Там, у перевала, глухо хлопнуло. Загудела земля, порыв ветра накрыл его снегом, Руслан неуклюже грохнулся в снег — и наконец-то сломал правую лыжу.
* * *
Он принял горячий душ, но тут же снова замерз.
Лег под три одеяла. В кабинете начальника было жарко, Руслан пил горячий чай из стакана и чувствовал, как зубы бьются о стекло.
Заснуть не удавалось. В полночь он пробрался в медблок и притащил оттуда аптечку первой помощи. Нашел термометр. С головой ушел под одеяла.
Тридцать девять и девять. Вот дрянь, подумал Руслан. Я простудился.
Стуча зубами, он принялся рыться в аптечке. Она была новая, укомплектованная согласно последним международным требованиям, и ампул было больше, чем таблеток. Руслан растерялся, увидев надписи на упаковках лекарств: вязь вроде арабская. Пупырышки шрифта Брайля для слепых. Коды с цифрами и латинскими буквами. Ни одной надписи хотя бы по-английски.
— Откуда это? — спросил он сам себя.
Аптечка была маркирована ярко-желтой лентой с кодом. Кажется, такие комплекты рассылались в развивающиеся страны. Или нет? Руслан беспомощно разглядывал таблетки, не умея найти среди них хотя бы аспирин.
— Погоди…
Он встал. Накинул на плечи одеяло. На дрожащих ногах прошел через комнату и взял из шкафа свой рюкзак. На дне большого кармана лежали, завернутые в цветной полиэтиленовый кулек, шесть таблеток парацетамола в упаковке и капсулы от поноса, четыре штуки.
Он взял с собой лекарства, уходя из дома, и чудом пронес через все кордоны и досмотры. Наверное, потому, что большой карман рюкзака был с секретом: несведущая рука, шаря в нем, не могла ничего нащупать. Надо было знать о дополнительном клапане и уметь его открыть. Правда, спустя месяцы неприкосновенный запас слегка подрастрясся, особенно это касалось средства от поноса…
Он проглотил таблетку парацетамола. Хотел сэкономить, взять полтаблетки, но в последний момент рассудил, что в его положении экономить незачем. Пусть температура упадет. Завтра, возможно, она поднимется совсем чуть-чуть, а послезавтра и вовсе не поднимется. Ничего страшного: поболеем немного.
Он влез в постель, скорчился под одеялами и уснул.
* * *
Весь следующий день он провел в постели. Сил не было дойти даже до туалета. Выручал ночной горшок из медблока.
Температура, слегка снизившись утром, к полудню поднялась опять. Руслан глотал таблетки парацетамола, эффект был коротким и раз от разу все слабее. Зато начал болеть живот.
Стемнело. Снаружи выл ветер. В горах, наверное, обвал следовал за обвалом; Руслан бредил вполглаза. Ему казалось, что он идет на лыжах вперед и вперед, и перевал уже близко.
Он выключил свет, оставил только ночную лампу. Яркий свет заставлял глаза слезиться.
Поздно вечером зазвонил телефон. От винтящегося в голову звука резко заболел затылок.
Звонок. Звонок. Звонок. Руслан накрыл голову подушкой.
Звонок. Это замыкание в аппарате. Сейчас закончится. Надо переждать.
Звонки прекратились. Руслан вздохнул с благодарностью и вытянулся на диване. Тянула и болела каждая мышца.
Что-то треснуло в коридоре. Он содрогнулся и сел. В коридоре, за дверью, явно слышался звук, которого не было раньше.
Динамики. Во всем здании динамики. Руслан еще мечтал запустить по ним музыку…
— Мальчик, — без выражения сказал глухой слабый голос, — возьми трубку.
Динамики пошелестели и умолкли. И почти сразу снова зазвонил телефон.
Звонок. Звонок.
Я, наверное, брежу, сказал себе Руслан. Потянулся с дивана. За провод подтащил к себе телефон. Старый пластмассовый аппарат. Трубка на витом шнуре. Антиквариат.
Трубка показалась очень холодной. Внутри не было ни гудка, ни дыхания.
— Что. С тобой. Случилось?
Руслан не мог сказать, что не так с этим голосом. Наверное, все дело в дыхании. И не очень подвижном речевом аппарате. Но онемевшие губы и неуклюжий язык бывают у живых тоже. А вот говорить не дыша — это уже эквилибристика.
— Что с тобой случилось? — снова повторил чужой голос.
— Ничего, — сказал Руслан.
Нечего признаваться чудовищу в своих слабостях.
— У тебя хриплый голос. Ты весь день не выходил из комнаты. Ты заболел?
Руслан молчал.
— Температура есть?
Руслан выпустил трубку, и она повисла на шнуре. Голос продолжал звучать — тоньше, тише, но отлично различимый.
— Какая?
— Сорок и пять, — сказал Руслан.
— У тебя есть аптечка, — после короткой паузы отозвался голос.
— Я ничего не могу понять, — безнадежно признался Руслан. — Тут по-арабски написано, и коды.
— Что на ящике? Какого цвета маркировка?
— Желтая.
— Найди ампулы с кодом три-девяносто семь-Ди.
Чужой голос говорил с уверенностью, которая могла бы напугать, если бы Руслан еще имел способность пугаться. Преодолевая головокружение, он опять потянулся к ящику. Картонная упаковка нашлась почти на самом дне.
— Здесь не ампулы. Здесь стеклянные баночки с крышками.
— Тем лучше. Сломай жестяной защитный колпачок. Возьми шприц на два кубика. Надень иглу. Проткни резиновую крышку. Набери два кубика… Ты делаешь?
— Я не умею делать уколы, — признался Руслан и содрогнулся.
— Внутримышечно. Элементарно, — сухо отозвался голос. — Когда наберешь лекарство, поменяй иглу. Ты делаешь?
— Да.
— Надави на поршень, чтобы наверняка выпустить воздух. Коли в бедро. Место укола продезинфицируй спиртом.
— Водка подойдет?
— У тебя что там, водка? — после паузы спросил голос.
— Да.
— Можно водкой. Хотя в аптечке должен быть пузырек со спиртом. Ты делаешь?
— Я не умею. — У Руслана кружилась голова. — Может, здесь есть таблетки?
— Это элементарно. Захвати одной рукой кожу, другой резким движением втыкай иглу.
— Я не могу…
— Тогда я приду и помогу тебе. — В голосе прорвалось нечто похожее на раздражение. — Ты этого хочешь?
— Нет!!
— Тогда делай.
* * *
Ночью с него сошло семь потов. Он кое-как стянул с себя мокрый насквозь свитер, футболку и спортивные штаны. Каждое движение давалось с трудом, приходилось долго отдыхать.
Потом он заснул как убитый. Его разбудили короткие гудки — трубка висела на шнуре, пунктирно пищала, динамик работал очень громко, оглушительно.
Руслан ухитрился взгромоздить ее на телефон. Это усилие показалось ему сравнимым с покорением Эвереста.
