– Что случилось? – спросил Глеб.
– Да полез в улей с пчелами, а они на меня набросились, – пожаловался косолапый.
– Тебя что, мало сестрица кормит?
– Маловато… – кряхтя, сказал мишка. – А потом, я хотел еще Настасье немного отнести. А пчёлы злющие такие оказались!
– А ну-ка дай посмотреть!
Журналист отодвинул медвежьи лапы и увидел, что морду Умила порядком разворотило.
– Нужно холодной водой тряпку намочить и к носу приложить, – посоветовал он.
– Я и так несколько раз совал нос в холодный ручей, пока он у меня ломить не стал.
– А сестра твоя где? Почему не поможет?
– Она к реке ушла, к излучине – сети проверить. Когда вернется – не знаю.
– Ладно, сейчас я тебе первую медицинскую помощь оказывать буду.
– Чего? – не понял косолапый. – Чего ты мне будешь показывать?
– Эх, балбес! Не «показывать», а «оказывать». Помогать, значит!
Глеб помнил с детства, что когда его кусали осы или пчелы, бабушка накапывала свежей глины и прикладывала к укусу. Боль сразу и проходила. Поэтому парень огляделся, подошел к крыльцу и возле него наколупал свежей землицы.
– Конечно, это не глина, но земля чистая и прохладная – все равно боль облегчит… – пробормотал журналист.
После этого он старательно замазал морду Умила грязью и спросил:
– Ну как?
– Полегче вроде, – прогундосил медведь.
– Значит, так и сиди! А я за Вереей на излучину сбегаю.
И Глеб быстро отправился к реке. Направление он знал, поэтому легко вышел из лесу и двинулся к виднеющейся впереди Сухоне. На небе начали загораться первые звезды. Отблески заката еще отливали в речных водах, но постепенно наползала темнота.
– И что этой девчонке дома не сидится? – ворчал потихоньку журналист. – Таскайся теперь по ночи, ищи ее.
Он добрался до излучины. Здесь повсюду был удобный пологий спуск к воде, и просматривался весь берег. Парень внимательно осмотрелся, но Вереи не обнаружил.
– Так-с! – сказал он сам себе. – Умил что-то там болтал про сети. А здесь, как мне подсказывает моя интуиция, довольно мелко, и сети вряд ли поставишь. Значит, девчонка ушла куда-то еще… Но куда?
Глеб решил пройтись вдоль берега немного вперед. Там, где река делала резкий поворот, начинались крутые берега. Парень подошел к одному такому обрыву и глянул вниз…
Теперь это была не та тихая и спокойная Сухона, которую он увидел несколько десятков метров назад. Бурные воды с силой бились о земляной берег и иногда отрывали от него немаленькие куски.
– Представляю, что здесь в половодье творится, – пробубнил себе под нос журналист.
И вдруг где-то внизу он услышал всплеск. Было темно, и Глеб с трудом рассмотрел на воде какое-то белесое пятно. Он присмотрелся и ахнул от ужаса! Среди волн он увидел на маленькой лодчонке… Верею! Девушка что-то делала, но в темноте было трудно понять, что.
– Верея! – крикнул он, но шум воды заглушил его голос.
Внезапно он заметил, что лодка стрелой поплыла к пологому берегу. Парень кинулся вдоль реки за ней следом, но, как он ни торопился, течение было быстрее. Когда он спустился вниз, лодка уже стояла, уткнувшись носом в берег. Журналист заглянул в нее и увидел, что на дне, в большой сети трепещутся несколько крупных рыбин, однако дочки Яра нигде видно не было.
«Сяду в лодку и буду ждать! – подумал Глеб. – Она же не уйдет без рыбы».
Однако в лодку не полез, опасаясь, что испачкается. Он присел на корточках на берегу и уставился на воду. Как раз в это время взошла яркая луна и осветила все вокруг. Парень залюбовался ее отражением в водах Сухоны. Вдруг позади лодки послышался плеск. Журналист взглянул в ту сторону и обомлел. Он увидел, что из воды выходит… абсолютно обнаженная Верея! Девушка отжимала длинные мокрые волосы и улыбалась.
Глеб поперхнулся и тут же повернулся к ней спиной.
– Следишь за мною? – громко спросила дочь Яра.
– Очень надо! Просто Умила пчёлы покусали, ему помощь нужна. Вот и пришел за тобой. А ты чего это голая гуляешь?
– Я рыбу ловила, измазалась вся. Рубашку постирала и бросила на траву – сушиться, заодно и сама сполоснулась. А тут – тебя увидела! Что же мне было делать? В холодной воде до утра сидеть?
– Могла бы крикнуть, я бы отошел.
– Да не переживай! – заметила девушка. – Я тебя все равно всерьез не воспринимаю. Скоро ты уйдешь из нашей жизни.
– Я-то уйду, а другие? Ты, что ж, собралась домой без одежды идти?
– Зачем? У меня тут неподалеку рубаха запасная припрятана.
– Так одевайся скорее! Холодно! – запальчиво выкрикнул журналист, чувствуя, что начинает волноваться.
– Хорошо, хорошо! – произнесла Верея.
Она тихо пробежала мимо парня, а он, стиснув зубы, кое-как заставил себя не смотреть на красавицу. Вскоре послышался звонкий голосок девушки:
– Глеб, ты светишься! Успокойся, я уже одета!
– Успокоишься тут с тобой, – тяжело вздохнув, сказал парень.
Он обернулся и увидел, что дочь Яра стоит перед ним в длинной светлой рубахе, но почему-то воображение рисовало Глебу прекрасную обнаженную фигуру девушки. Он затряс головой, чтобы отвлечься.
– Что с тобой? – невинным голосом спросила Верея.
– Знаешь что, давай договоримся так… Ты никогда больше не будешь появляться передо мной в таком виде, – просипел журналист. – Возможно, ты и не воспринимаешь меня серьезно, но я все-таки мужик! Мало ли что случиться может, а потом твой папаша меня в жабу превратит. Так что ты эти шутки брось!
– А ты не шляйся за мной следом. Сказала же вчера: ты – сам по себе.
– А если тебя обидит кто?
– Побоятся. Я водную стихию призвать могу… А ты вроде успокоился! Свечение поблекло…
– В таком случае, пошли домой, Умил заждался!
Глеб подхватил сетку с рыбой, стараясь держать ее как можно дальше от себя. Верея же взбежала вверх по холму, взяла там мокрую рубашку, и они зашагали прямиком к лесу.
– А перед Щеком ты тоже в таком виде красовалась? – неожиданно спросил журналист.
– Вот еще! – фыркнула девушка.
И даже в темноте парень почувствовал, как она краснеет.
– У нас только перед мужем можно появляться в таком виде, – продолжила говорить дочь Яра.
– Ну, значит, я тебе как муж теперь, – усмехнулся парень. – Завтра пойду и твоему отцу все расскажу.
– С ума сошел? – воскликнула Верея.
Она перекинула мокрую рубаху через плечо, подбежала к Глебу и начала бить его кулаками в грудь.
