Книга Все это очень странно, страница 4. Автор книги Келли Линк

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Все это очень странно»

Cтраница 4

Сикомор пошел к окну по одной из веток, той самой, толстой, которая привела меня к тебе. Ты… Ариадна? Томасина?.. сняла кота с подоконника и закрыла окно. Опустила его на кровать, он свернулся в ногах и уютно заурчал. Но когда я проснулся ночью — снилось, что я тону, — он лежал у меня на лице, прижимаясь ко рту тяжелым бархатным брюхом.

Я всегда считал, что Сикомор — дурацкое имя для кота. Даже когда он состарился и стал ночевать в саду, он не стал похож ни на какой сикомор. Кот как кот. Он выскочил на дорогу прямо перед моей машиной, я успел заметить его, и ты видела, что я его заметил. Я понимал, это будет последней каплей — выкидыш, роман твоего мужа со студенткой, да еще и раздавленный кот, — и пытался свернуть, объехать его. Кажется, все-таки я его раздавил. Я не хотел, моя радость, моя любимая… Перл? Пэтси? Портия?

Ты знаешь кто.


Мертвец смотрит телевизор вместе с лули. Мыльная опера. Лули умеют так ловко сгибать антенну, что изображение становится вполне сносным, но звука по-прежнему нет. Один лули стоит рядом с телевизором и держит антенну в нужном положении. Мыльная опера какая-то странная, актеры одеты старомодно — так одевались дедушки и бабушки мертвеца. Женщины в шляпах «колокол», с густо накрашенными глазами.

Показывают свадьбу. Потом показывают похороны, хотя мертвец так и не понял, кто умер. Потом главные герои идут на пляж. Женщина одета в черно-белый купальный костюм, полосатый, закрывающий ее от шеи до середины бедер. У мужнины на брюках расстегнута молния. Они не держатся за руки. Кули вполголоса обсуждают фильм.

— Слишком мрачная, — говорит один о женщине на экране.

— Пока живая, — отвечает другой.

— Какой тощий, — еще кто-то показывает на мужнину. — Надо больше есть. А то ветром сдует.

— В море.

— В Сикомора.

Лули смотрят на мертвеца. Он идет к себе в комнату. Запирает дверь. Пенис встает торчком, твердый, как дерево. Тащит мертвеца через всю комнату, прямо к кровати. Человек умер, но тело еще не знает об этом. Телу до сих пор кажется, что оно живо. Мертвец начинает произносить вслух все имена, которые знает,обычные, красивые, глупые, нелепые. Лули тихонько подкрадываются к двери. Стоят и слушают поток имен.


Дорогая Бобби? Билли?

Как я хотел бы получить ответ от тебя!

Ты знаешь кто.


Когда небо меняет цвет, лули выходят на пляж. Мертвец смотрит, как они подбирают с песка комья странного серовато-бежевого вещества. Тщательно прожевывают, сосредоточенно поглощают. Покончив с одним комком, подбирают следующий. Мертвец тоже выходит из отеля. Подбирает с песка комок. Ангельские пирожные? Манна? Мертвец нюхает серовато-бежевый шарик. Он пахнет цветами: лилией, лилией, розой, жасмином. Мертвец отщипывает кусочек и кладет в рот. Абсолютно никакого вкуса. Мертвец разочарованно кривится в сторону почтового ящика.


Дорогая Дафна?.. Прозерпина?.. Рапунцель?

Кажется, есть такая сказка, где маленький человечек делает то же самое, что я сейчас — пытается угадать имя женщины. Я придумываю себе разные варианты смерти. Одна смерть, например, такая: я спускаюсь в метро, сильный порыв ветра, и скульптура рядом со станцией, та, что поворачивается, как флюгер, вдруг слетает и падает на меня. Или другая смерть: мы с тобой летим в какую-то другую страну… в Канаду? Билеты с трудом удалось купить, самолет забит пассажирами, и тебе досталось место в ряду передо мной. Раздается жуткий треск, и самолет разламывается надвое, как соломинка. Та половина, где ты сидишь, взмывает еще выше, а моя половина падает. Ты оборачиваешься и смотришь на меня, я тяну к тебе руки. В воздухе носятся стаканы с чаем, газеты, клочья одежды. Небо горит. А может быть, я попал под поезд. Или ехал на велосипеде, а кто-то открыл на ходу дверцу машины. Или я катался на лодке и утонул?

