мы самые болтливые туристы в этом городе.
— Вы самые подходящие.
Андрюхе перестала нравиться улыбка Эдика. С такой гримасой Фредди Крюгер подходил к своей жертве.
— И что же ты собираешься с нами дальше делать? — Василевский сунул руки в карманы и как бы между делом стал обходить призрак кругом. Остановился так, чтобы Эдик оказался между ним и Вадимом.
— Ничего. Вы сами все сделаете!
— Ну да, выполним все свои обещания.
— И не только, — прошептал Эдик.
Андрюха поежился. В отличие от благоразумного Бокштейна он надавал слишком много обещаний. Его еще ждало владычество над этим миром.
— А ведь ты нам не помогаешь! — медленно начал Вадим. — Наоборот! Ты нас ведешь туда, где мы скорее попадем в западню. И тебе это зачем-то нужно. Тебе стало тесно в Таллине? Харьюрские ворота разрушены, рвов нет. От старых стен ничего не осталось, в большинстве своем это, — Вадим постучал по ограждению, — бутафория. Все это строили заново. Твое проклятье завершилось.
Эдик стрельнул в его сторону глазами, крылья его крупного носа дрогнули.
— Знаешь, что тебя сейчас подводит? — тихо спросил Вадим.
— Меня ничего не подводит. — Эдик ухмылялся. Он и не думал сдаваться.
— Мы сильнее тебя и всегда будем находить выход.
— Вместе — возможно. По отдельности — вряд ли.
— The End на экране вспыхнет не скоро, — пробормотал Андрюха. — Что у нас по программе на сегодня?
— Через два часа начинается экскурсия в Кадриорг. Вам надо ехать. — Эдик выпрямился, давая понять, что разговор окончен.
— А-а-а-а! — вдруг закричал Василевский. — Я понял. Это такой интерактив! Новая услуга от турагентств. Фильм «Игра» с Майклом Дугласом. Нам не просто рассказывают, а делают активными участниками событий. Так?
— Ты не расплатишься потом за фокусы с потопом и проходом через стены, — одернул его Вадим. Математик в любой ситуации умел здраво мыслить.
— Мы переходим на новый уровень? — щелкнул пальцами Василевский, довольный своими догадками. — А где наши бонусы? Я хочу себе автомат и непробиваемую броню. И вообще — где мой трон? Я заказывал величие.
— Вам надо просто двигаться вперед, — Эдик склонил голову, как упрямый бычок.
— На экскурсию, — уточнил Бокштейн.
— Шутихи уже заряжены? — хохотнул Андрюха. — Если мы там не появимся, то все пойдет насмарку. Фирме предъявят неустойку, вы из лимита выйдете! Эйнштейн! Как там у тебя? Приехала группа в красивый старый город? Десять негритят. За догадливость мне дополнительные фишки и уровень с неуязвимостью.
— Увидимся, — коротко поклонился Эдик и пошел прочь с площадки.
— Конечно, увидимся, — крикнул ему вслед Андрюха, залезая на невысокий парапет. — Раз обещали, мы там будем. — Последние слова он крикнул вниз, в запечатанный деревянной крышкой колодец.
— Порой мы не видим то, на чем стоим! — бросил ему через плечо Эдик.
— А на чем я стою? — пожал плечами Андрюха и задумчиво посмотрел себе под ноги. Стоял он на крышке колодца.
Эдик исчез за поворотом Домского собора. И тут Андрюха хлопнул себя по карманам, нащупал книгу, достал, словно собирался прочитать соответствующий случаю стих, но потом передумал, сунул обратно в карман.
— Дубль… — пробормотал он. — Ну, конечно!
Василевский с силой топнул по деревянной крышке.
— Что ты делаешь? — поморщился Вадим.
— Лобачевский, разве ты не понял? — Андрюха снова подпрыгнул, застонало старое дерево перекрытия. — Мы в игре. Здесь шаг в сторону невозможен. А если все-таки его сделать?
— Игра кончится.
— Правильно! Возьми конфетку. И начнется новая игра. Уже по нашим правилам. Хочу! Хочу быть великим и непобедимым! — завыл Андрюха, подпрыгивая и обеими ногами приземляясь на деревянное перекрытие колодца.
— Там может быть глубоко, — напомнил Бокштейн.
— Если в это верить. А еще там могут лежать кости жертвенных животных. Но я в это не верю, поэтому там ничего не будет.
Он снова подпрыгнул, заставляя доски перекрытия затрещать.
— Я вообще ничему не верю! Так не бывает — прошла ночь, а я не заметил. А в игре возможно все. На новом уровне может быть какой угодно день. Хоть послезавтра.
Бокштейн, прищурившись, посмотрел в небо. Послезавтра он допускал.
Василевский снова прыгнул, сломал одну доску, взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие.
— Значит, мы там провели ночь? — Вадим что-то подсчитывал в своей голове.
— Если бы мы там провели ночь, я бы сейчас был очень голодный. По утрам у меня зверский аппетит.
— Ты еще успеваешь к завтраку в гостиницу.
Андрюха ничего не ответил. Он сосредоточенно выламывал доски.
— А вот и вы! — крикнули с дорожки.
— Василевский, тебя всегда можно найти по звукам разрушения! Ты Терминатор!
Андрюха последний раз стукнул пяткой кроссовка по деревяшкам. Нога его провалилась в образовавшуюся щель. Только тогда он поднял голову. Между домом, откуда они все вышли, и ограничительным бордюром, взявшись под руки, стояли Ленка с Таней.
— Смотри, Инга! — Ленка побежала к площадке с лавочками. — Оболдина! Я рада тебя видеть.
— Рада она, — проворчал Василевский, борясь с непокорной доской, которая зажала его ногу. — Все по заказу, королева. Любой каприз за ваши деньги!
От лавочки донеслись охи, ахи и радостные восклицания.
Нога у Андрюхи застряла основательно, он дергался, пытаясь освободиться. Бокштейн, вытянув губы, о чем-то сосредоточенно думал. Таня сверлила Андрюху недовольным взглядом.
— Чего уставилась? — не выдержал Василевский. — Глаза сломаешь!
— У меня на тебя уже иммунитет выработался, — хмыкнула Ким.
Андрюха принялся стучать пяткой свободной ноги, в надежде сделать дырку шире.
— А ты головой попробуй, — хихикнула Таня. Она оперлась руками о бордюр.
