— Бр-р! — схватился за голову Звеллингер. — От этих ваших излучений у меня уже голова болит. Вы что, хотите сказать, что я не выбираю свои мысли, а они появляются у меня в результат мало зависящего от меня переплетения каких-то моих внутренних, них состояний?
Он грузно повернулся на диване.
— Нет, что хотите со мной делайте, а я свои мысли выбираю сам и сознательно.
— И понятно, отчего ты так думаешь, — Геня подняла вверх указательный палец с надетым на него тонким колечком. — Все верхние тела у людей загрязнены языком. От этого большинство тех мыслей, которые мы ясно осознаем в себе, предлагаются нам разумом, слугой слов. Из их многообразия, — многообразия плохих мыслей, предложенных разумом, — мы, действительно, выбираем. Но это всего лишь выбор меньшего зла. Если бы излучения наших тел были сбалансированы, они подсказывали бы нам всегда одну-единственную благую мысль в сердце, — мысль, которой нам надлежит стать в каждый данный момент — и выбор нам уже был бы не нужен. Ведь весь наш выбор, по сути, сводится к тому, чтобы в стоге сена отыскать ту самую единственную заветную иголочку — нужную нам в каждой конкретной ситуации одну-единственную правильную мысль.
— Почему это одну-единственную? — спросил Звеллингер. — Есть много способов получить тот или иной результат.
— У тебя всегда всего одна попытка в жизни, — развел руками Самуэль, — значит и мысль нужна только одна.
— И если излучения неба и земли окажутся сбалансированы, — начал медленно сокращать отставание Звеллингер, то нужная мысль сама придет в голову и затмит все остальные, которые являются порождениями разума, так что ли?
— Ну, конечно!
Это была Геня. Если она еще до конца не верила в практичность теории из манускрипта, она получала удовольствие от ее логичности.
— Но как правильно сказал Томмазо, — раскинул руки на диване Звеллингер, — изложенный принцип приблизителен. Баланс цветов до конца ими все равно не выправишь, идеала не достигнуть.
— Но можно сильно улучшить свой мир! — продолжала защищать удачно разгаданный ребус Геня. — Зная законы игры цветов, можно в большой степени скорректировать мысли в нужную сторону. И тогда в голову начнут приходить правильные, нужные нам для счастья мысли, и становиться ими нам будет легко и приятно. А миры, появляющиеся вокруг нас, будут в таком случае вести нас вверх.
— Хммм, — недоверчиво потер рыжую бороду Звеллингер. — Хотелось бы поподробнее.
— Куда тебе еще подробнее? — всплеснула руками Геня. — Томмазо расписал все подробно! Например, если у человека много эгоизма и желания получать только для себя — можно не умерять эгоизм, но при этом вовлекаться в жизнь, — например, как можно больше общаться, — но при этом избегать попыток менять мир вокруг. И тогда в человеке возникнет правильное золотое желание радости. Наоборот: эгоизм в норме, но не самый слабый, — ты человек смелый, решительный, страстный — вовлекайся в мир так, чтобы менять его. А если ты добрый, но робкий и слабый — твой удел уединение и сосредоточение на домашних делах, близких, или на деятельности, требующей уединения.
Она обвела избранных радостным взглядом:
— Это же так ясно! Мироздание имеет четкий механизм, поощряющий людей вовлекаться в мир без эгоизма, чтобы творить в нем красоту с учетом других, для всех. А тех, кто пытается изменить мир, движимый пылающим эгоизмом, механизм наказывает, он становится несчастен — его желание радости облекается страхом.
Она весело засмеялась:
— Это же такой простой способ — надо просто посмотреть себя, разделить себя на цвета и понять, как ты светишь и какое излучение в себе надо усилить, а какое ослабить. И соответственно начинать заставлять себя выбирать те мысли, которые будут усиливать или ослаблять те или иные свечения, добавляя в них добра или зла — черную или белую краски.
— Ну да, — возбужденно сказал Самуэль, — это так. К примеру, тот, кто много читает философских и умных книг, иметь слишком темное фиолетовое излучение из своего Центра Откровения. Даже если такой человек будет адекватно отрава, почерпнутые из книг взгляды в своей одежде и манерах и воздерживаться от речи, он не построит в себе правильную Волю, не поймет свою Цель — ведь свечение фиолетового венца будет затемнено языком, которым написаны все книги. А представьте что такой человек будет еще и много говорить…
— Оставив чтение и начав интуитивно наблюдать реальность I он очистит свое тело Откровения, — продолжила мысль Самуэля Геня, — а ограничив говорение, быстрее отразит собой свое место в мире и достигнет того, что в сердце у него родится правильная мысль — лучший мир.
Опять вступил Самуэль.
— Смотрите, — сказал он, когда Геня остановилась, — во многих духовных практиках есть даже такой метод — бездумное произнесение слов, молитв, бездумное сканирование духовных текстов. Такое употребление слов — говорение, чтение без анализа разумом — как раз и дает эффект появления в срединном верхнем теле правильного свечения Воли, ощущения правильной Цели. Осветляется тело Откровения, которого смыслы слов не достигают.
Катарина поджала ноги на диване и гордо объявила Звеллингеру:
— Вот тебе и ответ по поводу женщин. Когда мы болтаем друг с другом, мы часто тоже не паримся каким-то глубоким смыслом.
— Некоторые меньше, чем другие, — невозмутимо хмыкнул Звеллингер.
Дипак, однако, поддержал Катарину:
— Не только женщины, но и, например, политики часто не анализируют то, что говорят. Не задумываются над смыслами, а подбирают интуитивно правильные для людей, нравящиеся им слова. Оттого, — по крайней мере теоретически, — в них, наверное, может возникнуть ощущение правильной Цели. По любому, люди ищут и любят в политиках именно силу Воли, установи на правильные Цели и наличие внутренней силы, чтобы достичь их. Но на секундочку, — Дипак закинул руки за голову, — вернемся к тому, кто любит много общаться. Как это я, имея много эгоизма и желая его удовлетворить, буду крутиться среди людей, общаться с ними, но не влиять на мир, и получу радость? Я же не получу от мира то, что надо моем эгоизму? Никто же не даст мне то, что надо.
— Почему не даст? И кто тебе сказал, что ты получишь радость именно от удовлетворения эгоизма — причем эгоизма, связанного с изменением мира? — спросила Геня. — Закон Игры цветов прост и понятен. Если ты будешь следовать ему, сформируешь в нижнем теле Желания Радости золотой цвет, радость придет — и может быть, совсем не оттуда, откуда ты ждешь ее.
— Но ты можешь поступить и по-другому, — сказал Самуэль, — сломать свой эгоизм, начать помогать другим, вести жизнь аскета, и при этом вообще прекратить со всеми общаться — и радость тоже придет к тебе, дни станут счастливыми…
— Вы так рассуждаете, как будто всю жизнь только и делали, что управляли своими излучениями, — удивленно проворчал Звеллингер.
— Нет, — извиняющимся тоном сказала Геня, — но правила, правда, так просты…
