Да, это действительно не заняло много времени. Митяй лишь предупредил сначала родителей с братом, а потом деда Максима и бабушку, что за ними скоро заедут его друзья и они поехали к подполковнику Куренному. Тот жил в частном доме на улице Речной и его сад располагался на берегу Пшехи, увы довольно неказистой горной реки в двадцать первом веке, но он и это надеялся поправить в самом скором времени. Ашот Вартанович, когда они подъезжали к дому его сватов, забеспокоился и сделал Митяю довольно неожиданное предложение:
— Митяй, не надо ничего рассказывать Лёнчику обычным образом. Лучше с делай с ним и Валей то же самое, что ты сделал со мной, иначе он тут же учинит тебе целый допрос, а то и того хуже, после первых же слов начнёт ругаться.
Поставив Мунгу перед железными воротами, выкрашенными когда-то синей, но давно уже выгоревшей до светло-голубого краской, они вошли во двор, весь увитый виноградом. Дом у полковника был довольно большим, кирпичным, но не новым, а построенным лет сорок назад. Хозяин и хозяйка сразу же вышли из дома и Ашот, не долго думая, с настойчивостью бульдозера затолкал их в резную деревянную беседку, стоящую в глубине сада неподалёку от берега с невысоким обрывчиком, укреплённым бетонными сваями. Как только Ашот усадил хозяев за стол, накрытый клеёнкой в старые, скрипучие, сплетённые из ивовых прутьев кресла, Митяй немедленно принялся ведловать. Было ещё светло, но когда начало смеркаться он сделал так, что наружу из беседки не выбивалось ни единого лучика света. Рядом с Мунгой в это время уже стоял второй джип и в нём сидел Илья. Не то что бы в качестве охраны, но в том числе и для того, чтобы никто ненароком не сунулся в сад. На этот раз Митяй ведловал очень долго и все потому, что причине болезни Валентины он мог их обоих немедленно посвятить в ведлы. Жена подполковника Куренного была самой обычной учительницей, но преподавала биологию и тем была вдвойне интересна Митяю, как ценный кадр. В процессе ведлования он выставил на стол отличный ужин и они покушали, вот только никто, кроме него не сумел оценить всех его достоинств, хотя блюда того вполне стоили. Точно так же они утром позавтракали а уже после полудня, благо это была суббота, пообедали, но он уже закончил ведловать.
После этого разговор в беседке носил уже совсем другой характер. Леонид то и дело поглаживал два больших, рубиновых кабошона, приклеившихся к его грудным мышцам, налившимся силой. За ночь и он, и его супруга не то что бы очень сильно помолодели, Митяй даже Ашоту не стал возвращать молодости в полном объёме, но сделались абсолютно здоровыми людьми. От Леонида он получил очень много ценной и полезной информации, но та вела его даже не в Краснодар, а прямиком в Москву. Только там он мог решить все вопросы с Лагонаками. Поэтому, поговорив часа три, хозяева быстро собрались и они поехали на большую, роскошную виллу Митяя и Тани, стоящую чуть ли не в самом центре этого райского уголка Северного Кавказа. Там они никого не застали. Всё семейство Мельниковых отправилось на озеро Хуко и Митяй со своими новыми помощниками полетел туда же. Хотя с момента прибытия демиургов на Землю не прошло ещё и полутора суток, с этим озером, расположенным на высоте свыше тысячи семисот метров, произошли большие изменения. Без каких-либо землетрясений и катаклизмов, благодаря усилиям всего одного единственного демиурга Алексея, который мечтал как можно скорее переселить на Землю Первых Стеллеровых коров, это озеро длиной в двести шестьдесят метров, увеличилось в размерах и сделалось в длину четыре с половиной, а в ширину чуть меньше двух в своей самой широкой части. Из-за этого берега озера, расположенного на горном хребте, сделались значительно уже и теперь были не более сотни метров, а большего Алексею для решения его задач и не требовалось.
