— Разумеется, — согласилась миссис Бантри. —
А мы только и можем что предполагать. Доказательств-то нет! У тебя, кстати, и
предположения небось приличного нету!
— Честно говоря, нет. Но, думаю, мисс Хелльер была
очень недалека от истины, предположив, что здесь замешан мужчина. Я бы даже
сказал, священник. Обе вышивали ему ризы или что они там носят, и он предпочел
ту, что поднесла ему Даррант. Ну, что-то в этом роде. И в конце, заметьте, она
снова идет к священнику. Святые отцы вообще влекут женщин как запретный плод.
Старо как мир.
— Я бы предложил более… деликатное объяснение, —
сказал сэр Генри. — Должен предупредить, это не более чем догадка. Так
вот: думаю, у мисс Бартон всегда была.., скажем так, ранимая психика. Такие
люди встречаются куда чаще, чем вы можете себе представить. Болезнь
прогрессировала и со временем развилась в настоящую манию, заставив мисс Бартон
твердо уверовать в то, что истинное ее предназначение — избавлять мир от зла:
от падших женщин, к примеру.
Мы же ничего не знаем о прошлом мисс Даррант. Вполне
возможно, она тоже когда-то принадлежала к их числу. Мисс Бартон узнала об этом
и решила ее уничтожить. Потом начала сомневаться в справедливости своего
поступка, мучиться угрызениями совести… Ее самоубийство явно свидетельствует о
психической неуравновешенности. Вы согласны со мной, мисс Марпл?
— Боюсь, что нет, сэр Генри, — с извиняющейся
улыбкой ответила та. — Думаю, как раз этот ее поступок говорит о
незаурядном уме и немалой изобретательности.
Ее прервало радостное восклицание Джейн Хелльер:
— Ну как же я сразу не догадалась! Дайте я скажу!
Конечно, иначе и быть не могло. Шантаж! Эта компаньонка ее шантажировала.
Только чего же тут умного, мисс Марпл: взять и лишить себя жизни? Ничего себе
изобретательность!
— Потерпите немного, — улыбнулся сэр Генри, —
и мисс Марпл наверняка расскажет вам сходный случай из жизни Сент-Мэри-Мид.
— Ну вот, опять вы смеетесь, сэр Генри, —
укоризненно заметила мисс Марпл. — И совершенно напрасно: была у нас здесь
такая миссис Траут, так она, представьте, получала пенсию сразу за трех пожилых
дам. Все три были из разных приходов, и единственное, что их объединяло, —
это то, что все три к тому времени уже давно умерли.
— Весьма изобретательная особа, — согласился сэр
Генри. — Только ее делишки не проливают никакого света на нашу загадку.
— Разумеется, — сказала мисс Марпл, — для вас
не проливают. Но есть ведь и очень бедные семьи, в которых пенсия по старости —
огромное подспорье. Нет, я понимаю: тому, кто с этим не сталкивался, понять
трудно. Я, собственно, имела в виду другое… В таких делах главное — сходство.
Все пожилые женщины похожи друг на друга как сестры.
— Да? — недоверчиво переспросил сэр Генри.
— Ах, я всегда все так плохо объясняю! Я ведь что хочу
сказать… Когда доктор Ллойд впервые увидел этих двух англичанок, он и знать не
знал, кто из них кто. Думаю, и в отеле этого не знали. Разумеется, через
день-другой все бы разобрались… Но, поскольку на следующий же день одна из них
утонула, то, назови себя вторая мисс Бартон, думаю, никому и в голову бы не
пришло, что это не так.
— Значит, вы думаете… — медленно проговорил сэр
Генри. — Тогда понятно…
— Это же единственное разумное предположение. Только
что наша дорогая миссис Бантри совершенно справедливо заметила: зачем богатой
хозяйке убивать свою компаньонку? Жизнь подсказывает, что логичнее предположить
обратное.
— Неужели все так и было? — недоверчиво спросил
сэр Генри. — Погодите, мне нужно это осознать.
