— В том-то и дело, что у меня припасено два вопроса, и в зависимости от того, какой вопрос она назовет, я назову ей другое Уловка 22. Ваш робот не сможет победить.
Девин покачал головой в раздумье:
— М-мда. Занятно.
Он повернулся к Леону.
— Что скажет отец-создатель?
Кругляш в розовой майке, сложив руки на груди — они еле-еле залезли одна под другую, — ответил тонким голосом:
— Вопрос-ловушка, попытка выхода на циклическую ссылку, деление на ноль, — он улыбнулся. — Некоторых людей тянет поозорничать.
Зал притих.
— Ничего страшного, — Леон поднял пухлые ладони вверх, — мы тоже люди, и поэтому уже не раз пытались проделать эту шутку с Лизой. Что интересно, так это как с течением времени менялась реакция робота на подобные провокации. Сначала машина давала нам в ответ абсурдные и не имеющие отношения к заданному вопросу предсказания, — точно так же как она это делала в ответ на большинство вопросов сегодня. Мы понимали это так, что у нас не хватает интенции, чтобы обмануть ее. Но с какого-то момента — вдруг! — Лиза перестала уклоняться от ответов на вопросы-ловушки, но стала провоцировать в ответ нас, пытаться неким образом родить в нас нужную ей интенцию, — так чтобы ответ ее оказался в любом случае правильным. И, к нашему ужасу, ей это удавалось!
— Как это так? — спросил из середины зала черный студент по имени Абубакар. — Ваша машина вас гипнотизировала?
— Нет, — вступил в разговор Девин. — Но она владеет языком, — этим средством отемнить интенцию человека, — много лучше нас. Она владеет им виртуозно. Не забывайте: та программа, на которой она работает, это сверхкод, — код, как мы предполагаем, прямо обратный коду мироздания. Выход в момент провокации машина находит в следующем: чтобы разрешить сложившееся противоречие, она начинает манипулировать сознанием спрашивающего, то есть пытаться изменить изначальную посланную ей интенцию.
— Это как же она может поменять мое желание? — еще раз удивился со своего места в зале черный Абубакар.
— Я уже говорил вам о том удивительном, — развел руками Девин, — я бы даже сказал, унизительном для человека факте, с которым мы столкнулись в процессе наших экспериментов. Интенция человека, то есть характер и интенсивность исходящего 0 т человека излучения, легко и незаметно для человека мутирует под воздействием слов.
— В прошлом машина не раз заставляла нас понять, что люди напоминают пустые консервные банки, которые легко заполнить чем угодно. Так вот: если пытаться поставить Лизу в тупик, она легко заставит вас стать той мыслью, которой ей надо, чтобы вы стали, чтобы самой выйти из тупика. Она может заставить вас повести себя так, как захочет она.
— Я не думаю, что мы консервные банки, — заскрипел стулом Абубакар, — и меня сложно будет заставить сказать то, что я не хочу сказать!
— Вы так думаете?
— Уверен.
Девин склонил голову набок и хитро посмотрел на большого африканца.
— Хорошо. Тогда, еще до того, как с вопросом Джованни разберется Лиза, мне хотелось бы сыграть с вами в одну коротенькую игру. Может быть, по ее окончании, вы не будете столь категоричны. Не возражаете?
Он посмотрел в зал, ища у аудитории позволения на отклонение от программы. Зал был не против.
— Игра очень простая и поможет доказать на деле, что, как вы говорите, никто не заставит вас сказать то, что вы не хотите Лазать.
— Да, небось, все дело будет в интерпретации того, что я скажу, _ пробурчал африканец, — мы никогда не придем к согласию.
— Нет, нет, нет! Все будет предельно конкретно. Возьмем любое слово, ну например, — Девин посмотрел по сторонам, взгляд его упал на кофейный столик, — ну, например, слово «стол».
Он подошел к столику и, наклонившись, два раза стукнул койками по деревянной поверхности.
— Игра заключается в следующем: я скажу пять слов, и После каждого из них вы должны будете мне в ответ сказать всего только одно слово: «стол». Понятно? Никаких других слов, только слово «стол».
— Подождите, подождите. Еще раз: вы произносите пять слов и после каждого я должен сказать слово «стол», — Абубакар почесал мясистый плоский нос, — а потом, после четвертого слова выяснится, что ваше последнее слово и мое вместе сложатся если я его произнесу, в комбинацию, которую мне неприлично будет произнести, я угадал?
— Нет, не угадали и не пытайтесь угадать. Я сделаю так, что после одного из моих слов вы не скажете слово «стол». Я сделаю это без всякого гипноза или психотропных препаратов, которые незаметно вам подсуну, или оскорблений, и никто не будет отвлекать ваше внимание, — я сделаю это только посредством выбора обычных слов, которые произнесу. Все слова будут произнесены в своем обычном значении. Вы увидите, как легко манипулировать вашей интенцией, когда вы слушаете слова и живете в поле интенции кода-языка.
— Я хоть убейте не понимаю, как вы это собираетесь сделать. Мне надо всего лишь пять раз сказать слово «стол» после пяти ваших слов?
— Всего лишь пять раз, после каждого из моих пяти слов.
Абубакар еще поразмыслил.
— А можно, мы выберем какое-нибудь другое слово — не «стол»? На всякий случай?
— Пожалуйста.
Абубакар посмотрел на ручку, которую в этот момент вертел в руках.
— Я хочу, чтобы это слово было слово «ручка».
— Ручка так ручка. Ну что, играем?
Студент пожал плечами.
— Проиграете…
Девин повернулся к залу спиной, прошелся в глубь сиень1потом развернулся в ее глубине и громко сказал:
— Самолет!
— Ручка, — спокойно сказал Абубакар.
— Вертолет! — слегка нагнув голову, стал наступать Девин.
— Ручка.
__ Точка! — Девин остановился и пристально посмотрел на Абубакара.
Абубакар нахмурился, сделал едва заметную паузу и сказал:
__ Ручка.
Сделав еще один шаг вперед и продолжая смотреть студенту в глаза, Девин произнес:
— Ручка?
Абубакар, замешкавшись в этот раз чуть дольше, все же твердо ответил:
— Ручка…
— Проиграли! — облегченно выдохнул Девин и расплылся в улыбке.
— Почему?! — возмутился Абубакар, выкинув вперед руку, — я же…
— А вот теперь вы действительно проиграли! — рассмеялся Девин, взмахнув руками.
Зал, замерший на период игры, зашелестел, там и здесь люди, поняв, заулыбались; кто-то зааплодировал.
— Слово «проиграли» точно такое же слово, как и любое другое, — пояснил Девин гвинейцу, — но вы, моментально привыкнув к существительным, которые я произносил, совершенно упустили из виду, что слова бывают и других частей речи. Вы уцепились за смысл слова, и попали под его интенцию, уйдя в поле языка-кода.
