— Ты сегодня сможешь уснуть? — спросил меня Фролин, как только мы остались одни.
Я покачал головой.
— Нет. Сегодня я спать не буду.
— Я думаю, нам не стоит торчать всю ночь в холле, — нахмурившись, заметил кузен.
— Я буду сидеть в своей комнате, — ответил я. — А ты?
— Я буду с тобой, если не возражаешь. Он сказал, что пойдет до конца. Что ж, будем сидеть наготове — вдруг ему понадобится помощь и он нас позовет…
Мне почему-то подумалось, что если дедушка нас и позовет, все равно будет уже поздно, но я решил скрыть свои опасения и промолчал.
Все началось, как и прежде: откуда-то из глубины погруженного во мрак дома раздалось прекрасное и таинственное звучание флейт, затем налетел свистящий холодный ветер, послышались завывания. И вдруг — когда комната наполнилась ощущением великого зла и ужаса — произошло нечто еще более жуткое. Мы сидели в темноте: я не стал включать свой фонарь — при его свете мы все равно ничего не смогли бы разглядеть. Я сидел лицом к окну и, когда ветер завыл сильнее, выглянул наружу, ожидая увидеть деревья, которые непременно должны были гнуться под его яростным напором, но, как и прежде, они стояли неподвижно. На небе не было ни облачка; ярко сияли звезды; летние созвездия с наступлением осени сместились к западу. Ветер перешел в настоящий ураган, но деревья, четко вырисовывающиеся на фоне ночного неба, по-прежнему не шевелились.
Внезапно — настолько внезапно, что я сначала подумал, что сплю, — в одном из уголков неба звезды исчезли! Я вскочил и прижался лицом к оконному стеклу. В том месте на небо словно набежала туча, поднявшись почти к зениту, но никакая туча не могла перемещаться столь стремительно. В других частях неба по-прежнему ярко сияли звезды. Я распахнул окно и высунулся наружу, чтобы получше рассмотреть странное явление. И увидел очертания огромного уродливого существа, смахивающего на человека; виднелась одна его голова, и там, где должны были находиться глаза, ярко-карминовым светом горели две звезды! Но… звезды ли это? В то же время где-то совсем рядом раздался звук приближающихся тяжелых шагов, от которых начал трястись весь дом, а свист ветра перешел в невыносимый вой, сводящий нас с ума.
— Фролин! — хрипло крикнул я.
Я слышал, как он подбежал ко мне и крепко схватил меня за руку. Значит, он видел то же самое; это не было галлюцинацией или сном — по небу летела гигантская тварь, которая быстро приближалась к нам!
— Он движется, — прошептал Фролин, — господи боже, он летит сюда!
Мы разом отскочили от окна, как вдруг существо исчезло и на небе вновь засияли звезды. Впрочем, ветер не утих ни на йоту; напротив, он дул все сильнее и свирепее. Дом стонал и подрагивал, а недалеко от нас, в долине, то затихала, то снова гулко звучала чья-то тяжелая поступь. В доме стало очень холодно, от нашего дыхания поднимался пар — наверное, такой же холод стоит в открытом космосе.
Лихорадочно пытаясь собраться с мыслями, я вспомнил одну из дедовых легенд — легенду об Итакуа, жителе далеких северных земель, где лежат снега и царит вечный холод. Но мои воспоминания были тут же прерваны пронзительными воплями, издаваемыми целым хором жутких голосов, которые затянули что-то вроде гимна:
«Йа! Йа! Итакуа, Итакуа! Ай! Ай! Ай! Итакуа кф’айак ’вулгтмм, вугтлаглн, вулгтмм. Итакуа фхтагн! Угх! Йа! Йа! Ай! Ай! Ай!»
Одновременно с этим послышался ужасающий грохот и сразу за ним — дикий крик моего деда, перешедший в визг, исполненный смертельного ужаса; дед явно пытался произнести наши имена — мое и Фролина, — но его голос сразу осекся, сменившись придушенными хрипами.
Как только дед умолк, все жуткие явления разом прекратились и нас окутала зловещая тишина, словно на дом опустилось тяжелое облако.
Мы с Фролином бросились к двери; скатываясь вниз по лестнице, он едва не упал, но я успел подхватить его; мы вместе принялись колотить в дверь кабинета, умоляя деда открыть нам.
Нам никто не ответил, хотя из-под двери пробивалась полоска света — значит, лампа продолжала гореть.
Дверь была заперта изнутри, и нам пришлось ее ломать.
Деда в кабинете не оказалось, а посреди восточной стены, там, где недавно висела картина — которая теперь валялась на полу, — зияла огромная дыра, даже не дыра, а пещера, уходящая куда-то в глубь земли. Все, что находилось в комнате, покрывал толстый слой снега, искрящегося миллионами бриллиантов в желтом свете зажженной лампы, — знак, оставленный Итакуа. Постель деда была смята так, словно кто-то, наделенный невероятной силой, одним рывком сдернул его с кровати!
Я быстро огляделся, ища глазами манускрипт Леандра, но от него не осталось и следа. Внезапно Фролин вскрикнул и показал сначала на картину, потом на дыру в стене.
— Он был здесь все это время — тот самый порог, — сказал он.
И тогда я увидел то, что слишком поздно увидел мой дед: картина Леандра была не чем иным, как рисунком того самого места, где был позднее построен дом, — построен именно для того, чтобы скрыть отверстие в склоне холма и тайный порог, о котором предупреждал Леандр и за которым исчез мой дед!
Рассказ мой близится к концу, осталось поведать еще о нескольких чудовищных обстоятельствах, связанных с событиями той ночи. После случившегося представители официальных властей округа, а также несколько отчаянных любителей приключений тщательным образом обследовали пещеру; выяснилось, что от нее расходится множество коридоров, в разных местах выходящих на поверхность, и что любой человек или кто-то иной, пожелавший проникнуть в наш дом, мог запросто воспользоваться одним из них. После исчезновения деда стало ясно, чем занимался Леандр. Нас с Фролином подвергли суровому допросу, но затем отпустили, поскольку тело деда так и не было найдено.
Однако после той ночи выяснились еще некоторые факты, которые имеют непосредственное отношение к намекам деда и страшным легендам, описанным в запретных книгах из библиотеки Мискатоникского университета.
Первый из этих фактов: цепочка гигантских следов, обнаруженных на земле в том самом месте, откуда поднялась в небо огромная тень; следов неимоверных размеров и глубины, словно их оставил доисторический монстр. Расстояние между следами составляло не менее полумили, они огибали дом и обрывались перед расселиной в склоне холма — расселиной, ведущей в ту самую пещеру. Следует сказать, что точно такие же следы были обнаружены на севере провинции Манитоба после того, как там исчезли двое местных жителей и констебль конной полиции, расследовавший это дело.
Второй факт: были найдены записная книжка моего деда и часть рукописей Леандра; совершенно заледенелые, они валялись в снегу посреди леса на севере провинции Саскачеван; судя по состоянию предметов, они упали с огромной высоты. Последняя запись в дедовой записной книжке была сделана в день его исчезновения, то есть в конце сентября; нашли же ее только в апреле. Мы с Фролином даже думать боялись о том, как она могла попасть в лес, хотя объяснение напрашивалось само собой. Мы сожгли загадочное письмо и его расшифровку, над которой так долго и старательно работал наш дед, — именно эти бумаги, являвшиеся предостережением, на деле позволили вызвать извне ужасное существо, которое не пытались описывать даже древние авторы, чьи жутковатые мифы и легенды дошли до наших дней и рассеялись по всему миру!