— Разумеется, — продолжила мисс Марпл, —
потом ей пришлось носить одежду мисс Бартон, которая, вероятно, была ей
несколько тесновата, благодаря чему могло показаться, что она еще больше
располнела. Вот почему я и спросила об этом доктора. Мужчине наверняка
покажется, что женщина раздалась, ему и в голову не придет, что она вынуждена
носить костюм на пару размеров меньше.
— Но какой смысл был Эйми Даррант убивать свою хозяйку?
Должна же она была понимать, что ей не удастся скрывать обман вечно.
— Ей пришлось скрывать его лишь несколько
месяцев, — напомнила мисс Марпл. — Которые она провела в
путешествиях, стараясь держаться подальше от тех, кто мог бы ее узнать. Именно
это я имела в виду, когда говорила, что к определенному возрасту женщины
становятся очень похожи друг на друга. Думаю, никто и не заметил, что
фотография в паспорте не ее. Вы же знаете эти паспортные фотографии! А в марте
она отправляется на небольшой, малолюдный курорт и ведет себя там так
эксцентрично, что, когда находят ее «предсмертную записку» и оставленную на
берегу одежду, никому и в голову не приходит задать себе самый обычный при
подобных обстоятельствах вопрос.
— Это какой же? — спросил сэр Генри.
— Где тело? — ответила мисс Марпл. —
Вообще-то это всегда наводит на определенные подозрения, но она очень тонко
сумела отвлечь внимание всевозможными уловками, таинственными намеками и мнимым
раскаянием. Но ведь суть от этого не меняется: тела не нашли, и это
перевешивает все прочее…
— Так вы думаете никакого раскаяния не было? —
спросила миссис Бантри. — Вы хотите сказать, что на самом деле она не
утопилась?
— Ни в коем случае, — сказала мисс Марпл. —
Она, как и миссис Траут, о которой я вспоминала, очень ловко запутала все,
следы. Но, раз уж я ту вывела на чистую воду, мне не сложно было оценить и этот
трюк с раскаянием. Зачем же ей было топиться? Если я еще способна что-то
понимать, она просто уехала в свою Австралию.
— Способны, мисс Марпл, еще как способны, —
закивал головой доктор Ллойд. — Эта история преподнесла мне еще один
сюрприз. Он дожидался меня в Мельбурне. Это было серьезным потрясением…
— Вы имеете в виду развязку, о которой говорили?
— Да, — кивнул доктор Ллойд. — Мисс Бартон
или, если вам угодно, Эйми Даррант, крупно не повезло. Одно время я работал
судовым врачом, и однажды, сойдя на берег в Мельбурне, нос к носу столкнулся с
женщиной, которая, как я был уверен, утонула на Корнуолле. Думаю, она поняла,
что терять ей нечего, и решилась на смелый поступок: рассказала мне все.
Странная это была женщина… Абсолютно никаких моральных принципов. Она была
старшей из девяти детей в очень бедной семье. В Англии жила их богатая кузина,
и звали ее — вы уже догадались, не так ли? — мисс Бартон. После смерти
родителей дети обратились к ней за помощью, но получили отказ: мисс Бартон,
видите ли, недолюбливала их отца. Тем временем трое младшеньких нуждались в
лечении. Лечение стоило дорого, а семья отчаянно нуждалась. Наверное, именно
тогда у Эйми Бартон и созрел план убийства. Она уехала в Англию и какое-то
время служила в разных домах гувернанткой. Получив необходимые рекомендации,
она смогла наконец — уже под именем Эйми Даррант — устроиться компаньонкой мисс
Бартон. Чтобы войти в роль, она даже сняла комнату и купила кое-какую мебель.
Оставалось только ждать удобного случая… Дальше вы уже знаете. После трагедии
на Канарах и мнимого самоубийства она вернулась в Австралию, чтобы вскорости
унаследовать состояние мисс Бартон, приходившейся ей ближайшей родственницей.
