– Здесь такие вопросы задавать не принято, – улыбнулся он губами, а в глазах Голубев заметил страх. – Все трудятся на благо Нома, – произнес он как-то искусственно.
– Как в муравейнике?
– Да, если угодно. Все работают для общего блага, – недовольно ответил Профессор.
– А в чем оно, благо это?
– Поживете, узнаете! – он опасливо огляделся на соседей. Огляделся и Голубев, но их, казалось, никто не замечал.
«Ничего себе дисциплина…» – подумал Сергей.
– Если надо мной не проведут некоторые опыты?
Профессор побледнел и покрылся красными пятнами.
– Вы имеете в виду эти опыты с мозгом? Лучше просто не задавайте вопросов. Наблюдайте! – Профессор посмотрел на него жалобно.
– А если у меня нет времени наблюдать?
– Что значит, нет времени? Это лабиринт, в котором есть только входы, все выходы ведут в мир небытия!
– И так вы здесь сидите год за годом?!
– Уже шесть лет! – с гордостью ответил Профессор. – А есть некоторые, кто здесь родился! – он кивнул на вошедшую девушку с коляской и двумя детьми.
Она казалась веселой и вполне счастливой.
– У девушки в Москве не было постоянной работы, не было своего жилья. Но ей повезло, она вышла замуж и стала жить с мужем. А когда она родила, он привел в квартиру другую женщину и поселился с ней в другой комнате. Ночью она слышала их вопли. В один прекрасный день она вышла на улицу и твердо решила отдать ребенка первому встречному. Тут ее и перехватили, привезли сюда, ребенка забрали для исследований, а она снова вышла замуж, родила здесь двоих и живет счастливо.
– Зная, что ее ребенок на опытах! Разрешите вам не поверить! – усомнился Голубев.
– Да это не то, что вы подумали! Не совсем то! Опыт только в том, что из него вырастет человек нового типа.
Голубев был в шоке, а Профессор продолжал:
– Главный усмиряющий фактор – материальное благополучие! Вы посмотрите, как здесь кормят!
Голубев вспомнил об обеде, но есть уже не хотелось. Он вяло поковырял пищу, а Профессор, наоборот, ел с аппетитом. А что ему еще остается? – подумал Голубев.
– Отсюда мало кто хочет вернуться наверх, – понимая мысли Голубева, продолжал Профессор. – Там нет порядка и безопасности, а здесь все по-другому. Вы присмотритесь.
– У меня, знаете, нет времени. – Голубев наклонился прямо к тарелке Профессора и, глядя ему в глаза, быстро заговорил: – Я майор особого отдела ФСБ, мне плевать на все здешние заморочки. Я пришел, чтобы бежать отсюда и помочь бежать другим. Мне нужен смотрящий на этой зоне!
Профессор быстро заморгал, вытирая салфеткой вспотевший нос.
– Не понимаю, о чем вы, – и едва заметно приложил палец к губам, умоляющим взглядом прося Голубева замолчать. – По нашим законам, я должен был бы немедленно сообщить о ваших намерениях, но лучше я вам что-то покажу.
Профессор показал рукой на один из столиков, за ним сидела женщина, кормящая из ложечки здоровенного мужчину, сидящего в каталке, укрытого пледом. Мужчина был заторможенный, как овощ, как настоящий гриб, он смотрел куда-то в потолок, невпопад открывая рот, не замечая плывущую к его рту ложку.
– Вот этот человек еще месяц назад был таким, как вы, смелым, мужественным, активным. Он работал в охране и попытался напасть на сотрудника проходной и организовать побег. Все! Как видите, побег больше организовывать некому. Так что считайте, я вас предупредил!
После этого Профессор быстро и жадно доел свой обед и, допивая на ходу клюквенный морс, поинтересовался:
– У вас какой номер комнаты?
– 607, а что?
– Соседи, у меня 610, заходите, в шахматы сыграем!
– Тебе и так – мат! – Голубев ответил грубо. Неужели интуиция его подвела! «Неужели она работает только у мастера Лоу?! – Голубев первым вернулся в номер, упал на кровать и накрыл голову подушкой. – Нужно все проанализировать. Профессор чего-то испугался, он что-то знал и не договаривал. Вон как дернулся и палец к губам приложил. Нельзя верить ему, здесь никому нельзя верить. – В глазах Голубева застыла картинка с мужиком, которого жена кормила из ложечки. – Неужели такое может быть! Мастер Лоу, мастер Лоу, для чего ты все это подстроил, а может быть, все произошло случайно. Ты же знал, куда нас посылаешь, а ребята пострадали за что, они шли с верой и вел их Голубев! Теперь этот камень навсегда на сердце ляжет! Славы захотелось, не хотелось всю жизнь ходить в майорах. Ну, ничего, теперь присвоят звезду героя, посмертно!»
– И главное, что есть очень симпатичные девушки, – радостно кричал Рахманов, – и одна, я уверен, уже на меня запала!
Настроение после ужина и знакомства с местными жителями явно пошло вверх. Радостная команда наперебой начала рассказывать свои впечатления от ужина в санатории с особым режимом. Но, наткнувшись на взгляд Голубева, все смиренной цепочкой направились в ванную комнату и на всю мощь открыли краны с водой.
Между собой поделились уловом с ужина: каждый опросил как минимум трех человек. Люди проявляли все признаки зомбирования или испуга.
– Как собаки Павлова! – рассказывал Игорь. – Они будто ожидали, что за неправильный ответ пустят ток. Скорее всего, за ними постоянно наблюдает камера, хотя все углы обсмотрели, ее нигде не видать! Хотя зачем им камера, когда каждого в любой момент могут отвести на сканирование мозга!
– А вдруг есть!
Становилось все интереснее. Похоже, все опасались всех, а к новичкам был особый интерес, не явный, а прикрытый, каждому казалось, что все взгляды были прикованы к нему. Рахманов сразу присел к трем молодым девушкам, одна из которых охотно рассказала, что живет здесь абсолютно добровольно. Здесь ее дети защищены, у них есть все необходимое! А там, на поверхности, у нее бы и детей не было! Жила она без денег и квартиры, без мужа и образования, стояла зимой и летом по шестнадцать часов на рынке – это была вся ее жизнь. Потом однажды провалилась в какой-то тоннель и очутилась здесь. Ну это без подробностей, но таких довольных здесь немало, вот что удивительно! Только говорят об этом как-то напряженно и деланно, будто не договаривают главного.
– Ясно с девушками, контингент понятен! – подытожил Голубев. – Их, видимо, специально для продолжения рода подбирают: все неблагополучные и искать их особо некому.
– А нас вот есть кому, но не ищут, – съязвил Игорь. – Если бы мы на этот металл не позарились, до сих пор бы по лесу разгуливали и не известно, что лучше, – грустно закончил Рахманов.
– Вот это не правда! – воскликнул Филиппенко. – Помните, Ева сказала, что трюк этот всегда и на всех срабатывает, они всех вводят в гипноз!
– Да не нужен нам никакой гипноз!
– Для нас наличие золотых слитков – есть самый сильный гипноз!
– Так или иначе, мы все попали! – успокоил Голубев. – Сквозь стены мы проходить не научились, значит, должны мозги сохранить и не отдавать их врагу понапрасну. Расспросы с этого момента прекращаем, постараемся разобраться самостоятельно. Кто хочет сохранить мозги и жизнь, тому предлагаю молча думать и ждать, найдем время и место поделиться! А сейчас, братва, правда, лучше всего идти спать и радоваться, что живы! После всего, что случилось, сон лучшее лекарство.