Зато озеро стало гораздо глубже, пятьдесят метров в среднем и имело дно из белоснежного мрамора, а вдоль берегов стапятидесятиметровую «мелководную» полку с глубинами в пятнадцать метров. Весь плодородный слой почвы был перемещён туда и плотно засажен водяным, многолетним, вечнозелёным кустарниковым топинамбуром, уже изрядно вымахавшим в весьма схожих, то есть довольно суровых, климатических условиях. Этот топинамбур оставался зелёным и при минус десяти градусах мороза. Заодно Алексей заполнил некогда абсолютно безжизненное, бессточное озеро чистейшей водой, ванской сельдью, крупной озёрной форелью, а также множеством других растений, рыб, рачков, раков, кстати севанских, голубых, а также прочими микроорганизмами. В общем изготовил точную копию этого же озера, находящегося на Второй Земле, и дожидался прилёта Митяя с первыми ведлами Земли Первой. Ну, а как только они появились, моментально перебросил в озеро Большое Хуко целых тысячу шестьсот Стеллеровых коров. Они, как и все прочие коровы, помимо молока и мяса давали много навоза, но он служил пищей огромному количеству донной рыбы, рачков и микроорганизмов, а тех поедали хищники, да, плюс к этому множество улиток и огромных перловиц постоянно фильтровали воду и та всегда оставалась очень прозрачной и чистой. Экологическая модель таких горных озёр, разработанная Алексеем, считалась идеальной даже на Элании, где её тоже взяли на вооружение, ведь с таких озёр к столу поставлялось самое лучшее молоко и мясо.
Особенно Митяй и его демиурги нуждались в молоке Стеллеровых коров, ведь без него не могло идти и речи о сверхбыстром омоложении глубоких стариков. Только его белки и аминокислоты давали столь мощный омолаживающий эффект вместе с ведловским целительством. Поэтому-то по всем Лагонакам сейчас и создавалось двенадцать километров, общей площадью свыше семидесяти пяти квадратных километров. Воду в них демиурги доставляли с Земли Второй вместе с озёрной флорой и фауной. Как только Митяй совершил посадку возле одной из озёрных ферм, а это была роскошная вилла с небольшим приусадебным участком и хранилищами для молока, Алексей, театрально взмахнув рукой, перенёс на Первую Землю Стеллеровых коров, приученных жить в прохладной пресной воде и те продолжили своё любимое занятие, — принялись поедать стебли и листву водного топинамбура, поднимавшегося над водой метров на десять. Чтобы за Стеллеровыми коровами было удобнее наблюдать, Алексей поднял вокруг озера полтора десятка живописных мраморных скал. В принципе он сдал объект, что называется под ключ, вместе с двадцатью пятью мясомолочными фермами. Все коровы, а их насчитывалось тысяча двести голов, были на сносях и уже через три недели должны отелиться. Да, и у пятнадцатиметровых самцов над спинами возвышались мясные горбы весом под три тонны, так что озёрным фермерам будет чем заняться. Правда, доить коров вручную им не придётся, все они сами станут заплывать в специальные доильные станки, чтобы отдать людям своё целебное молоко, по полтонны за одну дойку.
В озере Хуко сразу же сделалось не то что бы тесно, но очень оживлённо. Самые голодные Стеллеровы коровы трескали верхушки побегов водяного топинамбура. Гурманы же наоборот, стали нырять, чтобы сорвать со дна розовые клубни размером с мешок цемента, а те, которые уже успели набить брюхо, в основном самцы, резвились на середине озера. Валентина, потрясённо глядя на эту картину, прошептала:
— Митяй, я глазам своим не могу поверить. Вы вернули на Землю Стеллеровых коров. Это же настоящее чудо.
На это и другие чудеса они любовались весь день, хотя кроме Стеллеровых коров в таком количестве на Первую Землю со Второй животных не перебрасывали. Дело обошлось всего лишь тремя десятками самых мирных представителей мегафауны. В числе прочих в Лагонаки притащили даже гигантских птиц. Всех этих животных попрятали в лесу. Даже шерстистых носорогов, а по всему плато тем временем сновали сотни тысяч невидимых летающих роботов. Они в носили в почву микроскопические грибы, чтобы травостой в считанные недели поднялся раза в два. Помимо этого демиурги сгустили над Лагонаками тучи и те немедленно пролились тёплыми дождями везде, кроме ледников. Их наоборот намораживали с таким расчётом, чтобы общая площадь ледового панциря в конечном итоге составила девяносто квадратных километров при толщине в триста метров. Как и на Второй Земле, климату в этом горном районе предстояло стать полностью контролируемым человеком. Впрочем то же самое делалось там и на других континентах, а также на крупных островах, таких, как Цейлон и Мадагаскар. Естественное, идущее от природы, вовсе не означало, — получившееся на обум Лазаря.
