Страх и ужас Никиты быстро сменились на восторг и счастье.
– Вот тебе твоя первая ошибка – ты сомневался, ты звал меня, но в глубине души не верил в то, что это может произойти. Запомни, я твой мастер, я сам выбрал тебя и всегда приду к тебе на помощь, если в сердце твоем будет вера. Это тебе первый урок.
Сэн Лоу сел напротив него на ковер и продолжал:
– Настоящий учитель никогда не отказывается от ученика, даже если тот сам откажется от учителя. Ученику можно совершать ошибки. Учитель же должен быть безупречным!
Сэн Лоу проницательно смотрел на Никиту, будто вглядывался в его душу.
– Ты должен мне доверять. Ученик всегда должен доверять учителю. Ты мой ученик? Отвечай без оглядки на родителей, это только твой выбор. И ты уже достаточно взрослый, чтобы сделать его.
– Да! – радостно воскликнул Никита. – Я теперь хочу всегда быть с вами!
– Судя по всему, ты понял, что это серьезно. Но скажу тебе, один я искал тебя. Ты тоже очень хотел встретить меня, а когда-то давно, в другой жизни, мы не хотели разлучаться друг с другом. Ты забыл, а я сдержал слово и нашел тебя.
– А почему я ничего не помню?
– Потому, что так должно быть. А кто помнит? Люди в основной своей массе не помнят прошлого и ни о чем не задумываются. На все вопросы им отвечает телевизор. Ты все забыл для того, чтобы спокойно жить, чтобы тебе легче было учиться в твоей материалистической школе.
– Тебе не нравится моя школа, мастер Лоу? – Никита задал этот вопрос, хотя она и ему самому не нравилась.
– Нет, почему же? – здание хорошее, компьютеры в каждом классе. Только никто не учит главному!
– Чему?
– Ник, кому нужны знания, в которых ничего не известно о самом человеке? О смерти и бессмертии, о Вечности и Вселенной, частью которой человек является… Люди так нуждаются в познании своей души, самих себя, а им говорят обо всем, но только не об этом. А если люди вокруг ничего не знают о природе души и духа, их можно считать слепыми. А когда человек слеп – его можно убедить в чем угодно. Ты хочешь навсегда остаться слепым?
– Нет, – замотал головой Никита.
– Тогда не будем терять времени, покажи, что ты там нарисовал. – Сэн Лоу уже пару раз бросал взгляд на картинки, валявшиеся на полу.
Когда Сэн Лоу так неожиданно появился, они автоматически выпали из рук Никиты.
– Это правда, он погиб? – спросил Лоу, показывая на коряво нарисованного человечка с бородкой, лежащего в луже крови.
– Вот и я хотел это у вас спросить, – подхватил Ник.
– Видеть события, как это видишь ты, – это только твой дар, Никита. И мой долг помогать тебе стать тем, кем ты должен быть.
– Так вы не знаете, погиб седой человек или нет?
– Судя по всему – да, слишком много взаимосвязанных событий. Теперь нужно искать следующего Элиона.
– Кого?
– Теперь нужно искать того парня! – Сэн Лоу внезапно обнял его. – Ты не представляешь, Ник, как я рад, что ты согласился!
Ник и представить себе не мог, что он был способен на такой порыв чувств. Лоу взял рисунки Никиты, скомкал их, положил на свои ладони, и внезапно бумага сама воспламенилась. Листки скручивались и горели каким-то холодным синеватым пламенем, при этом лицо Сэн Лоу не выражало ни страха, ни боли, он только сосредоточенно смотрел, как догорают листки. Когда они начали рассыпаться, мастер Лоу подошел к окну и вытряхнул пепел, рассеяв его по ветру. Потом взял со стола стакан с водой, брызнул на руки, стряхнув след от пепла. На его руках Ник не увидел следов от ожога.
Он смотрел на мастера Лоу с восторгом и вдохновением, который еще шире раскрыл окно и встал на подоконник.
– Ник, ты мне сейчас очень помог, и я вернусь к тебе в тот момент, когда ты без меня не справишься.
