– Садитесь, Дуглас. Я всегда рад вас видеть. Стоит только вам этого пожелать, и мы встречаемся.
Доккер придвинул коробку сигар к краю стола.
– Благодарю, Чарльз, но я стараюсь воздерживаться от табака.
Прокурор сел, положил ногу на ногу и неторопливо заговорил:
– Визит мой немного необычный и просьба моя не вписывается в рамки наших взаимоотношений. Речь идет о вашем сегодняшнем приеме. Не спрашивайте откуда мне известны подробности. Сенатор О'Лайн в хороших отношениях с Гувером, а там, где действует тайная полиция, знают многое. На вашем приеме должен быть Гарсия Сатерес. Он хочет закупить у вас оружия на три миллиона долларов. Это хорошая сделка, это крупная сделка, это очень выгодное сотрудничество. Но Сатереса должны арестовать на границе с Мексикой, как врага нашего государства. Ему инкриминируется убийство нашего посла и ряд других бандитских выходок по отношению к нашей стране. И когда выяснится, что этот ультра-бандит скупил у вас оружия на три миллиона, разразится скандал.
Доккер не выдержал. Его раздражал спокойный тягучий голос прокурора, его раздражал чушь, которую тот нос. Мог бы научиться клянчить деньги другим способом.
– Извините меня, Дуглас, но я не хочу отказываться от такой сделки. Три миллиона – это крупная сумма, даже для меня. Мы с вами знаем, что на сегодняшний день нет закона, который запрещает выпускать оружие, торговать им, приобретать его, ввозить и вывозить за пределы нашего штата. Обратитесь в федеральное правительство, пусть они издадут соответствующие законы, а потом я буду им подчиняться.
– Не горячитесь, Чарльз. Об этом я и хотел с вами поговорить. Я очень не хочу, чтобы у вас были какие-то обострения с правительством. Губернатор составил проект закона о контроле властей над изготовлением, торговлей и передвижением оружия в нашем штате. Сенат подхватил этот проект, и они вынесут его на чтения. Президент дал добро на эту идею, а все из-за того, что один бандит терроризирует Чикаго. Вы знаете, сколько влиятельных политиков хранят деньги в банках Чикаго?! Я уверен, что на днях проект всплывет в сенате, а после сегодняшнего вояжа Дэйтлона-банкира они проявят еще большую ретивость.
– О каком вояже идет речь?
– Вы не в курсе?! Сегодня банда Дэйтлона сняла колоссальный куш. Миллион! В Чикаго объявлен день траура! Им теперь не до праздников. Все это отдается эхом и в нашем доме. Губернатор, думая о выборах, готовит закон об оружии, сенат захочет раздуть его до масштабов страны, а в этот момент выловят мексиканского террориста, который скупает под носом у губернатора оружие на три миллиона долларов. Поймите, Чарльз, я не хочу, чтобы ваше имя всплыло в сенате, как только произнесут слово “оружие”. Вам лучше отказаться от этой сделки. Сатерос будет взят. За ним установлено наблюдение. Три десятка агентов Гувера пасут его в городе, каждое его движение фиксируется. Я пошел на риск, раскрыв вам эту тайну. Вы должны понять это.
– Ценю! Ценю, Дуглас! Но этот закон не пройдет. Военно-промышленный комплекс снабжает полмира нашим оружием, а правительство делает вид, что ни о чем не знает. Это понятно. Они не подписывают договора и в любой момент готовы пожать плечами и удивиться. Этим занимаются такие, как я, – частные фирмы!
