Генерал был раздираем противоречивыми чувствами, растерян, потрясен, и эта недостойная члена партии нерешительность лишь усугубляла его страдания.
Но он был избавлен от необходимости принимать решения.
Телефон зазвонил. Его соединили.
— Генерал Пэй Цинь?
Он сразу же узнал сухой голос, резкий тон.
— У аппарата генерал Чанг Линь. Мне стало известно, что вы находитесь в Фуцзине с инспекционной поездкой.
— Так точно, товарищ генерал.
— Вы, конечно же, в курсе, что этот сектор находится под контролем военных? Под моим контролем.
— Я здесь по личному приказу вождя Мао, — спокойно ответил Пэй.
В голосе начальника главного штаба прорезалась нотка сарказма.
— Что же, армия будет рада узнать, что товарищ Мао выказал интерес к нашему великому проекту… наконец-то.
Пэй сжал челюсти. Это был новый, открытый вызов Отцу-основателю со стороны военных.
— Я не премину доложить о вашей реакции вождю, — сказал он сухо.
Снова повисла пауза.
— Сомневаюсь в этом. С прискорбием должен сообщить, что вождь Мао только что скончался.
XIV
В тот вечер шел дождь. Матье провел муторный день в лаборатории. Уже давно его не посещало вдохновение, не осталось и следа того жара, который неизменно предварял каждое озарение, рождение каждой новой идеи. Даже Валенти и Чавес начали обращаться с ним немного снисходительно. Он превращался в «has been», как по-английски называют «бывших».
На классной доске разбегались в разные стороны формулы, но это было искусство ради искусства, упражнение для беглости пальцев. Они никуда не вели, не прокладывали никакой борозды в целинных землях. Дух по-прежнему оставался неделимым. «Крекинг», то есть управляемая дезинтеграция, необходимая для рационального использования энергии, им по-прежнему не удавалась. Проклятый элемент отказывался распадаться на части. Полная, непреодолимая неделимость. Ему ничего не приходило в голову. Значки на доске оставались лишь математическим фейерверком, совершенно никчемным. Они не оставляли даже царапины на боку Вселенной. Отважный конкистадор превращался в простого бродягу.
В десять вечера Матье набросил на голову плащ и бегом пересек улицу.
Когда несколько позже он выходил из кафе — под проливным дождем, с плащом на голове — его схватили сзади, толкнули вперед, подняли, понесли, и он оказался в машине, которая тут же рванула с места.
— Черт побери! Отпустите меня!
Защитники окружающей среды, подумал он. То, что рано или поздно они дойдут до похищения ученых, было неизбежно. Теперь они потребуют опубликовать в газетах всю правду. Или же попросту расправятся с ним как с главным виновником.
Надо было заранее принимать меры предосторожности. Надо было поступать как другие известные ученые: подписывать петиции против последствий своих же собственных открытий. И таким образом обеспечить себе хотя бы моральную защиту.
— Отпустите меня! На помощь!
Он не хотел умирать. Оставалось еще столько возможностей, которые он не исследовал.
Он замер. Он даже не решался скинуть с головы плащ. Ему не хотелось их видеть.
— Но я здесь ни при чем! — заорал он. — Я согласен с вами! По сути, я один из вас! Я тоже против! Я первым стал протестовать против себя самого! Я мученик науки!
— Успокойтесь, господин профессор…
Рядом с ним сидел полковник Старр, на коленях у него лежала папка. Полковник смотрел прямо перед собой, и на его плоском лице отражалось внутреннее напряжение, которое можно было спутать с невозмутимостью.
— Извините, но у меня не было времени на предварительные переговоры.
— Куда вы меня везете?
— Куда скажете, туда и отвезем.
Он открыл папку и положил на колени Матье пачку фотографий.
— Это самые свежие снимки, — им три дня — сделанные с нашего спутника над территорией Китая. Провинция Циньхай. Не стану скрывать, что американское правительство… ну, «запаниковало» слово неподходящее. Скажем… несколько обеспокоено.
Матье бросил взгляд на снимки. Что-то похожее на сотни ульев. Это явно были энергосборники, но его внимание привлекли две вещи: все они были соединены между собой, а в центре можно было различить широкое приземистое строение, из которого торчал вверх уловитель с зияющим жерлом: судя по размерам, он обладал втягивающей мощностью, превосходившей все, что было создано до сего дня.
— Чудное выбрано направление, — сказал Матье. — Прямо на запад.
Машина мчалась сквозь проливной дождь.
Матье не мог оторваться от снимков. Никому не под силу управлять таким количеством духа. Китайцы экспериментировали с концентрацией энергии и мощностью, намного превышавшими то, что они могли измерить и чем могли управлять. Сальто вслепую, в неизвестность.
— Что именно вы хотите знать, полковник?
— Теперь уже немного. Выражение вашего лица достаточно красноречиво. И все же?
Матье пожал плечами.
— Как в Камбодже, — сказал он.
— Дегуманизация?
Матье рассмеялся:
— Дегуманизация — хорошее слово. Не станете же вы меня уверять, что Пентагон беспокоится по этому поводу?
Старр старался держать себя в руках. Впервые в жизни для этого приходилось стараться. Вплоть до сегодняшнего дня самообладание давалось ему само собой.
Они ехали мимо Лувра. Здесь собраны сокровища пяти тысячелетий, подумал Матье. Какая у нас древняя цивилизация. Ну что ж, счастливо и до новых встреч.
Вдоль улицы Сен-Дени стояли проститутки.
— Знаете, полковник, некоторые из этих девушек еще несколько месяцев назад были девственницами, — сказал Матье. — Сутенеры отправляют начинающих в те кварталы, где цены низкие, а спрос большой, чтобы они прошли там ускоренный курс обучения.
— Послушайте, Матье, вам и вправду наплевать на то, что может случиться со свободным миром? Я почти готов поверить, что вы желаете торжества новой «социалистической модели». Вам хочется оказаться на четвереньках и жрать дерьмо?
— Это уже политика, — сказал Матье с достоинством.
— По мнению профессора Каплана, научного советника президента, эта китайская конструкция является энергоуловителем с неограниченным радиусом охвата.
Матье покачал головой.
— Малые дети, — сказал он. — Детский сад, которому двадцать тысяч лет. Если отсчитывать с рисунков в пещере Ласко.
— Эта штука направлена на запад. Если ее втягивающая сила такова, как мы предполагаем, то есть неограниченна, то вместо того, чтобы улавливать энергию в зоне семидесяти пяти метров, как это делают наши коллекторы, она будет всасывать в себя дух всего населения, находящегося в радиусе ее действия…
