На куске пространства между кирпичной стеной укрепления и колючей проволокой, кольцом опоясавшей город, жизнь тем временем шла своим чередом. Грустная жизнь. Страшная…
* * *
Вокруг дома росли розы. Они заполняли весь палисадник и уходили дальше, в сад. Внимательный взгляд сразу мог заметить, что их кусты шли не сплошным массивом — посадка была разбита на мелкие клумбочки, и розы на каждой имели свою окраску: чувствовалась рука любителя поиграть в выведение новых сортов. Интересен был и сам дом, отделкой похожий на игрушечный: яркие разноцветные полосы и резьба щедро украшали его фасад.
К дому по узкой асфальтовой тропке медленно «плыли» двое — Вороной и его напарник. Добыча обещала быть богатой: не каждый мог позволить себе строить такие вот очаровательные домишки и тем более — платить садовнику-профессионалу за эксперименты с розами. Сигнализация, оплетавшая не только калитку, но и бордюр, только лишний раз подтверждала это предположение, но сейчас она «трудилась» впустую — ее послание некому было принять…
Напарник Вороного захихикал и нырнул в выбитую дверь. Вороной последовал за ним.
В глубине будки, также экзотически разукрашенной в народном стиле, заворчала собака, но высунуть нос не решилась. Уже второй день она оставалась голодной, никто из хозяев и близко к ней не подходил, отчего боевой дух собаки поубавился, сменившись тоской. Лаять на грабителей ей совсем не хотелось.
Вороной подошел к небольшому трюмо, на котором стоял добрый десяток шкатулочек для украшений. Взяв одну в руки и встряхнув, он убедился, что ее содержимое хозяева не потрудились захватить с собой. Пусть чисто золотых вещиц у зеркала было немного, ни одну из них нельзя было причислить к дешевке.
— Давай сумку, — приказал он напарнику.
Тот не отозвался.
— Ты что, оглох? — с недовольным видом повернулся к нему Вороной.
Второй жулик тупо смотрел сквозь приятеля, а его руки со скрюченными пальцами вытянулись вперед…
— Бросай дурить, — раздраженно буркнул Вороной. — Не смешно.
Руки напарника медленно потянулись к его горлу.
— Ты, скотина! Я сказал: прекрати! Ах ты сво…
Он не договорил.
Через несколько минут констриктор — уже настоящий — разжал покрывшиеся красным руки, а тело незадачливого, хотя и изобретательного грабителя повалилось на трюмо, рассыпая по полу драгоценные безделушки, ставшие никому не нужными. У констриктора — свои интересы…
* * *
Однажды возникнув, ненависть может жить годами. У ее истока порой может лежать сущая мелочь, но помнит ли широкая река о том родничке, что служит ее началом? Ненависть возникает и живет, питая сама себя, сжирая своих носителей, иногда обжигая всех вокруг…
Этот человек — вряд ли он заслуживает того, чтобы упомянуть его имя, — ненавидел соседа из-за какой-то мелкой размолвки: то ли кто-то из них перекинул камень через соседский забор, то ли собака облаяла не вовремя и не того, кого надо, то ли глупая курица нарушила границу между участками… Он и сам вряд ли вспомнил бы сейчас, что превратило двух друзей в заклятых врагов. Но это произошло, и ненависть тихо тлела, годами дожидаясь своего часа.
Теперь этот час настал, и человек — обыкновенный пригородный житель, нечто среднее между селянином и горожанином, целыми днями копающийся в огороде, привыкший жить своим трудом, короче, добропорядочный и полезный для общества заурядный гражданин — достал ружье. Достал, довольно ухмыляясь и нежно поглаживая покрытую лаком деревянную поверхность.
Час мести — сладкий час…
В углу жалась к стене его жена — бледная, растрепанная женщина неопределенного возраста.
— Не ходи, милый… не надо… — шептала она, кусая тонкие синеватые губы.
— Сказано — пойду, — снисходительно поглядывал на нее хозяин дома. — Ты чего, передач не слушала? Бить их надо!
— Да чего ж тебе неймется, — продолжала сокрушаться она. — Неровен час придушат…
— Брось, нас так просто не возьмешь, — похлопал он себя по бычьей шее сочного розового цвета.
Жена мелко затрясла головой — она знала, что если будет настаивать на своем, то дождется в лучшем случае того, что он стукнет ручищей по столу, рявкнет и все равно уйдет, а в худшем — под кулак не деревянный стол попадет…
— Только ты это… поосторожнее, — запричитала она, испуганно косясь на дверь, за которой гуляла смерть.
— Брось, старуха, — добродушно пробурчал он, поднимаясь и грузно шагая в сторону выхода.
Когда широкая спина скрылась за дверью, женщина не выдержала, бросилась вдогонку и замерла на пороге: муж направлялся между грядками в сторону соседского забора.
— Куда ты? — испуганно окликнула она.
— Молчи, мне виднее! — огрызнулся он на ходу.
Ноги несли его прямо к небольшой деревянной кабинке соседского туалета, в котором на его глазах укрылась ненавистная спина.
На какую-то секунду он приник ухом к деревянной стенке, вклинившейся в доски забора, и скривился, а затем изо всех сил долбанул в стенку кулаком. Сосед вскрикнул и буквально вылетел из туалета, придерживая штаны.
Мститель хмыкнул, хрюкнул и поднял ружье…
Женщина на пороге дома закрыла рот руками, чтобы не закричать, и отпрянула назад, ударившись при звуке выстрела об дверную ручку спиной.
Сосед-вражина взмахнул руками в воздухе и уткнулся носом в картофельную ботву.
— А ты че пялисси? — повернулся к жене удовлетворенный убийца. — А ну марш домой!.. Так этому гаденышу и надо…
— Ты с ума сошел, — чуть слышно выдавила из себя женщина, но муж услышал и грозно насупился.
— Ты что-то сказала, дура? Да я весь… всю жизнь мечтал об этом дне!
— А если посадят? — Она схватилась рукой за косяк и втянула голову в плечи, ожидая оплеухи.
Муж замахнулся, но увидел ее затравленный взгляд и опустил уже занесенную для удара руку.
Сегодня он был победителем, а значит — имел право прощать.
— Ха, посадят, — пророкотал он зычным баском. — А фиг тебе! Сейчас закон вышел, что констрикторов этих любой имеет право бить. А что он «поплыл» — ты свидетель. Усекла? А нет, так смотри, я тебе голову-то мигом могу отвертеть… иди потом, доказывай, кто да что!
* * *
Утро встретило компанию бритоголового нежным туманом. Ночевали они в парке, разбив небольшой, по очереди охраняемый лагерь. Мелкая речушка да пара почти условных еще более мелких каналов отделяли парк от пригорода, куда «охотники за зомби» и направлялись. Там среди низкорослых домишек расположился скучный серый забор химического завода. Туман возле него казался особо густым.
В домах было тихо — заглядывать туда не стали, а вот забор и заводские корпуса за ним привлекли внимание вожака всерьез.
