Я покачала головой. Дидра тут же метнулась обратно в ванную, чтобы закончить макияж, успев, впрочем, показать мне язык. Я с трудом подавила желание отвесить ей оплеуху в надежде вбить хоть немного рассудка в ее бестолковую башку. Сколько-то винтиков там наверняка имелось, раз Дидра до сих пор умудрялась удерживать за собой место, где надо изображать хотя бы видимость работы.
— Лили! — окликнула она меня из ванной, пока я мрачно обозревала царивший в квартире хаос. — Скажи, ты расистка?
— Нет, Дидра, не думаю, — ответила я, с наслаждением вспоминая тело Маршалла оттенка слоновой кости. — Но если вы про Маркуса, то это все забавы, ничего серьезного. Близость с чернокожим мужчиной — настолько деликатный вопрос, что надо испытывать к нему по-настоящему сильные чувства, прежде чем решиться лезть в это дерьмо.
— У него тоже ничего серьезного, — возразила Дидра, на секунду высовываясь из-за двери с одной щекой нарумяненной, а другой — натуральной, бледной.
— Ладно, займемся пока сущей ерундой, — пробормотала я и начала складывать в стопку журналы, письма и счета, раскиданные на столике.
За этим занятием меня застигла неожиданная мысль: чья бы корова мычала, а моя бы молчала?
«Нет, — тут же успокоила я себя. — У нас с Маршаллом все всерьез. Я пока не знаю насколько, но, во всяком случае, не шутки ради».
Я прибиралась, словно Дидры и не было дома — по крайней мере, мне этого очень хотелось бы. Она же продолжала собираться на работу как ни в чем не бывало, мурлыча что-то себе под нос, напевая и треща без умолку, чем страшно действовала мне на нервы.
— Как ты думаешь, что будет со всеми нами теперь, когда Пардона больше нет? — спросила Дидра, застегивая пуговицы на платье в черно-красную полоску, одновременно всовывая ноги в туфли-лодочки ему под цвет.
— Вы третья спрашиваете меня о судьбе этого дома, — вспылила я. — Откуда мне знать?
— Лили, видишь ли, нам кажется, что кому и знать, как не тебе, — безапелляционно заявила Дидра. — Но ты помалкиваешь — кстати, правильно делаешь. — Я только вздохнула, а она продолжила, не меняя тона: — А этот Пардон был еще той сволочью. Как он меня доставал! Все время тут околачивался, выспрашивал, как моя мамочка поживает, будто я без него не помню, что она платит аренду за меня! Вечно рассусоливал, как славно было бы мне найти приличного жениха, желательно белого и хорошего специалиста — адвоката, доктора или директора банка. Пытался вправить мне мозги, чтоб я жила как все.
«Я тоже попыталась бы, если бы верила, что от этого будет хоть какая-то польза», — призналась я себе.
Теперь, когда Пардон Элби умер, Дидра могла сколько угодно дерзить на его счет, но в прошлую нашу встречу она сама до смерти испугалась при мысли, что он мог обшаривать ее квартиру.
Застегнув последнюю пуговицу на платье, Дидра вернулась к зеркалу в ванной, чтобы напоследок поправить искусно растрепанные белокурые волосы.
Как бы между прочим, она своим гнусавым голоском начала:
— В прошлый понедельник я пошла к нему платить за квартиру. А еще я собиралась умолять этого старого пердуна, чтобы он не сболтнул никому про Маркуса. А он взял да и заснул на кушетке.
Я немедленно насторожилась и спросила как можно безразличнее:
— Который же был час?
— Э-э, хм… где-то полпятого, — задумавшись, ответила Дидра. — Я на несколько минут отпросилась с работы: забыла отдать ему чек в обеденный перерыв, а ты ведь сама знаешь, как он следит, чтобы все оплатили к пяти.
Я подошла по коридору к ванной, чтобы видеть в зеркале ее лицо. Дидра заново подкрашивала бровь.
— А в квартире все было нормально?
— Ты и у него прибираешь? — с любопытством поинтересовалась Дидра, отшвырнула карандаш для бровей, привела лицо и волосы в идеальный порядок и начала порывисто собирать необходимые мелочи. — Вообще-то, диванчик у дверей был сдвинут с места. Он же на колесиках. Один конец уехал к журнальному столику, а коврик у дивана был весь перекошен.
— Значит, ты вошла и все как следует рассмотрела?
Дидра, уже протянувшая руку за сумочкой, лежавшей на тумбочке у дверей, вдруг застыла на полпути.
— Хм, постой-ка… Лили, я вошла в комнату просто потому, что никто не ответил на мой стук. Я подумала, что Пардон, наверное, где-то в квартире, потому что дверь была не заперта. Ты же знаешь, в день оплаты он всегда сидел дома, и я решила, что лучшего времени для разговора с ним не найти. Ну и денек я выбрала! С самого утра все у меня шло черт знает как — машина не хотела заводиться, босс наорал на меня. Вдобавок, выезжая с парковки обратно на работу, я чуть не врезалась в автоприцеп. В общем, мне показалось, что в квартире кто-то есть. Я распахнула дверь — и на тебе! Пардон спит как убитый. Я оставила чек на столике — там уже лежало несколько — и пару раз громко окликнула его, чтобы он проснулся, но потом ушла.
— Он не спал, — сказала я. — Он и был убитый.
Дидра разинула рот, отчего ее рудиментарный подбородок стал и вовсе незаметным.
— Нет! — пораженно прошептала она. — Я не думала… решила, что он спит. Ты точно знаешь?
— В общем, да.
Однако пока что я с трудом постигала, как увязать ее признание с рассказом Тома О'Хагена, где присутствовал и измятый коврик, и скособоченный диван, но не было трупа — примерно часом раньше.
— Вы должны рассказать об этом полиции, — обратилась я к Дидре, все еще пребывавшей в ступоре.
— Я уже говорила им, — рассеянно ответила она. — Но они мне даже не намекнули… Ты уверена?
— Практически, да.
— Значит, вот почему он меня не слышал. А я, между прочим, почти кричала.
— Вы рассказывали полицейским, о чем хотели поговорить с Пардоном?
— Черт, нет! Я просто сказала им, что ходила платить за квартиру.
Взгляд, брошенный Дидрой на золотые наручные часики, придал ей ускорение. Она схватила связку ключей и еще раз оглядела себя в большое зеркало, висевшее над кушеткой.
— Ты тоже ничего не говори им, Лили Бард! О моей личной жизни никому знать не обязательно.
Дидра захлопнула за собой дверь, оставив мне информацию к размышлению. Труп Пардона Элби лежал на диванчике в его квартире около половины пятого вечера — плюс-минус минут пятнадцать. В три часа его там не было. Однако в тот момент туда заходил Том. В комнате царил беспорядок, и дверь была распахнута, словно там произошла потасовка. Где же находилось тело до того момента, как я ночью увидела неизвестного типа, катившего груженую тележку к дендрарию?
Наконец квартира Дидры вновь обрела жилой вид. Я собрала весь свой скарб в контейнер и тщательно заперла за собой дверь. Мне вовсе не хотелось, как на прошлой неделе, выслушивать от хозяйки нелепые обвинения.
Затем я не спеша спустилась на первый этаж, к О'Хагенам. Уборка их квартиры должна была занять остаток утра пятницы.