– А я уже не хочу быть без тебя! – бросился к нему Ник.
– Не хочу и не могу – это не одно и то же, на всякий случай будь, как пионэр, всегда готов!
Это было смешно, Никита никогда не слышал о пионэрах, наверное, это индейцы в прериях, но в следующую секунду Ник забыл о них, потому что мастер Сэн Лоу сделал шаг из окна и взвился в небо.
Один из нас
Иван очнулся и открыл глаза. Жив! Кажется, цел, только где он? Деревянный сруб потолка из светлого дерева желтоватым куполом висел над головой, опираясь на дышащие хвоей стены. Крепкий деревенский дом – терем, в комнате горит свет, а вокруг такая удивительная тишина, такой покой, что казался безжизненным. Ни фига себе история! Значит, его спасли и увезли в деревню. Интересно, кто? Иван приподнялся на локте и тут же упал на большой деревянный настил. Он находился еще как будто во сне, где продолжались стрелялки и догонялки, потом взрыв – он потерял сознание. А вот что было потом? Может быть, его похитили как опасного свидетеля? Но тогда почему не убили? Но нет, когда похищают, то связывают, а тут постель постелили. Нужно попытаться обнаружить хозяев.
Иван сполз с кровати, как мешок картошки, плюхнулся на пол. Странно – тело не подчинялось ему совсем, может быть, его чем-то обкололи? Голова раскалывалась, а тело ныло, как после драки, но ни синяков, ни следов от уколов Иван на себе не обнаружил.
Кое-как добрался ползком до массивной деревянной двери, толкнул ее и отшатнулся – перед ним зияла черная пустота: огромное ночное небо с низкими яркими звездами как из окна космического корабля бросилось навстречу с галактическим размахом.
– Ё-мое! – только и мог вымолвить Иван, вдохнув необыкновенно чистый, густой, насыщенный кислородом воздух, такой спелый и вкусный, что мог заменить и воду, и хлеб. Иван дышал полной грудью и не мог надышаться. Он давно отвык от чистого живительного воздуха, и у него даже закружилась голова. Постепенно зрение привыкло к темноте, и он начал различать шум, похожий на раскачивание деревьев. Ни огней, ни фонарика, но явно ощущался запах хвои, наверное, и правда лес. «Швеция – нет, бери выше, – ободрил себя Иван. – Швейцария?!» Он поежился, воздух был холодный, закрыл массивную дверь и обратил внимание, что на ней нет ни крючка, ни засова, ага, значит, закрывается только снаружи, замком. Кто его притащил? Скорее всего, спит где-то в другом месте, а свет оставили заботливо, чтобы он спросонья не испугался чужого места. Значит, не похитители, а друзья! Дверь не заперли, наверно, еще и потому, что отсюда некуда идти. Но это и утешает, значит, и чужие здесь не ходят. Но кто же здесь хозяин? «И что теперь? – спросил сам у себя Иван и сам же ответил: Нужно, Ваня, потихоньку ползти на хауз». – Он приподнялся еще раз, но ощущение того, что его били, не проходило, тело ломило и хотелось спать. Кто бил, когда, за что он ничего и не помнил… Но помнил, что кто-то его за что-то проклинал, наверное, это был кадр из фильма, но какого, опять не помнил. «Только бы поспать!»
Иван добрался до своего деревянного настила, благо, что невысоко, забрался на матрац, крепко сбитый из какой-то пахучей травы, и отрубился снова, не больно-то анализируя происходящее. И снилось ему огромное, крутящееся «чертово колесо», все почему-то объятое пламенем. Люди, вертящиеся в нем, плакали и кричали, а Иван смотрел на это жуткое зрелище со стороны, и ему казалось, что эта картина ему что-то напоминает, но что именно, он вспомнить не мог. Тут перед ним закривлялась насмешливая маска китайца Лоу. «САНСАРА, – подсказал китаец, – так называется это колесо», – и улетел, так и не поведав Ивану, как потушить этот пожар. Иван решил, что когда он проснется следующий раз, то очутится у себя дома или найдет всему объяснение.
