Есть легенды, которые старше самого человечества. В таком случае откуда, спросите вы, они известны, если единственным разумным существом на Земле всегда считался человек? В течение сотен лет человек изменял их, переделывал, подгонял под собственные представления о мире; и все же они сохранились, эти древние мифы, эти странные, загадочные повествования о невероятных катаклизмах, о темных и страшных силах… и существах…
Все началось несколько недель назад в Лондоне, хотя сейчас мне кажется, что прошла целая вечность — так много событий случилось с тех пор. Незадолго до того вышел в свет мой весьма необычный роман под названием «Стражи с той стороны», уже успевший приобрести некоторую известность, которая, как правило, приходит к произведениям не слишком серьезным, но и не столь легкомысленным, чтобы считаться пустячком. Критика отнеслась к роману благосклонно, обозреватели сдержанно его похвалили, а читающая публика, которая, как известно, обожает всяческие тайны и головоломки, приняла, что называется, на «ура». Собравшись съехать со своей довольно скромной квартирки в Сохо, я в поте лица трудился над вторым романом в том же духе, когда однажды, поздно вечером, меня оторвал от работы осторожный стук в дверь.
Я пошел выяснять, кто бы это мог быть. На пороге стоял пожилой господин с суровым — хотя не то чтобы мрачным или недобрым — лицом. У него были длинные седые волосы, римский нос и массивный, гладко выбритый подбородок. Его глаз не было видно из-за глухих черных очков, закрытых даже с боков. Над очками виднелись густые седеющие брови.
— Я профессор Лабан Шрусбери, — представился он. — Мне нужен автор романа «Стражи с той стороны».
Отступив в сторону, я сказал:
— Входите.
— Благодарю, мистер Колум.
Профессор вошел в мою тесную квартирку, сбросил плащ с капюшоном, явив моему взору старомодный сюртук с высоким воротничком и свободно повязанный галстук, сел, положив ладони на набалдашник своей трости, и заговорил:
— Видимо, мне следовало сначала написать вам, мистер Колум, но время не ждет; к тому же я подумал, что автор подобного романа и сам должен быть любителем приключений, поэтому вы меня поймете. Вы не возражаете, если я задам вам несколько вопросов? Простите — я вижу, вы работаете над вторым романом и, насколько я могу судить, дело продвигается с трудом. Понимаете, я мог бы вам помочь, только не прямо сейчас, а через некоторое время. Но прежде вы не могли бы ответить на пару вопросов, касающихся вашего романа?
— Пожалуйста, — ответил я, весьма заинтригованный.
— Скажите, все события, которые в нем происходят, вы выдумали?
Естественный вопрос. Я улыбнулся.
— Вы слишком высоко ставите мое воображение, — сказал я. — Мой ответ: нет. Сюжет я заимствовал из старинных легенд.
— Значит, вы полагаете, что в них скрыто зерно истины?
— В легендах, профессор?
Моя улыбка стала шире, хотя мне очень не хотелось обижать гостя.
— Любая легенда, как и все наши знания, базируется на реальном событии, рассказ о котором, передаваясь из поколения в поколение, претерпевает определенные изменения, и все же само событие остается реальностью. А что вы скажете о поразительном сходстве сюжетов в мифах совершенно разных народов? Думаю, вы и сами это замечали. Но не в этом дело. Скажите мне вот что: с тех пор, как был опубликован ваш роман, вы не замечали за собой слежки?
— Ну что вы! — воскликнул я и внезапно осекся, потому что вспомнил…
— Я так и думал, — уверенно сказал мой посетитель. — Вас уже начали преследовать, вернее, начали на вас «охоту», если выражаться языком персонажей того мира, который вы столь живо изобразили, причем по чистой случайности. Видите ли, мистер Колум, я знаю, что за вами следят, потому что пару раз сам следил за вашими преследователями. Жаль, что вы их не заметили! Колоритная у них внешность, ничего не скажешь; вы бы надолго запомнили их лягушачьи лица и тела.
Я удивленно уставился на него. У меня не раз возникало какое-то смутное ощущение, что за мной наблюдают. Сначала я приписывал это игре воображения, но потом решил, что меня преследует какая-нибудь банда из тех, что рыщут в окрестностях Уайтчепля, Уоппинга или Лаймхауса, чем, собственно, и объяснялось мое желание покинуть Сохо.
Словно угадав мои мысли, профессор сказал:
— Они будут преследовать вас повсюду, мистер Колум, уж я-то знаю.
Непонятно почему, но я уже не сомневался в том, что он действительно это знает, как и в том, что только он может избавить меня от преследователей.
— Я знаю, что вы любите приключения, — продолжал он. — Вы дважды принимали участие в дальних экспедициях и в ряде случаев выказали незаурядную отвагу. Как видите, я хорошо подготовился к встрече с вами. Но, честно говоря, вы заинтересовали меня не только как любитель приключений, а прежде всего как автор романа «Стражи с той стороны», где я обнаружил весьма любопытные детали. Не хочу показаться нескромным, но я тоже исследователь, только цель моих исследований несколько иная, менее земная, так сказать. Меня интересуют тайны не далеких уголков Земли, а того, что лежит за ее пределами. И все же на Земле есть одно место, которое мне очень нужно найти. Пока же я только догадываюсь, где искать хранителя ключа, открывающего путь в то место.
— А в какой части света оно находится? — спросил я.
— Если бы я знал! Может быть, в Андах, может быть, в южной части Тихого океана, может быть, на Тибете или в Монголии, в Египте или в аравийской пустыне. А может, и вовсе в Лондоне. Однако позвольте сказать вам, что именно я разыскиваю, — то место, где притаился Ктулху, тварь, которая ждет того часа, когда она сможет выбраться из своего убежища и захватить власть над Землей.
— Но ведь Ктулху — мифический персонаж, выдуманный американским писателем Лавкрафтом! — воскликнули.
— Это вы так считаете. Но подумайте вот о чем: почему злые духи перуанских инков и аборигенов Полинезии так схожи между собой? То же самое можно сказать и о древних жителях долины Тигра и Евфрата и ацтеках в Мексике; нет нужды перечислять далее. Нет-нет, не прерывайте меня.
И он продолжал говорить; он рассказывал о древних мифах и легендах, в которые я никогда не верил, но постепенно, слушая спокойную и вдумчивую речь профессора, начал проникаться его убеждениями. Он говорил о поклонении силам зла, существовавшем еще в доисторические времена, о слугах Властителей Древности — немыслимо страшных существ, которые когда-то сражались против Старших Богов в их обители между созвездиями Ориона и Тельца; о том, как Властители были изгнаны на далекие звезды и планеты, — то были Великий Ктулху, что спит в подводном городе Р’льех; Хастур Невыразимый, житель озера Хали в Гиадах; Ньярлатхотеп, жуткий посланник Властителей; Шуб-Ниггурат, Черный Козел с Легионом Младых, символ плодородия; Итакуа, повелитель воздуха, сродни сказочному Вендиго; Йог-Сотот, кто есть Весь-в-Одном и Один-во-Всем, неподвластный законам пространства и времени, самый могущественный из Властителей. И все они спят в тайных убежищах и ждут того часа, когда вновь смогут бросить вызов Старшим Богам, чтобы захватить власть над Землей и другими планетами. Он говорил о прислужниках Властителей — Глубинных жителях, воормисах, мерзком народе ми-го, шогготах, шантаках; о таинственных землях, которых нет ни на одной карте — Н’каи, Кадате в Холодной Пустыне, Каркозе и Й’ха-нтлеи; об извечном соперничестве между Ктулху и Хастуром и их сторонниками…
