И пусть Пауль Кадрель не священник, обет целомудрия обязателен и для члена ордена, не являющегося духовным лицом. Клаудия не могла позволить его светским манерам ввести ее в заблуждение. И прежде всего, она не могла допустить, чтобы в ее душе возникло чувство к мужчине, роль которого в этом непонятном деле она еще не разгадала.
Тем более – к мужчине, которого Общество Иисуса подсунуло ей в качестве «подсадной утки». Вчера, в кабинете начальника полиции, ее это рассердило. За прошедшее время ее досада улетучилась, и у Клаудии даже появилась надежда на то, что Пауль Кадрель будет на ее стороне. У нее не возникало никаких сомнений в том, что иезуит играл ключевую роль в совершенных убийствах, независимо от того, принимал он в них активное участие или нет. Он хорошо знал обоих убитых священников и практически присутствовал при совершении второго убийства.
В Кадреле было что-то особенное, только она пока не знала, что именно. Заметил ли он, как пристально она его рассматривает? Их взгляды встретились. Клаудия почувствовала, как кровь прилила к лицу. Только бы не покраснеть, твердила она себе. Только бы не покраснеть! Она испытала облегчение, когда он отвернулся и стал осматривать склон на границе с Ватиканом.
– В кустарнике что-то есть, его присыпало землей! – крикнул он. – Клочок бумаги или что-то в этом роде. Возможно, это имеет отношение к трупу.
– Что? Сейчас я сама посмотрю.
Но Пьетро Монелли опередил ее и выудил из-под земли клочок бумаги размером со спичечный коробок.
– Визитная карточка!
– Что на ней написано?
Монелли растянул губы в широкой улыбке.
– Ренато Сорелли, SJ.
«SJ» было сокращением от Societasjesu – Общество Иисуса.
– Ее потерял тот, кто спрятал здесь труп, – предположил Монелли.
– Сама покойная или те, кто ее привез? – спросил Альдо.
– Пока еще рано выдвигать версии. Во всяком случае, благодаря клейму у нас теперь есть указание на то, что это убийство связано с остальными.
Альдо по-прежнему был настроен скептически.
– Если только кто-то не решил оставить здесь визитную карточку, чтобы натолкнуть нас на эту мысль.
39
Рим, Ватикан
Когда полчаса спустя Пауль Кадрель и Клаудия Бианки шли по улицам государства Ватикан, начал накрапывать дождь. Альдо Росси остался на Виале Ватикане, чтобы на месте руководить дальнейшим расследованием.
После того как была обнаружена визитная карточка, Клаудия предложила посетить монсеньора Уэхара. Если Сорелли действительно был как-то связан с остальными жертвами, то, возможно, его заместитель тоже их знал.
– По крайней мере, Тарабелла, судя по всему, нас сегодня не побеспокоит, – заметила Клаудия, когда они вошли в здание, где располагалось Бюро археологических раскопок.
– Кто это?
– Вы не знаете Олиндо Тарабеллу? Радуйтесь! Это начальник безопасности Ватикана, назойливый, как осенняя муха. О, надеюсь, вы не выдадите меня, брат Кадрель!
Пауль улыбнулся.
– Не беспокойтесь, я тоже не люблю мух. И можете называть меня по имени – Пауль.
Она улыбнулась в ответ.
– С радостью, Пауль. Кстати, еще раз большое спасибо за то, что нашли визитную карточку. Обычно такие открытия совершаю я.
– Не за что, commissario Бианки.
– Клаудия, пожалуйста!
– Commissario Клаудия?
Она с деланной суровостью погрозила ему пальцем.
– Я всегда считала иезуитов суровыми воинами и вовсе не предполагала, что в их рядах есть такие остряки.
– Тогда вам непременно надо побеседовать с отцом Финчером, когда он будет в веселом расположении духа. Вот уж кто ходячий сборник иезуитских анекдотов.
– А разве ему можно шутить, при его-то должности?
– Все равно лучше шутить самому над собой, чем предоставить эту возможность другому.
Они встретились с Эйдзи Уэхара, с которым Клаудия незадолго до этого коротко поговорила по мобильному телефону, в его кабинете. Когда они вошли, он без видимого неудовольствия отодвинул стопку дел.
Японец долго жал руку Паулю.
– Я очень рад, что наконец познакомился с вами, брат Кадрель!
– Почему? – удивленно спросил Пауль.
– О, Ренато Сорелли много рассказывал мне о вас, о вашей работе в Австрии. Он очень гордился тем, что вы довели до конца строительство интерната. Отец не мог бы больше гордиться делами своего биологического сына.
Японец заметил, насколько его слова тронули Пауля. Он пригласил гостей садиться, вызвал секретаря из приемной и попросил принести кофе.
Уэхара позволил себе подмигнуть гостям.
– Мы здесь, в Ватикане, куда прогрессивнее, чем о нас принято думать. Мы не поручаем варить кофе секретаршам. У нас это делают секретари.
Клаудия подхватила его шутливый тон:
– Разве это соответствует европейским предписаниям о недопустимости дискриминации по половому признаку?
– Государство Ватикан не входит в состав ЕС.
– Тем любезнее с вашей стороны, что вы тратите свое время на оказание помощи римской полиции.
– Но это ведь само собой разумеется. Так что у вас случилось?
Клаудия снова стала серьезной.
– Появился третий труп, совсем недалеко отсюда, на Виале Ватикано.
– Снова иезуит?
– Нет, женщина, но ей тоже поставили клеймо. – Она достала мобильный телефон, загрузила снимок лица убитой и положила телефон на письменный стол Уэхара. – Знаете ли вы эту женщину, монсеньор?
Уэхара взял телефон и посмотрел на фотографию вблизи. На его лице отразилось отвращение.
– Какой ужас. Но я не имею представления о том, кто эта женщина.
– Ее зовут Антония Мерино.
Уэхара положил телефон на стол.
– Мне очень жаль, но это имя также ничего мне не говорит.
– А вашему секретарю?
– Он-то тут при чем?
– Возможно, синьора Мерино когда-то здесь была. Или он звонил ей по поручению отца Сорелли. Он ведь был и его секретарем, правда?
– Да, был. Но я все еще не понимаю, как вы пришли к такому выводу, commissario. Только из-за числа дьявола?
– Не только. – Клаудия повернула голову и посмотрела на Пауля. – Брат Кадрель нашел возле трупа визитную карточку отца Сорелли. – Она положила полиэтиленовый пакетик с находкой рядом с мобильным телефоном. – Разве только вы скажете мне, что визитка – фальшивка.
Уэхара так же тщательно осмотрел визитную карточку, как раньше – фотографию на мобильном телефоне.
