– Да, кстати, о Лари, – Чару-Са протянул Моро бумагу. – Вот ее письмо с приложением фотографий, в котором она рассказывает, что вы стреляли в нее, чуть не убили, только для того, чтобы защитить экселендку!
– Я защищал свою невесту! А Лари-Са влезла в чужую личную жизнь.
– Лари-Са стала героем, она не только обнаружила Элиона, она еще нашла способ передать его дар нашему человеку!
– Моему человеку!
– Вы подняли руку на лучшего воина Нома, этого достаточно, чтобы стать изгоем и предателем.
– Ты не имел право устраивать самосуд! – подтвердил Тана. – Ты обязан был доложить мне ситуацию, а вместо этого ты пытался убить Лари!
– Когда я должен был докладывать, когда она снимала спусковой крючок, Са? – Но Са это только разозлило.
– Следующим в твоих планах по уничтожению должен был стоять я?
– Я устал от клеветы и совершенно беспочвенных обвинений! Это слова, ваше слово – против моего, а где хоть одно доказательство?
– Будет тебе свидетель! – и Моро понял, что сейчас в ход пойдут валеты и короли. Тана развернул кресло к Моро спиной и повернулся лицом к монитору, который висел за его спиной. На мониторе появился Азим.
Он был похож на свернувшегося в клубок хомячка, так невыносимо страшно ему было поднять голову и посмотреть в глаза бесценному шефу. Ну, так ведь он предупреждал, что готов молчать, только не под пыткой. А как только ее применили в самых малых дозах, шеф разведки был вынужден сдать позиции, тем более что отпираться оказалось бессмысленно – весь их разговор с Моро и так был прослушан и записан Лари, даром, что Азим ежедневно проверял кабинет шефа на предмет секретной аппаратуры.
– Итак, Азим, правда ли, что вы с Моро знали о том, что Эльвира, невеста Моро, экселендка?
– Это так неприятно, но мой любимый шеф хотел скрыть эту существенную деталь. Все из-за него… из-за этого ребенка…
– Расскажите поподробнее!
– Шлока, эта шлока, в которой говорится, что причиной, извините, гибели Великого Са станет ребенок… Ну я не хочу повторять. Очень печально, но Моро уже строил планы того, как получить этого ребенка. И вот нашел прекрасную девушку, которая быстро забеременела! Но все тайное, рано или поздно, становится явным! – Маленький ссутулившийся Азимчик трясся и съеживался на глазах. Моро знал, он страдал от угрызений совести.
– К моему великому сожалению, – извивался Азим, – это действительно преобиднейший факт, мой дорогой Са, ибо не ожидал я такого неадекватного поведения от моего дорогого шефа. Я все ждал, что он сам сознается, но, видимо, ждал зря…
– Не верьте ему! – рыкнул на Азима Тана-Са. Он не переносил унижающихся трусов. – Вот, Моро, теперь ты видишь, что я прав! Никому нельзя верить! Теперь ты видишь, какие у тебя помощники! Но, нужно признаться, он отпирался, выгораживал тебя, пока не пришлось выбивать признания силой. Пшел вон!
Тана нажал кнопку пульта, и монитор на стене погас. Советники молчали. Это действительно был козырный король, а может быть, даже туз. В потоке событий Моро забыл про Азима. И это полностью его вина, таких свидетелей не забывают. Никогда нельзя доверять разведке! Итак, Моро еще раз получил под дых, на этот раз от единственного друга! Мозги просто разрывались от череды этих чудовищных событий. Его загоняли в угол, а сзади, за спиной, уже зияла, маня пустотой, Черная дыра.
Моро молчал, после того, что сказал Азим, говорить было нечего, слова уже бесполезны. За один короткий день Моро пережил больше, чем за всю свою жизнь.
– Если говорить о законах, Са, то одного свидетеля и одного навета явно недостаточно, чтобы предъявить обвинение! – выступила с защитой Нэлли.
