Меня стошнило. Ты начал кричать: «Хватит травить, хлюпик, у нас менты на хвосте! Быстро делай, что тебе говорят. Нам пора сматываться».
Я начал толкать машину сзади, а ты уперся в правую стойку передней дверцы через открытое стекло.
В этот момент и произошло несчастье. Я даже не успел понять, как все произошло. Машина покатилась вниз, но ты не успел отскочить. Рукав твоего пиджака зацепился за дверную ручку и «линкольн» потащил тебя за собой.
Автомобиль несколько раз перевернулся, тебя откинуло в сторону, и машина вспыхнула. Еще метр, и тебя снесло бы в пропасть. Я скатился вниз на заднице, подскочил к тебе и увидел проломленный череп. Но ты дышал. Срочно требовался врач, кровь хлестала из раны, и я решил прижечь ее, как это делали наши далекие предки. Я стащил с тебя пиджак, вынул твои документы, подпалил его от пылающей машины и набросил на твою голову. Огонь был слишком слабым и не смертельным. И тут мне пришла в голову мысль сунуть тебе в карман документы Макса. Менты могли появиться с минуты на минуту, а я с больной ногой не вытащил бы такого крепкого мужика из кювета. Как спасатель, я никуда не годился. Я не знал в тот момент, что делаю. Убиваю тебя или спасаю. Но другого выбора не оставалось. В противном случае тебя обвинили бы в двойном убийстве. Я вскарабкался наверх, сел в машину и хотел позвонить врачам. Но вспомнил, что в спешке оставил сотовый телефон в своей машине. Все, что мне оставалось – искать телефон. На подъезде к развилке я увидел патрульную машину. Они тоже неслись как угорелые и, очевидно, не знали, что из себя представляет дорога. Но сколько в ней находилось человек, я заметить не мог. Одно утешало, что тебе успеют оказать первую помощь. Я не думал, что они разобьются. После звонка доктору Фаину, я все же позвонил в милицию. Чем их больше, тем лучше. Главное, чтобы следствие взяли в руки областные ребята, как того требует закон. После чего поехал домой, где меня и застиг звонок из ожогового центра. Важно, что ты остался жив. Я признал в тебе Максима Круглова. Мой план сработал. Теперь ты знаешь все подробности. Ничего нового и непонятного не будет. Это все, Тимур.
Антон замолк и вытер платком капельки пота с лица. Все сходилось. Похоже, наконец-то я узнал правду. И он прав в главном: такая истина мне не нравилась.
Лучше бы я этого не знал. Стать в одночасье двойным убийцей, сумасбродным маньяком, никому не захочется. У него были причины скрывать от меня правду, и я его не виню. И все же… Все слишком правдоподобно, чтобы верить. Он сказал, что характер мой не изменился. Но если так, то убийца сидит в моем подсознании.
Могу ли я хладнокровно придушить человека? Подойти к Антону и задушить его?
Конечно, нет! Он не сделал мне ничего плохого. На данный момент у меня нет врагов. Все стараются помогать, и мой внутренний маньяк дремлет в закоулках подсознания. Так ли все будет выглядеть, если мне начнут угрожать или предавать? Сейчас я этого не понимал своим сознанием. Я еще очень плохо разбираюсь в таких вещах, да и в жизни, что окружает меня. С одной стороны, все, вроде бы встало на свои места, с другой, – я чувствовал беспокойство и тревогу. Настроение испортилось окончательно.
– Отвези меня домой, Антон.
– Хорошо. Тебе надо отдохнуть и привести свои мысли в порядок.
– Да, я чувствую себя разбитым.
Мы вышли на улицу. Я оказался прав. Антон жил на десятом этаже, и я запомнил его адрес. Не знаю зачем, просто запоминал все по привычке. Игры, придуманные доктором Розиным, въелись в мое сознание, и я запоминал даже номера проезжавших машин. Смысл? Никакого смысла, сплошной автоматизм.
Мы сели в машину, и Антон отвез меня в коттедж. Всю дорогу мы молчали.
Выходит, если меня опознают, то непременно упрячут за решетку. Убийце нет места среди нормальных людей. Но я не чувствовал себя виноватым, вот в чем проблема.
Садиться в тюрьму ни за что ни про что кому охота? Жить и считать себя убийцей тоже глупо. В этом деле придется разобраться, но с учетом ошибок, надо стать более осторожным, внимательным и бдительным.
– О чем ты думаешь, Антон?
– О втором человеке в патрульной машине. Погибший лейтенант Астахов работал в бригаде майора Лиходеева. Скорее всего, он и был вторым. О нем ничего не известно. Вроде бы он в отпуске. Но отпуска не длятся по три месяца. Если он был там и остался жив, то каждый твой шаг ему известен. Он тебя ненавидит за твои насмешки. Ты то и дело выставлял его дураком, а он самый продуктивный опер Центрального округа Москвы. Конечно, та еще сволочь, но в упрямстве тебе не уступит. Он очень опасен. Они в паре с Задориной достойные соперники. Вот истинные наши враги.
У ворот коттеджа я вышел. Антон остался в машине. О визите к Игорю Русанову я ничего не стал говорить. Сначала мне надо самому повидать этого человека. Наверняка у него свое виденье моего прошлого, если они с адвокатом имели крупные разногласия. Татьяна тоже не зря оставила мне свой телефон.
– Будь дома, Тимур, и никуда не уходи, – его слова звучали как приказ. – Пора заняться бизнесом. У нас уже намечены встречи с деловыми людьми. Речь идет об оформлении денежных документов, и твое присутствие обязательно.
Он включил двигатель и, подняв за собой столб пыли, уехал.
Калитка оказалась запертой. На мой звонок мне открыла экономка.
– Добрый день, Максим Алексеич.
– Добрый день. Я очень голоден, Элина Львовна. Приготовьте мне что-нибудь на скорую руку.
– Могу разогреть вчерашний обед. Вы меня не предупредили, что вас не будет.
– Хорошо, пусть вчерашний.
Не входя в дом, я направился прямо в гараж. Ворота раскрыты настежь. Эрика на месте не было. Мой «мерседес» стоял на месте, чисто вымытый и сверкающий, словно бриллиант на черном бархате. Вероятнее всего, машину пригнал Эрик от отеля «Балчуг», когда меня забрал Антон. Я сел в автомобиль и осмотрелся.
Пакета, переданного мне Русановым, на сиденье не оказалось. Я заглянул в бардачок, там все оставалось нетронутым. Поиски ни к чему не привели. Пакет исчез. Возможно, его забрал Эрик или менты, обнаружившие меня у гостиницы, но вряд ли. Третий вариант – Антон. Стопроцентной уверенности ни в одном из вариантов я не имел, а спросить у Антона – значит дать ему наводку на Игоря Русанова. Рано. Надо сначала выжать все соки из этого старика. Он знает не меньше Антона.
Экономка накрывала на стол, когда я вернулся в дом.
– Можете садиться за стол.
– Спасибо.
Эта женщина действовала на меня успокаивающе. Я глянул на свои руки.
Перчатки были вычищены и легко снимались. Кровь с ладоней и пальцев смыта, ссадины смазаны йодом и присыпаны стрептоцидом. Кто-то обо мне позаботился.
Особый боли я не ощущал. Как-никак, прошло больше суток.
Я съел все, что мне подали, даже доел хлеб с солью. Голод дал о себе знать. Выпив апельсиновый сок, я поднялся наверх. Адреса Русанова в компьютере я так и не нашел, но на столе лежал телефонный справочник нашей компании.