Нет, вот что точно. Я куда-то ехал. Да, этот вариант кажется мне самым правдоподобным. Мы были в постели, вместе, ты и я, а потом ты встала и посмотрела мне в глаза. Я думал, ты меня простила, и жизнь наша теперь снова наладится и пойдет, как раньше. «Бернис? — сказала ты. — Глория? Патрисия? Джейн? Розмэри? Лора? Лора? Хэрриет? Джослин? Нора? Ровена? Антея?»

Я встал с постели. Оделся и вышел из комнаты. Ты шла за мной. «Мэрли? Женевьева? Карла? Кити? Милдред? Марни? Линли? Тереза?» — ты бросала имена стаккато, одно за другим, будто била ножом. Я не смотрел на тебя — схватил ключи от машины и вышел из дому. Ты стояла в дверях и смотрела, как я сажусь на водительское сиденье. Губы у тебя шевелились, но я ничего не слышал.

Сикомор выскочил на дорогу, я увидел его и резко вывернул руль. Скорость была приличная, половину дорожки я уже проехал. Я придавил его к почтовому ящику, машина вильнула и въехала в большой сиреневый куст. Взлетело облако белых лепестков. Ты закричала. Что было дальше, я не помню.

Может быть, так я и умер, а может, и нет. Может быть, я умирал не один раз, но в конце концов это случилось. И вот я здесь. Думаю, никакой это не остров. Думаю, я мертвец, запертый в деревянном ящике. Если лежать тихо и не дышать, я почти слышу, как другие мертвецы царапают стенки своих ящиков.

А может, я призрак. Может быть, волны, напоминающие кошачью шкурку, действительно кошачья шкурка, а вода, которая шипит и плюется в меня, и правда твой кот — кот ведь тоже может стать призраком.

Может быть, я здесь для того, чтобы что-то понять, заслужить прощение. Лули меня простили. Может быть, и ты простишь тоже. Когда море само подойдет к моим ногам и уютно заурчит, это будет значить, что ты простила меня за то, что я сделал. За то, что ушел от тебя после этого.

Или я просто турист, торчащий на этом острове с лули, пока не придет время возвращаться домой, пока ты не приедешь и не заберешь меня… Ирис?.. Ирэн?.. Долорес?.. вот почему я так надеюсь, что ты получишь это письмо.

Ты знаешь кто.

ВОДА ПО ЧЕРНОЙ ШЕРСТИ

Что тебе нужнее — любовь или вода?

— В каком смысле?

— В таком. Ты скорее проживешь без любви или ты скорее проживешь без воды?

— А почему нельзя иметь и то и другое?


Рейчел Рукк пригласила Кэролла домой познакомиться с родителями спустя два месяца после того, как переспала с ним. Для девушки, легко поддающейся настроению и запросто скидывающей одежду, временами она была удивительно скрытной. За два месяца Кэролл узнал лишь то, что родители Рейчел живут на ферме у городской окраины, торгуют летом клубникой, а зимой новогодними елками. И почти никуда не выходят, мир сам навещает их — заглядывают выехавшие на пикник горожане, проезжие туристы.

— Как думаешь, я понравлюсь твоим родителям? — Кэролл полдня готовился к визиту, словно к экзамену. Подстригся, подрезал ногти, вымыл шею и за ушами. Выбранная одежда — брюки защитного цвета, синяя рубашка без галстука — была аккуратно сложена на кровати. Он стоял перед Рейчел в простом белом белье и носках, вглядываясь в нее, словно в зеркало.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация