«Сувениры» так и остались неопубликованными, но двадцать с лишним лет спустя Краули вновь сделал Байрона своим персонажем. В рассказе «Миссолонги, 1824» (1990) поэт вспоминает о встрече с последним фавном — которая, впрочем, оказывается сном.
Наконец, в 2002 г. журнал «Локус» объявил, что Краули заключил с издательством «Уильям Морроу» договор на книгу «Люцифер: Неизвестный роман лорда Байрона». Начальный замысел претерпел немало изменений.
«Много лет назад я задумал книгу, которая полностью состояла бы из романа Байрона. Мой прежний литагент Кирби Маккоули встретил идею прохладно; он был совершенно уверен, что удовольствие от книги получат немногие: вовсе не каждый (разумеется) знаком с деталями жизни Байрона, а значит, подтексты ускользнут от большинства читателей. Теперь я вижу его правоту. Когда я воскресил идею, мой редактор в "Морроу" также предложил, чтобы книга была снабжена броней объяснений для читателей, а также рассказом о том, как и почему роман вообще появился на свет. Но кто мог бы поведать об этом? Мой нынешний литагент Ральф Вичинанца заметил: "А почему бы не Ада?" Тут было над чем подумать. Я вовсе не хотел сделать Аду обычным героем романа — так и появилась идея насчет составленных ею примечаний…
Текст Байрона каким-то образом должны были обнаружить в наши дни, а значит — и как-то на него откликнуться. Мне нужен был персонаж, который мало что знает о Байроне, никакой симпатии к нему не испытывает — и сможет, узнавая что-то для себя, показать и читателю (возможно, тоже настроенному несочувственно), чем же был интересен этот человек. Я подумал, что молодая лесбиянка, историк науки, как раз подойдет. Вот и все. Когда у вас есть персонаж, он обретает жизнь, обретает историю».
По ходу работы «Люцифер» обрел название «Америка лорда Байрона» и наконец — нынешнее.
Тройная структура книги (роман, примечания, письма) многим рецензентам напомнила «Бледное пламя» (1962) Владимира Набокова. Ада Лавлейс, как и безумный профессор Кинбот, ищет в чужом тексте намеки на собственную судьбу; однако ее эгоцентризм — лишь кажущийся: ведь главная цель Ады — понять жизнь и личность отца, автора «Вечерней Земли». Заметны параллели и с романом А. С. Байетт «Обладать» (1990), в котором современные филологи расследуют историю любви (вымышленных) викторианских поэтов, чьи тексты и письма составляют немалую часть книги.
«Я старался как мог. Я люблю читать прозу Байрона, его письма, дневники, остроумные и содержательные примечания к большим поэмам. Я старался ухватить ироничную беглость его письма — ощущение того, что одной рукой он дает, а второй отбирает. Впрочем, не думаю, что Байрон писал бы роман так же, как письмо: поэтому стиль становится то более драматичным, то более гладким. Конечно, у каждого свой Байрон: один рецензент заявил, что ни один абзац не звучит для него байронически (что странно, поскольку строки и абзацы из сочинений Байрона встречаются едва ли не на каждой странице)».
Увы — я не могу похвастать тем, что опознал все эти цитаты. Однако, уж если Ада сочла необходимым дать некоторые разъяснения, обращаясь к американцам неведомого будущего, — полагаю, дополнительные сведения будут небесполезны и для русских читателей. По возможности, я предоставлял Байрону говорить самому за себя.
За исключением специально оговоренных случаев, «Чайльд-Гарольд» цитируется в переводе В. Левика, «Дон-Жуан» — в переводе Т. Гнедич, примечания к поэмам — в переводах П. Морозова, Н. Дьяконовой и автора этих строк.
Цитаты из дневников и писем Байрона, а также из сочинений его современников приводятся — при необходимости, с изменениями — по изданиям:
Библиотека великих писателей. Байрон: В 3 т. / Под ред. С. Венгерова. — СПб.: Изд-во Брокгауз-Ефрон, 1904–1905.