– Вы, как обычно, все фабрикуете, – не удержался Моро, – это очередной приступ паранойи.
Моро подумал, что раз терять уже нечего, можно попробовать сказать всю правду Са. Но его лицо так исказилось, что Моро понял, в запасе у Тана есть еще и туз! Настоящая, неподдельная боль скривила его черты, и он произнес с трудом, словно отрезал свою руку.
– Дурак ты, Моро, хоть и мой сын! Я не хотел, чтобы ты это видел, но ты меня вынудил! – При этих словах Тана побледнел, как белый лист бумаги, губы его сжались в одну тонкую линию, и он отвернулся от среднего монитора, чтобы не видеть того, что сейчас должно было произойти.
Это не было громом, потому что в этот момент Моро оглох. Это не было шоком, потому что он уже не чувствовал боли. Это было смертью, потому что Моро не мог этого вынести. Сердце его разорвалось, во всяком случае, так думал Моро. На центральном мониторе, живой и целехонький, появился Мати. Респектабельный красавец Мати сидел в своей лаборатории в крутящемся кресле.
«О, мой бог! Я же чувствовал, я же знал! Это была игра… Не может быть! Тана и Мати объединились, но зачем?»
Моро вскрикнул и закрыл лицо руками, он знал, что дальше должно было произойти. Он понял – это заговор!
– Уважаемые судьи, они оба предали меня, – Моро указал рукой на Тана и Мати. – Ты жив, Мати! Ты никогда не был в Карцере. Я счастлив, но зачем, зачем вы заставили меня в это поверить? – Моро никогда еще не был в таком отчаянии. Жизнь, как башни-близнецы, рушилась, невзирая на чувства человека.
А дальше началось то, что во все времена называют ложью, предательством, подставой, то, от чего рвутся сердца, умирают люди, гибнут империи. Но Моро казалось, что нет боли страшнее, чем та, которую переживал он.
– Мне прискорбно это сообщать уважаемым советникам, но действительно, все сказанное здесь – чистая правда. Мой брат Моро всегда планировал свергнуть Тана-Са и занять его место. Он неоднократно рассказывал мне об этом. Когда я сделал последний на земле перевод, он выкрал его у меня, и так он узнал о пророчестве и о ребенке! Когда я понял, что мой брат предатель, я попросил Тана перевести меня в Пирамиду и оградить от общения с Моро. Мы были вынуждены инсценировать мою гибель для того, чтобы Тана смог убедиться в том, кто настоящий предатель! Я предупреждал Тана-Са, что он может завирусовать окружающих, и тогда Лари было приказано следить за ним. Но Тана, как любящий отец, не поверил мне на слово, ему нужны были доказательства. Теперь мне кажется, все понятно!
Каждое слово Мати плыло у Моро перед глазами, как туман. Туман собирался в какие-то фигурки, а фигурки нападали на Моро, как дикие звери.
– По-моему, ситуация очевидна, – заговорил советник правой руки, – и за меньшие преступления наши лучшие люди попадали в Карцер! А уж за такой джентльменский набор Карцер – единственная мера наказания! Откуда-то издалека донеслись слова Нэлли-Са.
– А есть ли у вас какие-то доказательства, кроме словесных обвинений, – обратилась к нему Нэлли-Са.
– Да, безусловно, на груди у моего брата медальон, на нем должна быть вторая часть шлоки, которую все безуспешно пытаются разыскать! Он носит на груди шифр к свержению Тана! – Это прозвучало как выстрел, как взрыв, пронзило сердце Моро тысячью острых стрел. Он никогда в жизни не ощущал такой боли. Все испуганно замолчали, и только Тана медленно направился к Моро. Он протянул к Моро раскрытую ладонь, в которую Моро молча вложил снятую с шеи цепочку с медальоном. Тана поднес его к глазам и прочитал надпись. Неожиданно он захохотал, да так, что всем стало страшно. Моро неожиданно кинулся на охранника, стоящего у входа, и, выхватив у него пистолет, поднес к виску и нажал на курок.
