Люди расступились вокруг нее. В зеленом платье, изображавшем лотос, она сидела на полу, облокотившись на основание лестницы и держала в руках свою маску — венчик цветка; азиатское лицо ее с высокими скулами было покрыто красными пятнами, губы дрожали. Стоящий в толпе Ли-Вань с удивлением узнал ее — это была Лоа, девушка с презентации.
Глядя на людей вокруг себя не видящими глазами, Лоа судорожно дышала. Из обессилевшей руки со стуком упал на мраморный пол мобильный телефон.
— Что случилось?
Несколько человек склонились над ней.
Лоа никак не могла ответить. Вздрагивая с бесшумно открытым ртом, она указывала на лежащий на полу телефон. Кто-то нагнулся, чтобы поднять, подать ей его…
В это момент в противоположном от лестницы конце зала раздался другой женский крик:
— Нет! О, Господи!!
Всe вновь обернулись. Красивая полная блондинка, в элегантном облегающем платье кремового цвета с бриллиантовой брошью на груди, держала у уха мобильный телефон.
— Когда?! Что известно?!
Выслушивая ответ, она закусила губу; щеки ее покраснели. раздались недоуменные голоса:
— Что происходит?! Объясните!
— Катастрофа в Южной Азии… — побелевшими губами ответила блондинка, опуская руку с телефоном. — Цунами. У меня в Таиланде отдыхают дети.
Все заволновалось, пришло в движение, словно прозвучала команда «отомри».
Вверху на лестнице сэр Пол обернулся, сунул речь Дуане и решительно направился вниз по ступенькам. Дуане с удивлением услышал не вязавшиеся с обликом расслабленной куропатки четкие и жесткие распоряжения:
— Доктора в зал! Спенсера ко мне. Установить большой телевизор в холле. Такси, связь всем желающим.
Зал заполнился озабоченным жужжанием. Многие стали звонить; там и тут слышалось слова: «сотни тысяч погибших», «высотой с трехэтажный дом», «Суматра, Шри-Ланка, Таиланд»…
— Вы и ваши американские друзья! — вдруг, перекрывая шум в зале, закричала Лоа. — Вы знали! Вы ответите! Я пойду в суд…
— Помилуйте, — Ректор бизнес-школы, стоящий рядом с ней, разводил руками, — как я мог знать? Для меня самого это Ужасно… Ужасно.
Кто-то легонько тронул Ли-Ваня за плечо. Обернувшись, он Увидел перед собой председателя студенческого совета — тот был одет в костюм Шерлока Холмса, но был уже без маски. Рыжая бородка, огромные растерянно вращающиеся за очками глаза и зеленоватый френч делали его больше похожим не на великого сыщика, а на охотника, потерявшего в лесу ружье.
— Святой отец, — сказал он, дергая плечом, — нас всех срочно зовет к себе в кабинет Самуэль Сандерсон. Всех, кого Девин пригласил продолжить участвовать в эксперименте с машиной. Кажется, что-то случилось…
Глава V
Удивительная новость
Окно, разделенное на четыре узкие длинные секции, струилось ручьями. Свет торшера в углу и мерцание пламени в большом каменном камине, позолоченные корешки книг в шкафах, стол из белой березы посреди комнаты — на нем в уютном беспорядке толкались письменный прибор, старая печатная машинка, несколько грязных чайных чашек с блюдцами пресс-папье в виде изумрудной совы, — а на старом ковре — огромный пузатый глобус с опоясывающими его деревянными кольцами, — всего этого не замечали шестеро. Сидя на вытертых подушках кожаных диванов у камина, отвернувшись от его жара, они смотрели в сторону окна, туда где на круглом столике светился плоский экран телевизора.
Телевизор показывал воду. Много воды.
Ли-Вань, не моргая, смотрел на снятые дрожащей рукой кадры. Знакомых пляжей, дорогих отелей, дорог, сел больше не было. Были длинные, серо-зеленые, закручивающиеся пенными валами волны. Волны закрыли собой мир.
«В одно утро увидите, что поднялась большая вода в море и взяла города ваши; и взяла родных и друзей ваших; и разрушила пастбища, и погубила посевы, и утопила скот; и убила вода тех, кто верил; и убила тех, кто любил; и тех, кто отчаялся, тоже убила..»
На всем побережье, сколько хватало глаз, бурлил в циклопической кастрюле страшный суп. Вместо нарезанной моркови и лука в нем в беспорядке плавали люди, животные, машины, деревья, крыши домов, рекламные щиты — тысячи предметов, которые вчера в привычной и уютной своей связи друг с другом составляли мир, а сегодня оказались оторванными друг от друга ненужными, потерянными… Сталкивались друг с другом, они разрушались, исчезали…
«И остался ваш монастырь один на горе, и уцелел, подобно ковчегу. И вот, восплачет тогда весь мир по погибшим, — вы же в(К плачете по тем, кому еще предстоит погибнуть. Верно, верно говорю вам: когда увидите большую воду вокруг монастыря, знайте: придет с соленой водой в мир большая беда…»
С вывернутых из опор мостов лились водопады воды; по верхним этажам гостиниц, словно мародеры в поисках добычи, искали косые гребни; омуты грязи засасывали из мира в небытие все, что оставалось еще от мира на поверхности; а там, где еще торчали из воды воспоминания о суше — пальмы, столбы, крыши машин — на них маленькие человечки поднимали вверх руки к бесполезно чистому, синему небу.
«И вот что будете знать: не один войдет в этот раз Яхи в мир, но постучится вместе с ним в Небесные Врата Пожиратель Падали. И то, что выпадает мирозданию лишь раз в жизнь его, выпадет тогда вам, и в жизнь вашу. И притаится Пожиратель Падали рядом с Яхи, и выдаст себя за него, ибо похож будет на него, как брат. Но обманет Падальщик людей и уведет за собой в черную землю кривыми тропами; и завернет во мглу тех, кто слеп и отчаялся. И сгниют во тьме, поверившие ему, не найдя выхода из земли, и станут ему кормом…»
Когда кадры стали повторяться, Самуэль поднялся со стула поодаль, где сидел, и пультом приглушил звук.
— Я сказал вам, — повернулся он к сидящим на диване, — что Дипак позвонил мне и попросил собрать всех вас. Сегодня он получил наследство от своего дяди. Дядя этот умер два года назад, и Дипак рассчитывал получить от него деньги. А вместо денег получил старую тетрадь с рукописью на непонятном языке. Но в тетради Дипак еще нашел от дяди письмо. Так вот, — Самуэль понизил тон и обвел сидящих у камина мерцающими голубыми глазами, — в письме дядя пишет, что Лизу, — ту машину, которую мы сегодня видели на презентации, — придумал он.
Растерянность за всех выразил Звеллингер. Со скрипом повернувшись на диване, он поправил очки: Г": Как это так? Как это может быть?
— Подождите, это еще не все. Дядя в письме предупреждает Дипака, что от машины исходит опасность, — прежде всего для нас семерых.
Сидящие на диванах переглянулись.
— Это розыгрыш? — нахмурившись, спросила Геня. Она не когда над ней смеялись, и в особенности это ей не нравилось сейчас — ей не терпелось вернуться в зал, где до затемнения она познакомилась с удивительным мужчиной в костюме испанского кабальеро.
— Мне не показалось, что он шутит, — покачал головой Самуэль. — Не тот у Дипака был голос. Послушайте, как все началось.
