– Но вы же другие, у вас мозги еще остались! – Голубев буквально впадал в отчаяние, когда слышал такие рассуждения.
– Для того чтобы реально совершить побег, необходимо научиться мыслить по-новому! Вы наверняка знакомы с методами НЛП, – Голубев кивнул, – так вот, все это то же самое. Файл под названием «побег» необходимо мысленно перекрыть другим, радостным и безобидным файлом, например, образом большого спелого арбуза. Он вызывает аппетит, у вас текут слюнки, но ваш мозг знает, что это – побег. Эту привычку нужно довести до автоматизма, и тогда на сканере мгновенно всплывет арбуз на весь экран. И никакого побега! Но в этот арбуз могут поверить, а могут рассмотреть с пристрастием. И здесь опять необходимы хитрости – нужно обосновать образ. Придумать – почему вам хочется этот арбуз. Так работает сканер подсознания, а для того, чтобы его обмануть – крепите к арбузу две-три картинки с памятью детства. Например, сидите вы всей семьей в саду и едите арбуз, сок течет по пальцам, осы летают, а вы счастливы.
– Вот так шифруются мысли! – гордо произнес Профессор. – Да, нам есть чем гордиться, мы оказались умнее. Главное, не сидеть под сканером как овца – выдавайте им сами те картины, которые вам выгодны, путайте следы. Научитесь этому трюку, а потом и всему остальному, и ребятам своим скажите, чтобы побольше играли в теннис или баскетбол. Здесь считается, что при активных занятиях спортом невозможно агрессию накапливать. А парни ваши здоровые лбы, им по-другому здесь не выжить.
* * *
Начались серые будни, подъем всегда в шесть утра, умыться, побриться, построиться, разойтись по рабочим местам. Как ни странно, но для них «рабочими местами» оказались спортзал, тир и нескончаемые тренировки: боевые искусства, борьба с огнем, плавание, бокс и проведение полевых операций. Работали с инструктором, хотя Голубев и сам мог бы сойти за инструктора, но приходилось подчиняться. «Значит, нас готовят для „воли“!» – возопил мозг Голубева и тут же закодировал эту радостную мысль стаканом свежевыжатого сока. Три раза прокрутил эту картинку и сохранил файл. Первым, на ком проявилась «правильная работа системы», стал Никитенков. Он очень быстро вошел в кайф местной жизни, «гуляя по тропикам» иллюзиона, плавая в бассейне с чистой байкальской водой, налегая в кафе на семгу и красную икру, он первый выразил мысль, что на «воле» ему никогда так хорошо не жилось. И поскольку сам он детдомовский, отца и матери нет, всю жизнь по общагам скитался, нормально никогда не ел, то эта барская жизнь ему по душе. Ну и что, что не ходит он по загазованным улицам Москвы? За выживание не надо бороться и под пули нет необходимости лезть. То есть ничего он в той жизни хорошего не оставил, а здесь есть перспектива учиться на программиста в высшей технической школе, и лучше он здесь получит такое престижное образование, чем будет на земле без квартиры, без образования добывать жалкие средства к существованию, которые здесь можно получить просто гак. И Голубев понял, что не может ему это запретить.