Байрон. Дневники и письма / Пер. 3. Александровой. — М.: Изд. АН СССР, 1963.
Дж. Г. Байрон. На перепутьях бытия…: Художественная публицистика. — М.: Прогресс, 1989 (письма в пер. О. Кириченко, Ю. Палиевской, Ф. Урнова; воспоминания в пер. А. Бураковской, А. Зверева).
Андре Моруа. Дон Жуан, или Жизнь Байрона / Пер. М. Богословской. — М.: Молодая гвардия, 2000.
The Works of Lord Byron: 13 volumes / Ed. by Ernest Hartley Coleridge amp; Rowland E. Prothero. — London, 1898–1904.
Lord Byron's Correspondence: 2 volumes / Ed. by John Murrey. — London, 1922.
Harriet Beecher Stowe. Lady Byron vindicated. Boston, 1870.
Lord Broughton (John Cam Hobhouse). Recollections of a long life.-Vol. 2. — London, 1909.
Mabell, countess of Airlie. In Whig society, 1775–1818. — Toronto — London — New York, 1921.
Thomas Medwin. Conversations of Lord Byron: noted during a residence with his lordship at Pisa, in the years 1821 and 1822. — London, 1824.
Ralph Milbanke, lord Lovelace. Astarte: A fragment of truth concerning George Gordon Byron, sixth lord Byron. — London, 1921.
Thomas Moore. Life of Lord Byron with his letters and journals: 6 volumes. — London, 1854.
* * *
…прослывшего «дурным, дрянным и опасным для близких». — Такую запись сделала в своем дневнике (март 1812 г.) Каролина Лэм (1785–1828) после первой встречи с Байроном.
Глава первая
…два карманных пистолета, изготовленные Ментонами… — Братья Джон (1752–1834) и Джозеф (1766–1835) Ментоны, славные оружейники. См. также прим. к с. 74.
…памадианское крыло… — в английском стиле, который возник в XVIII веке под влиянием трудов итальянского архитектора Андреа Палладио (1508–1580): строгие формы, гладкие стены.
Фула — далекий северный остров на краю мира, открытый греческим мореплавателем Пифеем Массилийским ок. 330–320 гг. до P. X.; Исландия ли это, Гренландия ли, южная Норвегия, Шетландские острова или Йглм — неизвестно. Выражение «дальняя Фула» из первой книги «Георгик» Вергилия стало обозначать далекую страну и крайний предел вообще.
Хан — обычно под этим словом разумеют постоялый двор, караван-сарай. Ссылаюсь на свидетельство Джона Кэма Хобхауза (1786–1869), друга Байрона, с которым тот путешествовал по Европе.
…козы… как описано у Вергилия, забираются на вершину утеса… — «Как повисаете вы вдалеке на круче тернистой» и проч. (первая эклога «Буколик», пер. С. Шервинского).
В последнее десятилетие прошлого века у российской императрицы, пресловутой Екатерины, и у ее советников возник замысел… овладеть Константинополем и уничтожить Порту… — В письме к императору австрийскому Иосифу II от 10 (21) сентября 1782 г. Екатерина предлагала нечто более удивительное, нежели очередную попытку «возвращение древней Византии под сень Российския державы уповательным учинить» (говоря словами другого классика русской политической мысли). «Второй Рим, — пишет А. Зорин, — должен был стать центром новой Греческой империи, престол которой должен был достаться Константину [внуку Екатерины] лишь при твердом условии, что и он сам, и его потомки навсегда и при любых обстоятельствах отказываются от притязаний на российскую корону»
[78]
. Напомню, что русско-турецкая война 1787–1792 гг. и взятие Измаила в 1790 г. описаны Байроном в седьмой и восьмой песнях «Дон-Жуана»; сама Екатерина появляется в песне девятой и делает Жуана своим фаворитом. В песне же шестой Байрон напоминает, что туркам