– Которыми можно пожертвовать ради более крупной игры, такой, например, как выборы. Я не пытаюсь вам внушить, что ваш бизнес гниет на корню. Нет! Он процветает и будет процветать, пока есть люди, желающие стрелять. Вы очень дальновидный человек, Чарльз, но нельзя не замечать очевидных вещей сегодня. Это временный кризис и временная мера. Покончат с Дэйтлоном – и мир уснет мирным сном. Извините за каламбур. Но сегодня, сейчас, сию минуту расставлены ловушки. Прозвучали фанфары. Готовится взрыв. В это время понадобится козел отпущения, и им можете оказаться вы! Отдайте заказ Сатероса своему конкуренту, врагу, и вы увидите, как его втопчут в грязь вместе с мексиканцем! Сенат – это неуправляемая стихия, лавина! Стоит десятку горячих голов ухватиться за закон, и центрифуга заработает. Принцип домино. Полетят головы, одна за другой. Этого и добивается Гувер.
– Хорошо, Дуглас. Вы меня убедили. А за потерю трех миллионов я должен благодарить мистера Дэйтлона и его команду?
– Сожалею, но это так. В Чикаго поджигают фитиль, а мы трясемся от взрыва. Извините, Чарльз, что я испортил вам праздник, но мой долг оберегать лучших людей страны от посягательств на их благополучие.
– Прощайте, Дуглас. Я не забуду о вашей услуге. Прокурор поднялся и направился к двери. Доккер готов был его придушить, но он сознавал, что этот гусак спас ему шкуру. Сделки в три миллиона совершаются раз в столетие, а он должен уступить контракт какому-нибудь сопляку из Филадельфии, куда он вытеснил всех своих конкурентов.
Чарли нажал на кнопку звонка, и в дверях появился Джилбоди.
– В последнее время, Стив, у меня мало времени на побочные дела. Но так как я отменяю сегодняшний прием, я уделю немного времени нашим проблемам. Вы можете не говорить мне, что произошло с вашими агентами, я уже знаю об этом. Служба безопасности представляла мне отчет. Данные вам десять дней давно истекли. Так или иначе, но Феннер все еще на свободе и продолжает пакостить мне даже на расстоянии. Сегодня он со своими дружками обчистил банк, а я потерял на этом три миллиона долларов. Годовой бюджет крупного города. У меня в корпорации нет лотереи, где можно выиграть или проиграть. Моя игра беспроигрышная, Стив. Я не могу держать людей, которые могут проигрывать. Это непозволительная роскошь. Если бы я ее себе позволил, меня не было бы на этом свете уже лет десять. Сегодня произошел беспрецедентный случай. Я потерял крупную сделку, я упустил выгодного клиента. Ответственность за поимку Феннера я возложил на вас. Где он? И что вы можете мне сказать в свое оправдание?
Джилбоди уже привык к мысли, что ему наступает конец. Даже Люк, человек находчивый, ловкий и хитрый, не мог дать Стиву ни одного приемлемого совета, кроме бегства. Но Джилбоди понимал, что это не выход, а ловушка. Он смирился и даже подумал о завещании.
– Я не хочу хитрить, сэр. Я виноват, но виноват не меньше, чем вы. Вы умнейший человек в мире бизнеса и способны просчитать любой вариант. Ни один человек не стал бы возлагать борьбу с организованной бандой на своего секретаря. Десять лет я занимаюсь вашими бумагами. Если вы мне выскажете свое недовольство одним из подготовленных мною документов, то я сгорю со стыда. Это будет справедливо! Но вы заставляете меня трястись от страха за то, что я не могу вам достать луну с неба. Это несправедливо! Я стопроцентный клерк, который никогда в жизни не держал в руках оружия, а вы хотите, чтобы я привел к вам в кабинет за ручку эксперта по оружию, который одним выстрелом убивает на лету комара, который находится под охраной десятка себе подобных, и который не хочет добровольно возвращаться к вам. Вы можете меня уничтожить, но я не способен прыгнуть выше свой головы.
– Не надо исповедоваться, Стив. Я не Папа Римский и индульгенций не даю. Но меня утешает то, что в тебе осталось еще мужество. Я хочу знать, что ты успел предпринять? Я не верю в то, что ты сделал ставку на трех идиотов.