Иван на перекрестке путей
Иван снова очутился в зоне «С», здесь уже повсюду лежал толстый слой пушистого снега, было сухо и безветренно. Луна мягко освещала лес, бросая синие тени на голубоватый снег, светился и маленький двухэтажный домик, стоящий на опушке. Из-за синих могучих стволов кедров и елей едва-едва проглядывали первые полоски зари. Безмолвное засыпанное снегом пространство хранило глубокое равнодушие, бесстрастно наблюдая, как перед ним проигрывается драма людских судеб. Сугробы занесли тонкую тропку, ведущую к дому, но дорожка была протоптана. Через минуту закричал в сарае петух, оповещая о ранней заре, значит, на базе есть кто-то живой. Свет в доме не горел, поэтому Иван вошел тихо, на цыпочках, открыл скрипучую дверь: в доме было натоплено и пахло полынью. Он прижался к теплой печи, прижав к ней замерзшие руки, и только сейчас, после того как тело заныло от тепла, почувствовал, как болит каждая его клеточка. Ну, еще бы – с ним работали профессионалы, они знали, где находятся самые болезненные точки. Хотелось растянуться на печи и уснуть, надолго, до весны, и чтобы разбудила его здесь Аня, с кружкой парного молока и куском горячего хлеба. Иван застонал от сдавивших горло воспоминаний и опять вспомнил Снегина и его слова про выбор. И почему человек всегда уверен в том, что делает правильный выбор, даже если все происходит с точностью до наоборот. Даже поступки Эльвиры, убежденной в своей правоте, приводят к катастрофе. Выходит, правота человека понятие изменчивое, колеблющееся. Иван долго размышлял, греясь у теплой печи, глаза наконец привыкли к темноте, и он обнаружил, что в этой комнате никого нет. Значит, кто-то работает в лаборатории и там ночует. Иван постоял у печи еще пару минут, нащупал в углу, на полочке коробок спичек и зажег несколько спичек, не зажигая верхний свет. Огонь осветил стол, на нем было несколько свежих хлебов, накрытых полотенцем и кувшин молока. Иван схватил кувшин и надолго прильнул к нему, жадно заедая хлебом. Наконец, насытившись, он, мягко ступая по скрипучим ступенькам, поднялся по лестнице на второй этаж. Входная дверь резко скрипнула, и в комнате кто-то заворочался. Иван зажег спичку и посветил: прямо на столе, в неудобной позе, положив руки под голову, спал лохматый бородатый мужик. Он спал чутко и, почувствовав чужака, резко дернулся во сне и открыл глаза. Иван издал короткий крик – Павел! – это был Павел, худой и заросший, как снежный человек. Через пару минут они уже сидели внизу, за столом, за горячим самоваром и разговаривали.
– И давно ты здесь? – Иван разглядывал изменившегося до неузнаваемости Павла. Он очень похудел, глаза впали, плечи согнулись, казалось, он постарел лет на десять, борода и длинные волосы делали его похожим на таежного старца.
– Три месяца, с того самого дня, как мы виделись на резидентской квартире Лари. Андрей предоставил мне все для работы, чтобы я мог разработать антивирус, вот я и сижу здесь. А куда мне идти?
– Да и то верно. Ты что-нибудь узнал о Нике? – Павел нахмурился, Иван замолчал… Было понятно, что не заживает у Павла эта кровоточащая рана. Он вытащил из кармана табак и густо набил его в папиросную бумагу.
– Андрей все обещает найти, но я уже слабо в это верю… Подожду еще немного и сам пойду на поиски.
– Куда?
– Да есть тут одна идея… Ну а что с тобой стряслось? – Павел закурил, и ароматный с вишневым привкусом дым долетел до Ивана, который попросил самокрутку и тоже закурил. Он рассказал в подробностях обо всем, что с ним случилось.
– Если бы не Андрей, я бы эту гадину, Лари, еще тогда, на квартире раздавил бы, а два раза такой удачи не выпадает. Ну и что ты намерен делать теперь?
– Единственная моя надежда – это мастер Лоу, я думаю, и твоя тоже. Я хочу через эту зону выйти и пойти дальше, в тайгу, найти это место, где обычно встречают Хранителей и просить вернуть к жизни Аню, больше мне ничего не нужно.
– В одиночку ты никуда не дойдешь, это уметь надо, по тайге ходить! Ты и шага из зоны один не сделаешь! Ты же умеешь только входить и выходить из нее, ты хоть раз ходил в глубь леса один, да еще зимой?
– Может, вместе пойдем, у Хранителей про Никиту выспросим.
